Правил? Были правила для богачей? Но, поразмыслив над этим секунду, посчитал, что такое вполне возможно. Может, её ограничивала семья, или выдвигала ожидания, которые шли вместе с империей Д'Анджело. Настолько богата, но чувствовала себя в ловушке.

На мгновение Деклан захотел велеть ей заткнуться. Существовали проблемы гораздо хуже, чем богатства. Но, очевидно, её чувства были настоящими, и она рыдала так, будто впервые это признала. Несмотря на всё это, она заслуживала от него многого.

Деклан снова скользнул пальцами ей в трусики, но в этот раз одним проник в лоно. И они оба застонали.

Он хотел сделать больше. Желал опуститься на колени и вкусить Сюзанну, пока она не закричит, но, к сожалению, у него другие планы. Он должен рассказать то, что не хотел. Ему нужно рассказать ей о тату. Хоть это и больно.

— Давно, когда я был военным, — грубо начал он, — у меня был друг Гарет. Мы состояли в особом боевом отряде, собранном из солдат военно-воздушных сил, военно-морского флота, армии и морской пехоты. Он был рейнджером. — Команда вместе выполняла десятки заданий, и Деклан в тот или иной момент всех выручал. — Я заслужил репутацию счастливчика, и Гарет заставил всех называть меня их ангелом-хранителем. Самое глупое прозвище, но оно приклеилось, потому что, когда я был с командой, никто не погибал. Чёрт, нам до ужаса всё время везло. Вражеские РПГ сбивались с курса и попадали в пустые здания, самодельные взрывные устройства срабатывали так, что не приносили вреда… Однажды горный обвал уничтожил тридцать вражеских солдат, прежде чем они смогли напасть на нас из засады. В общем, когда мы были в отпуске, Гарет меня напоил и заставил сделать эту татуировку. Я даже не помню, как это произошло. — Что, вероятно, к счастью, потому что жизнь после этого пошла под откос. Деклан провёл пальцем по расщелине, размазывая шелковистое возбуждение по плоти. — Теперь вернёмся к тебе. — Он медленно обвёл пальцем её клитор, и Сюзанна тяжелее задышала. — Ты сказала, что хочешь быть свободной. Почему не можешь?

— Я… я думаю, могу. Считаю… это начало.

— Это?

Она извивалась, звеня наручниками.

— Я прежде никогда не делала ничего подобного. Это пугает. Но я должна рисковать, если хочу быть счастливой, правильно?

Если она думала удивить его фактом, что раньше никогда не занималась БДСМ, была так же безумна, как и её ассистент. Но Деклан понял, о чём она говорила. Иногда твоя зона комфорта была тюрьмой.

— Продолжай, — прошептала Сюзанна, напрягаясь под его прикосновениями. — И расскажи, почему тату тебя так сильно беспокоит. Думаю, дело не в том, что твой друг заставил её сделать, пока ты был пьян.

Нет, дело не в этом.

— Я даже не злился. Был самоуверенным. Я — чёртов талисман удачи, ангел-хранитель. — И после детства, когда Деклан в лучшем случае был невидимкой, а в худшем — средством достижения цели, быть нужным и важным он жаждал больше всего. — Но когда мы вернулись к заданиям, неделю спустя Гарет умер. Его «Хаммер» наехал на самодельную взрывчатку. Я был в машине за ним и всё видел. Но спасти его не мог.

— Мне очень жаль, Деклан. — В её нежном голосе слышалась дрожь, свидетельство того, что она сочувствовала другим. — Ты же знаешь, что не виноват?

Его сердце болезненно билось о рёбра. Он виноват, ведь все, и он сам, верили, что он счастливчик, и вели себя беспечно. Гарет поплатился за их поведение, и эта эмоциональная рана никогда не затянется, и неважно сколько раз на неё налепляли пластырь «Это не твоя вина».

— Без разницы. — Деклан возобновил ласки, водя пальцами по гладкой коже её бёдер и задницы. Прикасаться к Сюзанне куда приятнее, чем рассказывать о своём прошлом. — Теперь ты знаешь то, что не знает никто. Не заставляй меня пожалеть о том, что поделился с тобой.

— Никогда, — поклялась она, дрожащим голосом. — Но Деклан?

— Да?

— Нимб.

«Нимб».

