– Мы собирались прогуляться по недавно открытому на Зейко проходу, – благодушие играло на их лицах в преддверии этого похода. – Не составишь ли нам компанию, Владлен?

– С удовольствием друзья, – озарился тот аналогичным выражением. – Я лишь закончу беседу с моим другом, – протянул он руку, указывая на собеседника, – и присоединюсь к вам.

Согласно его движению эти двое повернулись к Киру и теперь кивнули и ему. Заметив в их жесте сухость, он ответил едва различимо.

– Рады это слышать. Задерживаться нам в этом не стоит, – сказал один из них, и они обменялись смешливыми взглядами, как бы предвкушая хохму. – Кое-кто назвал этот проход перспективным маршрутом для исследований и пытается собрать целую экспедицию.

– Некоторые у нас еще пытаются наделить содержанием ничего, – пояснил Владлен Киру и снисходительная усмешка тронула его губы. Подошедшие отразили ее на своих лицах.

– Что ж, мы будем ждать.

Состоялся последний обмен кивками.

– А о пище телесной ваше духовное сообщество еще не забыло? Что вы тут вообще едите? – спросил Кир, почувствовав себя опустевшим от этих разговоров.

– Крыс, – ответил Владлен, превратив ставшие было манящими запахи местной снеди в крайне непривлекательные. – Многое забрал Порт, так что приходится пополнять запасы самым распространенным нынче продуктом. Вполне неплохо, если добавить специй. Смахивает на паршивую курятину. Хотя специи тоже кончаются, и скоро, наверное, это станет очень паршивой курятиной…

– Можно еще сока?

Пока Владлен отходил, Кир размышлял над диалогом с неофитами.

– Меня заинтересовали слова о том, что на Зейко открыли какой-то новый проход, – сказал он по возвращении товарища. – Эту станцию ведь обнаружили десятки лет назад. Ее разве еще не излазили вдоль и поперек? Или у вас не сохранилось данных?

– Отчасти верно и последнее. Но главное состоит в ином. Начать с очевидного: ты видел размеры Зейко, когда подлетал сюда. Шайкаци – немаленькая станция, но даже она теряется на фоне масштабов своего далекого прародителя. И это только оболочка – внутри Зейко становится бесконечно глубокой и непознаваемой.

– Таков был вывод прежних исследовательских групп: глубок и непознаваем? – уточнил Кир.

– Прежние исследовательские группы никогда не заходили достаточно далеко, чтобы иметь право на какие бы то ни было выводы, – мягко ответил Владлен. – Зейко не раскрывает свою мудрость легко.

– Мы уже говорим о духовных координатах или все еще о географических?

– Что ж, сказанное мной верно относительно обеих. Только недавно мы получили шанс обрести просветление. День, когда это произошло, называют катастрофой, но это не катастрофа, а открывшаяся нам истина вселенной.

– Да уж, все равно, что получить благословение десятитонного грузовика, – не удержался Кир. Под укоряющим взглядом Владлена он поднял руки: – Ладно, ладно, мы это прошли. Что насчет географии?

–Лишь один человек сумел спуститься к самому сердцу Зейко. И это тоже случилось после Калама.

– Этот человек ты?

– О, Зейко озарила меня, не испытывая долго, – зажмурился от счастья Владлен. – С тем, кто настроен слышать, он говорит громко, а я легко принял его милость. Но в том путешествии я был не один. Мы шли, настроенные узнать тайны этого места. И мои попутчики должны были направиться дальше, в глубины, чтобы осознать его величие. Но, как я и сказал: Зейко не раскрывает свою мудрость легко. Только один… технически, двое, – с неудовольствием поправился Владлен, – дошли до сердца станции. Однако один, совершив долгое, длившееся много дней путешествие, остановился, быть может, в шаге от обретения великой мудрости. Что же касается второго… Возможно, он оказался не готов к ноше этого знания, – в голосе Владлена звучало сожаление.

– Что же он узнал?

– Как выразился он сам: «Слишком многое, чтобы понять» – это все, что он сказал перед уходом. Как же его звали?.. Возможно, ты его знаешь – он был из числа охотников.

