– Невидимая сила? – с сомнением повторила я.

– Невидимая сила, которая заставляет меня делать ужасные вещи, – несчастно пробормотала Лили, прижимая обе ладони к глазам. – Я чувствую себя такой виноватой. Почему я продолжаю делать нечто подобное?

– И? – спросили мы с Грейсоном одновременно, когда Лили появилась перед нами с поникшими плечами. Мы ждали снаружи, на краю каменного фонтана Королевской школы, когда Лили присоединится к нам в перерыве, чтобы рассказать новости. Однако Лили не выглядела так, словно только что успешно вернула Грейс кольцо.

– Не получилось, – виновато сказала она.

Грейсон фыркнул.

– Как так не получилось? Ты не могла незаметно засунуть кольцо в карман или положить под стол? Ты ведь уже делала такое с другими вещами, которые брала, милая.

– Знаю. И обычно я возвращаю все обратно. – Осенний ветер кружил несколько увядших листьев над школьным двором. Лили вздрогнула и закуталась в серый блейзер школьной формы.

– Но? – спросила я, потому что по нервному лицу Лили я поняла, что за этим последует «но».

– Но сегодня все как-то странно. Не знаю. Мне нужно в туалет.

Не добавив больше ничего, она повернулась и исчезла между другими учениками так же быстро, как и появилась.

Грейсон задумчиво смотрел ей вслед.

– Что с ней происходит в последнее время? Лили что-то скрывает.

Мгновенно я почувствовала, как во мне всколыхнулись муки совести. В конце концов, я точно знала, что Лили скрывает от Грейсона.

– Мы прошли огонь и воду со времен начальной школы, – вздохнул Грейсон. – А теперь… – Он искоса посмотрел на меня. – Возможно, тогда она действительно украла у меня наручные часы, которые я якобы потерял во время занятий спортом. – По его улыбке я видела, что он просто пошутил, но, похоже, это не принесло ему удовольствия.

– Может быть, теперь все не так, потому что мы знаем о ее клептомании, – предположила я, чтобы направить разговор в другое русло. – Я имею в виду, Лили поклялась, что всегда без проблем возвращала краденое. Может быть, ей стыдно.

Грейсон обвел фонтан слегка неприязненным взглядом, когда ветер донес до нас немного водяных брызг.

– О боже, Лили должна стыдиться розовой клетчатой шотландской юбки, которую она носила в пятом классе, но никак не этого.

Я задумалась.

– Может быть, нам стоит взять это на себя.

– Стыдиться за нее? Дорогуша, когда я думаю об этой шотландской юбке, мне до сих пор стыдно.

– Я не об этом. Я о том, что, может быть, нам стоит самим вернуть кольцо Грейс.

Грейсон посмотрел на меня так, словно я только что предложила ему вернуть шотландскую юбку Лили из пятого класса в школьную форму.

– Грейс? Мы должны добровольно приблизиться к этому коварному, высокомерному человеку?

– Мы сделаем это ради Лили, – решительно заявила я.

– Без шансов, Джун. Я бы не сделал этого даже ради королевы.

– Лили, – просто повторила я, видя, как Грейсон постепенно сдается. Он положил ногу на ногу и неодобрительно поджал губы.

– Хорошо, но для этого Лили должна вернуть мне мои наручные часы, неважно, есть они у нее или нет.

После того как мы посвятили Лили в наш план, она была невероятно благодарна и явно испытывала облегчение. Видимо, ей действительно было неприятно, что у нее снова случился рецидив, когда уже поверила, что наконец-то справилась со своей клептоманией.

– Ладно. Тогда приступим, – тихо сказал мне Грейсон, когда мы шли по коридору позади Грейс. Последний урок математики мы провели в классе Маргарет Тэтчер, и Грейсон не уставал отмечать, что имя «железной леди» хорошо подходило Грейс. В течение всего урока она сидела на стуле с прямой спиной и, видимо, только и ждала, чтобы броситься прочь из класса. Лили исчезла в туалете сразу же после звонка. Мы с Грейсоном проскользнули вслед за Грейс, которая теперь спускалась по изогнутой лестнице на первый этаж и, судя по всему, направлялась в секретариат.

