– Спасибо, – отозвался Саймо.

– Пока гонялись за паучьим выводком, зачистили технические тоннели вплоть до вашего этажа. Как пройдете развалины, можете им воспользоваться.

– Возможно, так и сделаем. Мясной ангел предпочитает простор.

– Идете сразу?

– Раз чисто, не будем терять времени.

– Решаешь, брат. Дадим вам время обустроиться и отправим человека к Ли. Не оставим тебя, слышишь?

– Да по хер на вас, – невнятно ругнулся Ли. Киру он показался напуганным.

– Э-э, не ценишь, – безразлично осудил его Галоцци и вернулся к Саймо. – В терминал будем приходить каждые сутки.

– Добро, – согласился командир «Первых людей» и обернулся к своим. – Отбой по привалу! Пока чисто, надо успеть пройти по нижним этажам.

С неохотой «Первые люди» поднялись и вышли на нужную тропу. Здесь была лестница; узкая, негусто освещенная, она, вероятно, играла роль какого-нибудь запасного маршрута. Кир поднял голову: далеко вверху виднелись искореженные пролеты, смятые и разорванные то ли в Каламе, то ли могучей аномалией.

Спуск длился долго. Чем ниже, тем более заброшенной выглядела местность. На ступенях скопилась пыль и грязь. Обнаружилась лужа, от которой ползла плесень. Стены были грубые, поцарапанные. На полу засохли какие-то пятна. Начало казаться, что на металл прилипла ржавчина, но это дешевый желтый свет впитался в стены.

Одну дверь когда-то согнуло резким ударом. Косясь на большие щели, люди прошли осторожно, но было тихо. Утомленный спуском ум обострился. Свет ламп задрожал. Ничтожный звук гремел, заставляя вздрогнуть. Киру несколько раз чудилось капанье воды; он затравленно оглядывал стены.

Разрушений становилось все больше. Обнажив коммуникации, вылетела панель. Один пролет пришлось преодолеть, пригнувшись: коридор вместе с дверью вмяло внутрь, словно кто-то огромный привалился с той стороны.

Вскоре Кир действительно увидел ручеек, текший из трещины в стене. Лестницу покоробило, на следующем этаже – выгнуло дугой. Еще ниже с нее словно сняли обертку, и толстый металл, отделявший их от этажа, валялся в стороне, обнажив людей перед неизвестными глубинами Шайкаци. Целясь в какой-то просторный зал, «Первые люди» миновали этот неуютный простор.

Эта шахта словно попала в мясорубку. Стены были побиты, смяты, надорваны. Вместо одной из дверей был завал. Дальше обрушились перекрытия; по гудевшему и стонавшему металлу люди перебрались ниже, спрыгнули на ровный пролет. Дверь перед ними была загнута, как бумажная. Саймо мрачно оглянулся на остальных и полез в образовавшуюся щель.

Коридор полностью разворотило. Лучи фонарей выхватывали обломанные балки, кабели лежали, точно иссушенные вены, пластик, как иссохшая кожа, растрескался, металл, бывший плотью станции, обрушился. Это был выпотрошенный труп титана и его внутренности рассыпались перед ними.

Они будто прибыли к конечным дням Шайкаци, не первые, а последние люди, чудом оставшиеся в живых на железном остове древнего памятника человечеству. Безграничным ужасом подуло на Кира от этого зрелища; дыхание его перехватило, словно все это оказалось декорацией и он выпал в открытый космос. Мыслей возникло так много, что они скомкались, а для чувств не осталось места: он на мгновение ослеп, оглох и перестал ощущать свое тело.

Саймо, вздохнув, повел отряд дальше. Странная паника отступила; под черепом была пустота, как в эпицентре бури. Кир, как бы заново учась идти, с усилием побрел следом.

Поверхность дрожала и внезапно обрывалась расщелинами и дырами. Чертыхаясь, они оступались, но двигались вперед. Тишину поддерживать было невозможно: развалины скрипели, стонали, стучали. Время от времени Саймо останавливал их и требовал залечь. Он не ошибался, и в наступающее безмолвие начинали пробираться чужие звуки: кто-то крался в другой части свалки, кто-то подвывал в окрестных коридорах, кто-то быстро пробегал стороной. Шайкаци даже в конце времен наполнял скрежет и шорох ее таинственной жизни.

