– Рина, здравствуй, – ласково шептала незнакомка, – моя фамилия Эвердин, имя своё я предпочту скрыть. Можешь звать меня, как и все – Мадам Эвердин. Ты меня не помнишь, но со временем все воспоминания вернутся к тебе. Не волнуйся, я не причиню тебе вреда. Я же обещала заботиться о тебе.

– Но я вас не знаю.

– Это не беда, – она повернулась ко мне и обхватила моё лицо ладонями, – мы подружимся. Будь уверена.

В эту секунду я провалилась в сон. Темнота окружила меня со всех сторон. И избушка, и луна, и Мадам, и образ Доктора Фримэна в моей голове – всё растворилось в едкой мгле. Будто бы ничего этого никогда и не было, и меня тоже не было. Органы чувств, окончательно сбитые с толку, потеряли любые ориентиры в пространстве. Я словно оказалась в чистилище: темно, ничего нет. И времени тоже нет. Кажется, что это легко, но это иллюзия. Находится в подвешенном состоянии – настоящая пытка. Висеть между жизнью и смертью ужасно.

11.10.2022.

Ранним утром меня разбудили чьи-то тяжёлые шаги. Я резко открыла глаза и присела на кровати. В комнате никого не было. На прикроватной тумбочке стоял поднос с горячей едой, на который я уставилась. Прошло минут десять, прежде чем я окончательно не пришла в себя и вспомнила о том, что была недавно прооперирована. Либо прогресс зашёл слишком далеко, настолько, что люди научились уменьшать боль в послеоперационный период, либо я сплю или это видение. Однако это случилось на самом деле. Я смогла встать к кровати и даже подойти к зеркалу. Лучше бы я не смотрела в отражение. Всё тело было усеяно шрамами, ушибами и порезами. Открытые раны были тщательно зашиты и обработаны. Естественного рефлекса закричать от боли не появлялось. Я спокойно вставала и ложилась на кровати, могла приседать и ходить так же, как и до операции. Подобное могло быть шокирующе, если бы я не знала, что моя нога теперь наполовину состоит из металла, как и правое плечо. И щека. Однако это было незаметно, как со стороны, так и по моим собственным ощущениям.

Странно было лишь представлять, что теперь вместо кости вшит какой-то инородный материал. Ещё страннее было смотреть на своё лицо в отражении зеркала: волосы скатались в клочья и были похожи на куски шерсти, на лбу красовались разрезы, под глазами огромные синяки, и самое шокирующее из всего – маленькая треугольная пластинка, заменяющая часть щеки. Мне не сообщили, из чего конкретно она была изготовлена, но по своему виду и натуральному блеску была похожа на металлическое изделие. И постепенно я к этому привыкла. День за днем, вставая с постели, я уже не была шокирована своим внешним видом или протезом в ноге. Всё прижилось, как своё.

На четвертый день моего проживания в этой старой избушке, я обнаружила утром мою одежду на краю кровати: джинсы были идеально выглажены, свитер так же находился в идеальном состоянии. Кто её принес? Не знаю. Я никого не видела. Если тут кто-то и бывал, то он идеально умел скрываться от моих зорких глаз. У меня со временем началась маленькая паранойя: я постоянно оглядывалась вокруг, подолгу не могла уснуть, вечером не включала свет, чтобы мой силуэт не было видно из окна, еду, которую оставляли у крыльца, сначала нюхала и только потом пробовала на вкус. Вилку, кстати, прятала под подушкой – другого оружия на случай самообороны у меня не было. Я сама стала напоминать себе помешанную. Меж тем, время шло, и на седьмой день я решилась выйти из домика и пройтись вокруг него. Вилку, конечно же, взяла с собой. Я должна уметь за себя постоять.

В этот день выдалась чудесная погода, золотистые ветви деревьев откидывали длинные тени, под ногами приятно шуршали опавшие листья, а в воздухе можно было учуять необычный, но весьма ароматный запах древесины. Вокруг избушки не было никаких тропинок, идти дальше я не решалась. Местность всё-таки была мне незнакома, хотя и была изумительно прекрасной и ухоженной. Это было заметно с первого взгляда. Кусты, которые окружали дом, были идеально подстрижены, они не были дикими, и деревья неподалеку высажены таким образом, что образуют небольшую аллею, ведущую к домику. Всё указывало на то, что кто-то хорошо приглядывал за этим местом.