– Проклятье. Думаю, она хочет сообщить об этом кольце, – прошипел мне Грейсон, после чего я недовольно кивнула. Мы добрались до широкого коридора, в конце которого находился кабинет секретарши мисс Кенсингтон, и я поняла, что шаги Грейс стали еще быстрее, когда в ее поле зрения появилась белая дверь секретариата. Затейливая французская коса Грейс взметнулась вверх, когда она накинула на плечо свою сумку и решительно подняла подбородок. Повсюду вокруг нас расслабленные ученики обсуждали свои планы на выходные, и мне хотелось, чтобы я тоже могла просто с нетерпением ждать следующих двух дней, но вместо этого держала в кулаке чужое драгоценное кольцо, стараясь, чтобы никто не увидел, как я суну его Грейс обратно в карман.

– Нам нужен отвлекающий маневр, – буркнул мне Грейсон, пока Грейс подходила к двери секретариата все ближе и ближе. – Что-нибудь вроде пожарной сигнализации.

– Ты хочешь поднять пожарную тревогу, чтобы Грейс не поговорила с Кенсингтон? – повторила я шепотом, не понимая, то ли это сумасшедшая, то ли гениальная идея.

– Во всяком случае, я не хочу, чтобы меня исключили из школы, потому что нас поймают с чертовски дорогим краденым кольцом, – нервно заметил он. – Ты вообще видела эту штуку? Если спросишь меня, отвечу, что каждый камень – настоящий.

В этот момент дверь секретариата распахнулась, и вышел директор. Он был в шляпе и просторном пальто и выглядел так, словно куда-то торопился. На мгновение у меня мелькнула надежда, что он выбежит из здания мимо Грейс, но она молниеносно встала у него на пути и тут же начала что-то говорить.

– Черт побери! – тихо выругался Грейсон, замедляя шаги. Чтобы не привлекать внимания, он повернул направо и сделал вид, что рассматривает на стенах фотографии в рамках с последнего праздника Королей и Королев.

– Мы не должны сдаваться сейчас, – отмахнулась я, бросив быстрый взгляд через плечо. Всего несколько метров и стоящая на пути Грейс отделяли напряженного директора от двери на школьный двор. Она начала разговор, который он, по-видимому, не решался прервать.

– Надо подойти поближе.

Грейсон кивнул.

– Дай мне кольцо.

Безмолвно я позволила безделушке скользнуть в руку Грейсона. Он сделал вид, что показывает мне что-то на своем телефоне, в то время как мы, прячась за тремя хохочущими девушками, приближались к Грейс и нашему лысому директору, пока, наконец, не оказались достаточно близко, чтобы услышать их раз- говор.

– Но я говорю вам, что уже искала кольцо повсюду. Его украли у меня. – Грейс крепко прижала к груди свои книги по математике. – Здесь что-то не так: сначала корона, а теперь мое кольцо. Вам не кажется, что здесь есть какая-то связь?

Директор Кларк со вздохом провел рукой по седой бороде, затем бросил взгляд на свои наручные часы.

– Пока мы не хотим этого предполагать. К тому же наша корона, к счастью, нашлась. Что это было за кольцо, мисс Кэмпелл?

Грейс сглотнула, и на ее лице появилось грустное выражение.

– Это особенное кольцо, – сказала она, хотя еще вчера говорила Брук, что оно новое.

– О, мистер Кларк! – удивленно воскликнул Грейсон в этот момент. Звучало так, будто он только что обнаружил директора и просто счастлив оказаться у него на пути. – Неужели я еще не пригласил вас на премьеру «Сна в летнюю ночь» в Ньютауне? Мои родители играют главные роли и были бы безумно рады, если бы у вас нашлось время.

– О, это очень мило, – сказал директор, в то время как Грейс повернулась и сердито посмотрела на Грейсона. Наши взгляды встретились, и я сосредоточилась на том, чтобы узнать правду о кольце.

Люди в сером школьном коридоре застыли в движении. Грейс сердито смотрела на Грейсона, мистер Кларк с тоской смотрел в сторону двери, а одна из трех девушек, с которыми мы с Грейсоном подошли поближе к директору, как раз постучала в белую дверь секретариата.

Сделав глубокий вдох, я подошла поближе к Грейс и посмотрела ей прямо в глаза, которые тут же превратились в сверкающие бриллианты, жесткий блеск которых соответствовал ее сердитому выражению лица. Я нетерпеливо ждала, когда трансформация завершится, но с тела Грейс она с тихим хрустом распространилась на окружающее. Серый школьный пол вокруг Грейс, казалось, превратился в зеркально-гладкую ледяную поверхность, и невольно я отступила на несколько шагов назад, когда она стала подходить все ближе и ближе. Грейсон и мистер Кларк тоже были захвачены ею и превратились в такие же жесткие хрустальные фигуры, как и Грейс.