Кир вляпался во что-то влажное. Рука его была испачкана темно-красной жидкостью, в кисло-соленом запахе которой он предположил кровь. Он поглядел вокруг и, проследив за пятнами, обнаружил в одной из расщелин бесформенное тело, в котором угадывались лапы и хвост. Рассмотреть подробности было невозможно. Похоже, это были следы зачистки «Курков».

Какая-то возня началась совсем рядом. Животные рычали и визжали, что-то отбирая друг у друга. Отряд припал к укрытиям. Саймо долго держал их недвижимыми, пока не убедился, что в наступившей тишине поблизости не залег победитель этой схватки.

Чуткость Саймо позволила им избежать встреч с местными напастями, которых оружие «Курков» надолго не отпугнуло. Груда металлолома становилась все ниже и все шире пролегали ущелья. Горы сменились холмами, изрезанными оврагами и наконец людям удалось спуститься с последнего возвышения на замусоренный пол.

Впереди был широкий коридор, озарявший светом конец гряды. Оставив трудный участок позади, Саймо остался мрачен и в молчании повел отряд дальше.

Они находились в секторе для работников среднего достатка. Изгибаясь, стены уводили в переулки, где располагались квартиры местных жителей. «Первые люди» шли по простым, но не лишенным изящества аллеям, мимо беседок и детских площадок, покоившихся в лишенном жизни безвременье.

Дорогу пересек уборщик, кативший к оставленному крысами помету. Их стайка пробежала мимо отряда, испуганно прижимаясь к дальней стене. Обглоданные кости какого-то зверя напомнили, что запустенье может быть обманчивым.

«Первые люди» добрались до местного торгового центра. Саймо остановился и посмотрел сквозь витрину внутрь. В молчании рядом с ним замерла Райла, Будер; Ли было со скукой отошел, но потом, нахмурившись, присоединился. Кир в недоумении встал рядом.

Он сперва не понял их интереса. Виднелись торговые ряды, со временем весьма разоренные. Костяные памятники были возведены над последними посетителями. На переднем плане разложили товары для спальни: висели одеяла и простыни, смятые, упавшие на пол, растянутые, как укрытие. Тогда Кир, наконец, сообразил: этот торговый центр стал последним прибежищем для какой-то группы людей. И эти кости принадлежали тем, кто не нашел спасения на эвакуационных пунктах и вернулся сюда, на самый большой склад припасов в округе. Но здесь что-то напало на них, пролило их кровь, широкими пятнами въевшуюся в пол, облизало одни кости досветла и оставило на других, более темных, догнивать мясо. Кир, побледнев, произнес про себя имя того, кто пришел сюда.

– Тут были разведчики до того, как это место уничтожил Мясной ангел, – увидев его лицо, пояснил Ли. – Рынок. Большое было поселение, – тускло сказал он. – Не меньше Реактора.

Саймо смотрел на мертвую деревню с холодной решимостью. В Райле не было жалости, но была злость. У Будера было суровое лицо намеренного совершить правое дело. В глазах Ли, безразлично глядевших на разруху, читалась готовность исполнить вместе с друзьями их месть.

– Ни одно другое существо не убило столько людей на этой станции, – тихо проговорил Саймо. – Он один способен уничтожить все выжившее здесь человечество.

Дернув плечом, как бы сбрасывая напряжение, он возобновил поход.

– Так значит, мы уже здесь? – оторопело спросил Кир. – В его пределах?

– Да, здесь он бывает, – подтвердил Будер. – Но очень редко. Видел, сколько бегает крыс? Он давно сюда не захаживал. – Нельзя сказать, что это успокоило Кира.

«Первые люди» выстроились длинной цепью. Если Мясной ангел нападет, все, кроме жертвы, имели шанс разбежаться. В царстве чудовища ведущий обязан был оставаться предельно бдительным и потому сменялся часто. Будер и Кир были исключены из ротации: первый следил за приборами, второй был слишком неопытен.

Шорохи, наполнявшие переходы, были привычны и не тревожили разум. Кир, угнетенный зрелищем павшего поселения, едва обращал на них внимание, а старые члены команды наверняка могли сказать об источнике каждого звука достаточно точно. Иногда эти знания заставляли их замирать, припадая к стенам, но крупные звери предпочитали таиться в отдалении.