Увидев неодобрение в его голубых глазах, я глубоко вздохнула.

– Просто так случилось, Блейк, я не планировала этого. Я не могу скрывать свои чувства от всех. И Лили никому ничего не скажет.

– Ты действительно в этом так уверена?

– Абсолютно.

Блейк, фыркнув, сделал несколько шагов по направлению ко мне, пока мы не оказались прямо напротив друг друга.

– С этим проклятием нельзя шутить, Джун.

Его близость смутила меня, и я подняла глаза, чтобы посмотреть в его напряженное лицо. Самые разные чувства отражались на нем. Я почувствовала, как сердце бьется в кончиках моих пальцев, когда Блейк сделал еще один шаг.

– Я не доверяю Масгрейву. Что-то с ним не так, – пробормотал он. – Но если есть хотя бы крошечный шанс, что он говорит правду, мы не можем игнорировать его слова.

– Мы? – повторила я с горечью. – Прекрати. Нет нас, Блейк. С тех пор как прошел праздник Королей и Королев, ты избегаешь меня. Неужели ты действительно веришь, что это проклятие существует? – Он поджал губы и кивнул. – Почему?

Блейк глубоко вздохнул.

– Просто… такое чувство, понимаешь?

– Это еще ничего не доказывает, – прошептала я. При этом не знала точно, зачем это сказала. Ведь сама день и ночь занималась поисками дополнительной информации, просто в этот момент мне хотелось, чтобы проклятие было всего лишь выдумкой лорда, холодный взгляд которого я никак не могла забыть.

Блейк разочарованно застонал, и на его лице появилось мучительное выражение.

– Не усложняй мне задачу, Джун.

– Думаешь, я мешаю тебе? Ты же тот, кто постоянно отталкивает меня! – мой голос стал громче. – Ты втайне проводишь какие-то исследования, собираешь имена каких-то людей и, по-видимому, вообще не имеешь желания даже близко подпускать меня.

– Потому что это не имеет к тебе отношения.

– Ну, в некотором смысле имеет! – воскликнула я. – В конце концов, этот лорд имеет к тебе какое-то отношение, а ты… – я хотела сказать, что у него много общего со мной, но вовремя прикусила язык и опустила взгляд. Разговор принял направление, которого я не предвидела.

Блейк внезапно стал выглядеть очень усталым.

– Что ты хочешь знать?

– Просто немного больше, чем сейчас, – пылко ответила я. – Я ничего не знаю. Ни о том, говорил ли ты еще раз с лордом Масгрейвом с момента встречи в библиотеке, ни о том, почему ты записал имя Реймонда Рассела-Ходжа. Почему бы тебе просто не поговорить со мной?

Он на мгновение закрыл глаза.

– Реймонд Рассел-Ходж – семейный врач моей биологической матери, – выдавил он наконец. – Я разыскал его, чтобы узнать больше о причине ее смерти.

– Ты имеешь в виду…

Он смотрел прямо на меня.

– Может быть, она не случайно съехала с этого утеса.

Я оглянулась, неуверенная, могу ли задать следующий вопрос.

– Как бы то ни было, но она была совершенно здорова, – сдавленно сказал Блейк. – Не было никакой медицинской причины, указывающей на то, что она хочет положить конец своей жизни или что у нее внезапно случился сердечный приступ, и она не справилась с управлением.

– А… твой отец? Доктор знает что-нибудь о нем?

Черты лица Блейка стали жесткими.

– Абсолютно ничего. Похоже, он исчез еще до нашего рождения, и я не заинтересован в том, чтобы его разыскать. Всё? Или у тебя есть еще вопросы?

Под его взглядом я отступила на полшага назад.

– Это несправедливо, и ты знаешь об этом.

– Ты права, Джун, – кивнул Блейк. – Это несправедливо. Ничто из всего этого таким не является. Несмотря на это, тебе не стоит задавать опасные вопросы. Ты же слышала, что Джозеф сказал о лорде Масгрейве. Он помешан на контроле и с ним лучше не связываться. Разве ты не понимаешь? Я просто пытаюсь защитить тебя.

– Но я не хочу, чтобы меня защищали! – взорвалась я. – У тебя нет права постоянно решать, что для меня лучше!

