— Мне, всё равно, пора идти. — Джим Боб направился к двери, и чёрная мантия развивалась вокруг сапог. — Будь здрав, Азагот.

Он скрылся и Азагот кивнул Зи. Спустя мгновение вошёл Хокин.

— Отец, — поздоровался он, кивнув. — Спасибо, что согласился на столь скорую встречу.

Судя по формальностям, он пришёл по делам Мемитимов, но беспокойство в голосе говорило о том, что это личное. А значит, и для Азагота это будет личное.

— Что случилось?

— Сюзанна. Она слишком далеко зашла со своим Праймори, и не слушает меня. Я надеялся, что ты с ней поговоришь.

Если Хокин просил Азагота поговорить с любимой сестрой, значит дела, на самом деле, обстояли плохо.

— Что мне ей сказать? Нужны подробности.

Хокин мешкал, и Азагот подавил инстинктивное желание рявкнуть. Но Лиллиана ушла не просто так. Она хотела, чтобы он научился справляться с детьми и эмоциями, не опираясь на неё.

Это раздражало.

Но он не собирался возвращать Лиллиану, пока не справится со своим нравом. Поэтому набрался терпения и принялся ждать, пока Хок не заговорит. Прошло ещё две секунды. Пошло оно всё.

— Чёрт тебя дери, сын, выкладывай. У меня целая очередь душ, которые надо проверить, и Лиллиана будет звонить по скайпу. — Она звонила каждый день, и лишь благодаря этому он не потерял рассудок. Да, она ушла, но Азагот должен признать, что их разговоры были… забавными. Словно они встречались по интернету. Они пропустили всю эту рутину со свиданиями, ведь Лиллиану заставили стать его парой. Сначала было трудно, но любовь пришла быстро. Может даже слишком быстро.

Как бы ни было ненавистно это признавать, Азаготу нравилось, как всё было между ними. Лиллиана флиртовала и смеялась, и иногда они говорили часами, узнавали друг о друге то, чего не знали прежде. А секс по скайпу был невероятный.

Но ей пора возвращаться, и сегодня он собирался ей об этом сказать.

— Сюзанна живёт со своим Праймори.

Азагот моргнул, когда услышал смущённое заявление Хокина.

— Она что?

Раздраженно рыча, Хок провёл руками по волосам, которые уже были спутаны, очевидно, от таких повторных действий.

— Демон Сичер охотится на её Праймори, и физические атаки не волнуют геральди. Поэтому она подумала, что идея нанять Праймори в качестве телохранителя, чтобы он всегда был рядом — отличная. И я думаю, она в него влюбляется.

Азагот выругался, но не был удивлён. Сюзанна не хотела быть Мемитимом. Она слишком отзывчивая. Слишком… человечная. Из всех его детей лишь она старалась встречаться с ним каждый день, даже если просто хотела поздороваться или спросить, как прошёл день. Однажды она сказала, что так же делала со своим отцом-человеком. Она или виделась с ним или звонила с шестилетнего возраста, и до самого дня, когда её выдернули из мира людей и поместили в мир Мемитимов. Только человека она называла не отец, а папуля.

И лишь сейчас он понял, что уже не видел её несколько дней. Стыд за то, что не заметил этого, обрушился на него, и внутренний демон застыл. Азагот затолкал его, пообещав крови позже, и обратился к Хокину.

— Почему Сичер охотится на её Праймори?

— Мы не уверены, но я только что закончил просматривать отчёты предыдущего защитника. Похоже, что во время почти-Апокалипсиса, Деклан убил главу семейства демонов. Он убил многих демонов и был на удивление смертоносным и преуспевающим истребителем для человека.

— Этот… Деклан знает о нашем мире?

— Нет. — Хокин взглянул на огромный камин, где языки пламени высотой с Азагота облизывал внутренние стены. С тех пор как ушла Лиллиана, пламя было холодным. — Его память стёрли.

— Хм.

Хокин уставился на него.

— Хм?

Азагот проследил за его взором. Лиллиана должна позвонить в любую секунду.

— Я поговорю с ней, — заверил он. Но в этом не было необходимости. Если только Сюзанне не угрожала физическая опасность, он, вероятно, и не собирался разговаривать. Как человек, умеющий читать души, Азагот научился чувствовать, когда кто-то собирался что-то делать.