Я решила отойти от деревянного крыльца и подошла ближе к березовой аллее. От моего исследования местности меня вдруг отвлек тихий звук неподалеку, похожий на шум мотора. Я отбежала обратно к дому, зашла за фасад и спряталась за широким дубовым стволом. Моему взгляду открылась дичайшее зрелище: вдоль березовой аллеи друг за другом ехали черные тонированные внедорожники. «Черные тонированные внедорожники», – звучит пафосно и забавно, но только не в том случае, когда они приехали за тобой. Такая мысль посетила меня, когда из одного из них вышел тот самый доктор, лицо которого я видела после первого пробуждения. Он был одет в белый медицинский халат, носил очки и выглядел сегодня очень злым и агрессивным. Резко жестикулировал руками, кричал на людей в черных костюмах, вышедших из соседних машин, дерзко отобрал у одного из них автомат Калашникова и направился внутрь дома. Наверное, за мной.

«Бежим, бежим, бежим!» – пронеслось красной строкой в моей голове. Последний раз подобная тревога у меня была в старшей школе, когда я прогуливала уроки физкультуры. Никогда бы не подумала, что однажды буду убегать от неизвестного мне доктора, приехавшего за мной на внедорожнике с кучей людей в чёрном. Вдобавок ко всему, у них есть оружие. Очень интересная разворачивается моя история. Надеюсь, сегодня они меня не убьют.

Подумав об этом, я ускорила шаг и со скоростью света бежала между деревьями. Мне было настолько неважно, куда я двигаюсь, самое главное – подальше отсюда. И это было моей единственной целью. Нужно было убежать отсюда. Как можно скорее. И я бежала. Так быстро, что почти не различала окружающего пейзажа. Всё слилось в одну единственную смазанную картинку перед моими глазами: желтые цвета листвы сливались с темной землей и перемешивались с голубым тоном неба. Это единственное, что я могла видеть перед собой. И слышала только своё сбивавшееся от долгого бега дыхание. На минуту обернулась, посмотрела назад, никого не увидела и побежала дальше. Я думала, что убежала далеко, но слух опять уловил знакомый звук приближающихся машин. Ближайшие кусты стали для меня маленьким убежищем, в котором я затаилась, словно дикий человек на охоте.

– Какого черта? Вы – идиоты! Даже не можете сделать нормально свою работу! Боже мой! – Кричал Доктор Фримэн, взявшись за голову, – по радару она должна быть где-то здесь, но он работает со сбоями, и я не могу установить точное местоположение! Прочешите эту область до дома. Полностью.

Радар? Он может знать, где я нахожусь? И что мне делать с этой информацией? Мои руки и ноги отказывались слушаться здравому рассудку, твердившему, что лучше сдаться Доктору сразу, чем тщетно скрываться в кустах. Они всё равно меня найдут. Рано или поздно. И лучше было бы их не злить, но мой инстинкт самосохранения диктовал телу, что нужно немедленно бежать и скрываться от этих опасных личностей. Я повиновалась. И медленно ползла в сторону, где видела пологий холм, за которым могла бы укрыться. Мой план мог сработать. Нужно было действовать быстро. Я сползла с возвышенности и укрылась в зарослях травы. Тогда с неба упали первые капли дождя. Только не это. Все мои мольбы о том, чтобы сейчас не начался ливень, не были услышаны. Это не остановило меня от выполнения плана по спасению. Я медленно, но верно двигалась в направлении холма. Промокшая, грязная, уставшая и продрогшая до костей, я была напугана до ужаса. Словно партизан на войне, ползла тихо и верно. И может быть спаслась бы, если бы не тот факт, что перед холмом был огромный овраг, в который я начала соскальзывать, как в болото. От влаги земля стала похожа на кашу, перемешанную с листьями. Я не могла зацепиться ни за что и медленно скатывалась вниз.

– Она здесь! Она здесь! – Ликовал незнакомец, стоящий у оврага, будто ребенок, а затем сообщил своему начальнику голосом киллера, – цель найдена, сэр.