– Но дело не только в тебе! – ответил Блейк. – С тех пор как я узнал о Масгрейве, весь мой гребаный мир погрузился в хаос. Так много всего, чего я не понимаю, и у меня просто нет сил постоянно вытаскивать тебя с линии огня, если ты снова будешь шпионить за мной!

– Постоянно вытаскивать меня с линии огня? – обиженно уставилась я на него. – Так ты себе это представляешь?

Блейк колебался. На мгновение у меня возникло ощущение, что он борется с собой, что скрывает что-то и не хочет, чтобы я об этом узнала.

– Да, именно так мне и кажется, – наконец ответил он, прежде чем пройти мимо и просто оставить меня стоять на пороге.

– Мат, – пробормотала я спустя полчаса, одновременно с этим двигая ферзя вперед на четыре клетки. Встреча с Блейком по-прежнему занимала меня, но, несмотря на это, я старалась полностью сосредоточиться на игре в шахматы.

Дядя Эдгар, тяжело вздохнув, откинулся в бежевом кресле гостиной.

– Что ж, Престон в качестве противника для меня явно предпочтительнее. Где ты научилась так хорошо играть в шахматы, Джун? – Он потянулся к фигурам и начал заново расставлять их на шахматной доске. Огонь в камине тихо потрескивал, и мой взгляд на короткое мгновение переместился к бюсту тети Катарины на узком комоде рядом с ним.

Я в очередной раз поняла, как мало на самом деле знаю о нашей семье. Мне хотелось бы о многом спросить тетю Катарину, поговорить с ней о своих способностях, а вернее, о наших способностях.

– В школе я всегда брала шахматные курсы, потому что мне нравится игра и ее логика, – несколько запоздало ответила я. – И папа тоже любит играть.

Дядя Эдгар начал следующую партию, подвинув пешку вперед на две клетки.

– Скучаешь по нему?

Я села немного прямее и медленно кивнула.

– Да, уже. А также по своему младшему брату и маме. Особенно когда вижу или слышу что-то, что напоминает мне о них. Но, конечно, мы регулярно созваниваемся.

Дядя Эдгар сочувственно посмотрел на меня.

– Могу себе представить, какую ты испытываешь тоску по дому. Как поживает твоя семья?

Пожав плечами, я сделала следующий ход.

– У мамы много дел на работе, а Тео только что открыл для себя игру на барабанах. По словам моих родителей, он все время репетирует, поэтому, возможно, не так уж плохо, что меня там нет.

Дядя Эдгар с улыбкой подтолкнул свою ладью вперед.

– Я уже пережил это с Престоном.

– Зато сейчас он играет фантастически. – А еще и Блейк обладает незаурядным музыкальным талантом. При мысли о тех драгоценных мгновениях, когда я наблюдала за его игрой на пианино, мне невольно становилось теплее, хотя его последние слова были полны холода.

– Катарина любила играть в шахматы? – спросила я, все еще витая в своих мыслях.

Улыбка дяди Эдгара стала теплой и ласковой.

– Иногда. Однако она была не очень хороша в этом и предпочитала сидеть за роялем, зарываться в свои книги или рисовать. – Он сделал короткую паузу, а затем быстро заговорил. – Ты напоминаешь мне о ней. Я видел тебя со всеми этими книгами, и твоя тетя вполне могла сидеть так же. – Дядя Эдгар убрал одну из моих пешек. На следующем ходу я отомстила, убрав одного из его слонов своей ладьей. – Я помню, как она целыми днями копалась в истории города Дарктрю.

С любопытством я подняла голову. Мерцающий огонь камина бросал дрожащие тени на старые картины на стенах. Снаружи послышался тихий раскат грома, что еще больше усилило мрачную атмосферу.

– Что же такого интересного произошло в Дарктрю?

Дядя Эдгар какое-то время сосредоточенно смотрел на шахматную доску, словно хотел предугадать мой следующий ход, прежде чем сдаться.

– Записи здесь сильно расходятся, большинство из которых я уже забыл. Но сотни лет назад деревня, как говорят, сгорела полностью. Ссора между соседями, по-видимому, привела к тому, что один из жителей поджег чужой дом. А затем ветер переменился, и в конце концов вся деревня сгорела.

– Это же ужасно.

Он кивнул, недовольно глядя на расстановку фигур, которая стала ненамного лучше.

– Человек, конечно, не ожидал, что подожжет и свой собственный дом.