Сюзанна находилась на распутье и ей нужно самой решить свою судьбу. Какие бы ошибки или успехи она не совершила, они должны быть её.

— Теперь, — сказал Азагот, когда его ноутбук пискнул. — Мне нужно побыть одному. О, и Хокин?

— Да, сэр?

— Приглядывай за сестрой. Я буду… безутешен, если с ней что-то случится.

— Конечно. — Хокин склонил голову. — Спасибо.

Азагот едва слышал, как ушёл Хокин. Все внимание сейчас было сосредоточено на Лиллиане, и ему нужно как-то убедить её вернуться домой.

Лиллиана так скучала по Азаготу, что было физически больно, и она смотрела на него на экране мобильного, рассеянно гладя пальцем по щеке.

— Вижу, ты сегодня на пляже. — Она соскучилась по его глубокому, низкому голосу.

— Остров Ареса прекрасен. — Волны плескались о ноги, пока она сидела на тёплом песке, а солёный бриз играл её каштановыми волосами.

Азагот свёл брови, прищурившись.

— Это что цербер за тобой?

Она оглянулась на чёрное, как смоль, существо, наблюдавшее за ней из-за дюны, и вздохнула

— Малефисента. Она уже несколько недель ходит за мной по пятам.

— Мне это не нравится, — прорычал Азагот.

— Всё хорошо. Мне её жалко. Она самая маленькая для цербера, и остальные над ней издеваются.

Пара Ареса, Кара, своего рода, заклинательница церберов, и остров кишел ими. Малефисента прилипла к Лиллиане почти с той минуты, как Ривер привёл её к всаднику и его паре. Лиллиане ещё предстояло погладить цербера, но она не торопилась, довольствуясь тем, что Малефисента приходила к ней, когда хотела.

Азагот выгнул тёмную бровь.

— Насколько мала эта маленькая?

Она пожала плечами.

— Даже не знаю. Примерно вдвое меньше обычного? — Учитывая, что чёртовы твари размером с лося, Мал всё равно большая.

— Тебе там не место, — сказал он, меняя тему и повергая в шок.

Делая вид, что она не поняла о чём речь, она закатила глаза.

— На пляже абсолютно безопасно.

— Я говорю не о пляже, и ты это знаешь. Возвращайся домой.

Она накрутила прядь волос на палец и тоже сменила тему.

— Как обустраиваются дети, которых ты забрал из мира людей?

Выражение его лица говорило о том, что они ещё вернуться к той теме, но сейчас он решил ей подыграть.

— Кое-кто хорошо приспосабливается.

— А остальные?

Он нахмурился, от разочарования между его тёмно-коричневыми бровями пролегли глубокие морщины.

— Обеспокоены. И ведут себя странно. Их сленг отвратителен.

Она опять рассмеялась. Сначала они привели старших детей, то есть столкнулись с подростками. Как же Лиллиана хотела это видеть.

— Ну, не забывай, что они проходят пятидесятилетнюю подготовку в Мемитим-центрах, прежде чем ты с ними познакомишься. — Она улыбнулась. — К тому моменту они становятся цивилизованными.

— У меня нет столько терпения. Что если всё это ошибка? — А на самом деле он спрашивал: «Что если я совершил ошибку?»

Азагот терзался чувством вины от того, что позволил при рождении отдавать детей в человеческий мир, где они росли в худших условиях, какие можно только вообразить. Когда-то давно ему было плевать — он был злым, бесчувственным демоном, пока не появилась Лиллиана. С того момента он открыл своё измерение — и сердце — детям, и в большинстве случаев всё было хорошо. Но эмоции стали новым наркотиком Азагота, и нужно время на определение нужной дозировки.

— Это не ошибка, — мягко возразила она. — Старшим детям нужно больше времени на адаптацию. С малышами всё будет иначе.

— Не думаю. Детям тут не место, Лиллиана.

— Думаешь в мире людей им место? В тех домах, в которые их отдали?

— Значит, выбор между Адом и адом. — Он покачал головой. — Что если я потеряю самообладание, и демон вырвется или обезглавит кого-то у них на глазах?

Она бы сказала ему прекратить драматизировать, но, на самом деле, существовали приличные шансы, что такое может случиться.