Сюзанна не верила, что произнесла стоп-слово. Кто-то однажды сказал, что люди использовали стоп-слова, желая свободно отказывать во время сексуальной игры, не останавливая действия. Она считала, что существовали и другие причины, но никогда не видела себя в ситуации, когда должна сказать стоп-слово.

А теперь поняла, что означало стоп-слово для Деклана. Как он и сказал в начале, это вопрос доверия, соглашение, гарантия того, что с ним она в безопасности.

Но Сюзанне это не нужно — она в глубине души знала, что Деклан её не обидит. И если душа ошибалась, тогда он бы не подходил ни её силам, ни возможностям.

С другой стороны, Сюзанна не могла соперничать с его умелыми руками и холодным, властным голосом. Она находилась на грани того, чтобы позволить ему лишить себя девственности на этой скамье, будучи в наручниках.

Она не впервые в наручниках. Но впервые в состоянии перегрузки. Она призналась Деклану в том, в чём не признавалась даже самой себе. Он говорил ей то, что сам держал в секрете. И прикасался к ней так, как никогда не прикасался ни один мужчина.

Ещё никогда она не переживала такое — будто кожа натянулась так, что готова разорваться. Сюзанне нужно несколько минут, чтобы вернуть контроль над ситуацией, прежде чем позволит Деклану управлять её желанием и телом. Она определённо ему в этом доверяла.

Когда эхо о стоп-слова стихло, Деклан замер и впился пальцами в бёдра Сюзанны. Затем, медленно и осторожно, отпустил её, расстегнул наручники и освободил от колодок.

— Извини, если обидел. — Он протянул руку, чтобы помочь подняться.

— Ты меня не обидел. — Она приподнялась на локтях и подавила желание натянуть сарафан, чтобы прикрыться. Она так и лежала на скамье, обнимая её ногами. Сюзанна чувствовала себя такой незащищённой, но в то же время сильной, стоило голодному взгляду Деклана скользнуть по её ногам и заду. — Я хочу рассказать тебе всё, что хочешь знать, и хочу узнать тебя лучше, но не сейчас. Мне нужно… я хочу… большего.

Он стоял, вытянувшись и напрягшись, как стальной прут, а налитый член упирался в гульфик.

— Большего? — Он говорил грубо, словно каждое слово давалось с трудом. Она его понимала. Ей было так же тяжело… но она была уверена, что знает лекарство. Вспомнив эротические советы из всех статей в женских журналах, которые читала, Сюзанна задрала платье, игнорируя инстинктивное желание натянуть его до самых пят. В журналах писали: «Если чего-то хочешь — просто скажи. Ты сама ответственна за своё наслаждение».

А ещё Сюзанна в ответе за свои крылья, которые, скорее всего, не получит, если сделает это. Если кто-то узнает, что она это сделала. Да, она могла держать рот на замке и никто не узнает, но во время церемонии Вознесения, когда придёт момент исповедоваться Совету, она знала, что скажет правду.

«У меня был секс, и я об этом не жалею».

И это, она знала, будет правдой.

Жёсткие, холодные глаза Деклана цвета стали превратились в расплавленное железо, когда она склонилась с задранным сарафаном над скамьёй. Влажные трусики так и просили, чтобы их стянули.

— Сюзанна, скажи точно, чего ты хочешь, — тихо произнёс Деклан. Он шутил? Она задрала зад, и если это не приглашение к сексу, то она не знала, что ещё. Но она не совсем уверена, как это сделать. Она могла бы начать с чего-то простого и очевидно.

— Расстегни ширинку. — Он сжал верхнюю пуговицу джинс, но замер, ожидая её дальнейших указаний. — Да, — прошептала она, пришпилив взглядом его руку. Затем затрепетала, когда он расстегнул пуговицу, следом ещё одну, дав обзор на смуглую кожу. Её рот наполнился слюной. Так и должно быть?

Деклан подошёл ближе, расстегнул ещё две пуговицы, и его эрегированный член, великолепный стержень из гладкой кожи и выпуклых вен, вырвался на свободу.

Ох, Боже.

Она никогда раньше не была так близко. Не так. Что-то внизу живота Сюзанны дико затрепетало, когда она потянулась к нему, скользнув пальцами по нижней стороне члена.

От контакта, у Деклана, как и у Сюзанны перехватило дыхание. Ей понравилась его реакция, как и пьянящая женская сила, которая вызывала её.