– Что-о? – чуть не подскочил Кир. – Дай угадаю – Ивко?

– Точно! – обрадовался Владлен. – Он пришел угрюмым, запутавшимся, а ушел просветленным. Еще не понимающим до конца, но обретшим надежду.

Кир призадумался. Охотники упоминали, что Ивко в какой-то момент исчез на несколько недель – уж не это ли то путешествие, в которое он отправился? Почему не рассказал о нем? И сыграл ли здесь какую-то роль Сумасшедший Билл, после визита которого пропал Ивко? Сумасшедший Билл… Кир вспомнил, как этот старик окликнул его по имени, которого перед ним никто, кажется, не произносил. И это изумление Томмо, когда он представился… С ними обоими Ивко часто общался, и именно он первый необычно повел себя в отношении пришельца.

Кир сперва отбрасывал все эти чудачества, смешав их с прочей творящейся здесь чертовщиной. Но теперь память выстроила их чередой, уводившей куда-то в недра Зейко. Мысли повисли над этой пропастью какими-то обрывками.

– Кто был второй? – спросил он, хватаясь за пустоту, оставшуюся вместо ответов.

Владлен скривился. Кажется, еще до того, как вопрос был произнесен, предвидя его.

– Один местный, он был проводником Ивко… Но он ничего не получил от своего похода, – быстро добавил Владлен. – Для него Зейко по-прежнему всего лишь объект исследования. Он не видит смысла вещей.

– Смысл которых – ничего? – слетело у Кира.

– Всё. Все события, усредненные в одном безграничном ничего.

Кир почувствовал себя погружающимся в трясину и поспешил отступить из нее:

– Надеюсь, того, о ком мы говорим, пока не усреднило. Где его найти? И как его зовут?

– Его имя Адане, и он все еще здесь, – с неохотой рассказал Владлен. – Но сейчас ты все равно не сможешь с ним увидеться – у него собрание. Поверь мне, это заседание легко продлится до следующего утра! Можно долго подсчитывать, сколько раз коридоры Зейко повернут направо, а сколько налево.

Но Кир не верил ему и собирался дождаться Адане. Обсуждать данное решение за этим столом смысла не имело и он слегка переменил тему:

– Так что же, Зейко за все предыдущие годы была практически не изучена? На ее географической карте есть что-то, кроме этого лифта?

– На ее географической карте… – пробормотал Владлен, устремляя куда-то мечтательный взгляд. – Скажем так, география Зейко не была магистральным направлением исследований. Ученых куда больше интересовала хронография станции.

– Хронография?

Владлен с некоторым разочарованием посмотрел на него.

– Ты вообще, много знаешь о Зейко?

– Ну, древняя станция неизвестной цивилизации, обнаруженная в этой системе, – пробормотал Кир. – Видел картинки.

– Когда ее только обнаружили, то назвали одной из величайших находок – творение древней космической цивилизации, какие тайны оно хранит? Вскоре после начала исследований энтузиазм научного сообщества резко поутих. Зейко не давала ответов. Она не рассказывала о себе в книгах – на нем не нашлось ни одного штриха древней письменности. Не раскрывала лица своих создателей – отсутствовали какие-либо рисунки. Она делала для ученых загадкой даже свое назначение, оставаясь лабиринтом пустых коридоров. Было обнаружено считанное количество занятных мест, но они никак не проясняли общую картину. Человечество до последнего лелеяло надежды, что Зейко окажется ступенью невиданного научного прорыва, но им не суждено было оправдаться. Если же и находилось что-то уникальное, то у нас либо не хватало знаний для воссоздания производственной цепочки, либо затраты на нее при нашем уровне развития были слишком велики.

– Может, нас ждет прорыв в будущем?

– Может, – сказал Владлен с тем же выражением, с каким бы сказал и обратное. – Вдобавок выяснилось, что «усы» – это стало официальным термином – при помощи некоего поля захватывают глыбы из планетарного кольца и измельчают их, сгружая куда-то внутрь станции. Зейко, как все были уверены, оказалась космическим экскаватором, на котором, по всей видимости, в прежние времена трудились одни лишь роботы.