По сей день это была самая долгая экспедиция в истории Порта. Не все считали ее обязательной, но все считали ее важной, значащей что-то. Они могли положиться на удачу: тысячи лет реактор мог работать без человека. Однако они пошли, и в этом был смысл, который доносил до них Ивор, пример которого задавал Саймо: не ждать, а делать.

Отряд шел к своей цели по неизведанным землям. «Какие качества нужны человеку, чтобы завершить такой путь?» – спрашивал Рю много позже, и через окно к нему прислушивалось запустелое небо. «Терпение, внимательность, бдительность!» – рапортовали слушатели, восхищенные подвигами «Первых людей». «Верно, – улыбался Рю. Движение мышц словно дорисовали тонким карандашом. – Но неужели больше ничего не нужно?»

«Храбрость!» – подсказал кто-то. «Храбрость важна», – серьезно кивал Рю и рассказывал историю. Там, где кончается морозное дыхание холодильных установок рынка «Амалия» и начинаются технические этажи танцевального зала «Шляпы», их встретило странное существо. Оно сидело на трубе каких-то коммуникаций и напоминало вырезанного из гнилого дерева человека. Но лицо его было определенно нечеловеческим: большую его часть занимали огромные, круглые, желтые глаза. Существо моргало, и тогда вокруг его головы, тоже смаргивая, появлялись десятки глаз поменьше.

– Вот те, кто будет разгадывать мою загадку! – скрипуче воскликнуло оно, увидев людей. Те таращились на него через прицелы, заняв укрытия. Словно не замечая этого, оно спросило: – Кто идет, но никогда не дойдет?

Моргая множеством желтых глаз и иногда выкручивая набок голову, существо ждало ответа. Люди переглянулись. Самым верным было отступить, но значило ли, озвучив этот приказ, дать ответ? Один из бойцов выпалил: «Время! – неуверенно оглянулся на остальных. – Часы!»

– Не верно! – гневно заявило существо, спрыгнув с трубы. Тут оно замерло, запрокинув голову. – Впрочем, подходит. Но я предпочитаю иное. Человек. Потому что либо идет, либо мертв. – Вдруг голос его грозно поменялся; кривой, как коряга, палец указал на ответившего. – Вот ты – не дойдешь.

Человек вскочил на ноги, точно нанизанный на пику. Сдавленный стон вырывался из его груди. Оружие выпало из рук. Кто-то дернулся на помощь; кто-то начал стрелять. Но все было кончено: в следующее мгновение вся кожа его окрасилась алым. Из каждой поры вышла капля крови, брызнула тонкой струей. Глаза стали багровыми проталинами, одежда промокла, тело измялось и было, как тряпичное, брошено на пол.

Существо исчезло, не заметив оружия. Люди подбежали к товарищу, промокнули руки в крови, щупая пульс, но было поздно.

– Следующая загадка! – объявило существо, появляясь за спинами, прилипнув к потолку. По пустому месту шлепнуло несколько выстрелов.

Кашель раздался за спиной. Оно стояло в коридоре, наблюдая за людьми двумя глазами и моргая еще десятками. Убедившись, что оружие молчит, существо вновь собиралось провозгласить:

– Следующая…

– Постой! – поднял руку командир, опуская шокер. – Хочешь ответы на загадки? Я буду давать их хоть весь день. Я один. Пусть они идут. Видишь, мы пытаемся защитить друг друга, тут то и дело будет пальба. Тебе это, наверное, не по нраву? Пусть они идут. Если я ошибусь, можешь выжимать меня постепенно, я потерплю.

– Хм! – задумалось существо. Через секунду командир покрылся красной испариной. Он успел развернуться к оставшимся бойцам и попытался что-то сказать им, но изо рта с хрипом вылезла кровь, а глаза не выражали ничего, кроме багровой агонии. Он рухнул, и тело его, не желавшее отпускать кровь, судорожно изогнулось.

Ноги двоих выживших были прикованы к полу. Бросаться на выручку было поздно. Стрелять было бессмысленно. Убежать у них бы не получилось. Моргнув еще раз, существо исчезло в последний раз. Появилось ли оно где-то рядом, они не увидели, но раздался его разочарованный голос: «Вы скучные». Им потребовалась еще с полминуты, чтобы понять: монстр их действительно покинул. Они потащили тела товарищей к своим. Три штриха, треугольник.

Все в отряде были храбрецы. И потому, что они были храбрецы, погибали эти люди.

«Так что же поможет в такой дороге?» – Рю отпустил воспоминания, делавшие его сумрачно-задумчивым, и вновь зазвучал его ласковый голос. «Взаимовыручка!» – готов был ответ у другого. «Без взаимовыручки не будет хорошо отряда», – кивал Рю и рассказывал историю. Это случилось в широком коридоре, по которому грузовики доставляли продукцию заводов ОПЗВН (Объединение производителей заготовок военного назначения) на транспорты в терминалах сектора «Апулия».

Давно не было под их ногами такой широкой, мирной равнины, пространство которой не нарушала ни одна соринка. Они не верили Шайкаци: шли широкой цепью, останавливались, присматривались, пускали вперед крыс. Но равнина нежила их абсолютным покоем.

Впереди показался первый брошенный грузовик. Люди обрадовались ему, как острову в затаенном океане. Они помнили об осторожности и не поспешили. Но это уже не могло им помочь: они давно вошли в черту.

По полу прошла рябь, которую не ощутили ноги. Но каждый заметил ее и понял, как по первому сотрясению земли, что грядет катастрофа. Вдруг поверхность начала таять. Серый пол треснул, как побитая солнцем глина, и тьма проступила в щелях. Шелуха металла потекла в эти разломы. Бездна поглотила половину равнины, но оставшаяся суша атоллом держалась на черной воде.

Все это произошло слишком быстро, чтобы люди могли что-то предпринять. Мгновение они были уверены: сейчас им предстоит провалиться в тартарары. Но всем повезло: у каждого под ногами остались клочки поверхности, аккуратными обрезанные на смоляном водоеме.

– Аккуратно, – сказал командир, увидев, что у них остается путь по суше.

И тогда утопленные ломти пола, точно пенопластовые листы, всплыли опять. Неуловимо они соединились со старшим архипелагом, но сразу от того откололись новые куски и исчезли в бездне. Все это происходило единовременно по всей поверхности и казалось механической работой, а не изменчивостью неведомого океана.

В этот раз черта вынесла людям предупреждение. Нога одного из людей сорвалась вниз вместе с клочком суши, но он удержался на своем острове. Резко выдернул ногу, скорее, от страха, чем от боли. Он таращился на нее, в ужасе прощаясь с ней; от нее отходил пар, но никаких драматических изменений не происходило. Зато в черте началась новая трансформация.

– Быстрее! – крикнул командир.

Упавший вскочил; люди, глядя под собой, вовремя отпрыгнули от опасных мест. Они понеслись по архипелагу, ожидая, что следующий шаг их попадет на тонущий обломок, но быстро приноровились к ритму. Замирали, когда всплывали листы; увидев, где проходит трещина, мгновенно перескакивали на твердь. Ждали нового цикла.

Командир обеспокоено оглядывал бойцов, шагая на грани, каждый раз почти опаздывая. Он пропустил всех вперед, высматривая опасности, готовый броситься на помощь. Но даже он стал почти спокоен: казалось, они стали вулканами над поверхностью океана, знавшими, когда утихнуть, а когда сотрясти землю.

Боец, возможно, слишком уверился в себе и посчитал стихию покоренной; он поспешил. Неловкий прыжок – и нога его опустилась на трещину, а когда обломок исчез, а человек едва не сорвался следом. Он удержался, но потерял равновесие, взмахнул руками. Бездна готова была принять его объятия.

Командир приземлился рядом, когда его боец оступился. У него не было времени оценивать обстановку – только действовать. Он выбросил руки, склонившись над провалом, и успел подпереть падавшего. Они замерли, не веря, что образовали надежную конструкцию. Командир подтолкнул его вперед и оба твердо встали на поверхность. В этот момент лепесток отшелушился под обеими ногами несчастного.

Поразительно, как лидер этих разведчиков среагировал и на это. Он мгновенно упал на свой остров и, не сомневаясь ни секунды, схватил бойца за одежду. Второй рукой он держался за край своего острова. За воротник он, мобилизовав все силы, скалясь от напряжения, держал своего человека. Только поверх плеч торчал тот над чернильной пустотой. От головы его начал подниматься пар, а в глазах, полных ужаса, появился иней, гасящий последнюю искру надежды.