Я глянула на преподавателя, мельком оценила раздраженность на лице принца, после чего пришлось понизить голос до шепота:
— И не приму, не стоит больше утруждаться, — ответила я, пожав плечами, — мне нечего дать тебе взамен, потому и о подарках больше не стоит говорить и дарить их тоже не стоит.
В этот момент даже не задумалась, что впервые назвала принца на ты. И получилось это легко и естественно. Словно мы давно так общались. Он же, казалось, ничего не заметил или не придал значения.
— Почему же нечего? — хитро оглядев меня, спросил принц. Я передернулась. Это он на что намекает? Стало вдруг противно и гадко. — У тебя есть то, что я хочу.
Он попытался взять меня за руку и погладить. Я слишком поспешно вырвала свою руку и спрятала их за спину. Но сидеть так оказалось неудобно. Пришлось их положить на парту, но в недосягаемой близости от принца. Только этот гад решил не останавливаться на достигнутом. Опустив свою руку под парту, провел по моей ноге, попытался забраться под юбку и погладить внутреннюю сторону бедра.
Я сжала ноги. Попыталась убрать его загребущую конечность. Но он подбирался к тому, чего я точно не могла ему позволить делать.
— К сожалению, то, что ты хочешь, я не могу тебе дать, — меня стал утомлять этот бессмысленный разговор и его наглые руки, но грубить не хотелось. К тому же на нас уже косо поглядывал преподаватель. Все знали: на его занятиях лучше вести себя тише травы, ниже воды, иначе о сдаче экзамена можно и не мечтать. Именно этим и воспользовался Арас, зная, что я ничего не смогу сделать. Вот гад. Еще и повторять очевидное стало надоедать. Я поражалась, насколько самоуверен принц, если не может понять очевидного. Не все готовы падать перед ним ниц и целовать ноги, а то и еще чего. — И убери свои руки, мне неприятно, — потребовала я.
— Почему же? — удивился мой собеседник. Это было для него в диковинку. Ведь еще никто и никогда не отказывал нашему мистеру совершенство. — К тому же, я всего лишь хочу проверить, так ли тебе неприятны мои действия.
На лице Высочества появилась пакостная усмешка. Зато на моем наверняка сквозило недоумение. Я совершенно не понимала, что он имеет в виду.
— Я пока не стану отвечать на твой вопрос, — начала я, — но могу сказать только одно, поищи кого-нибудь другого, я никогда не стану с тобой заниматься сексом. Во всяком случае добровольно, только потому, что это необходимо по одному тебе известной причине, — добавила я последнюю фразу, заметив, как сверкнули гневом его глаза.
Руку он так и не убрал. Более того, добрался до нижнего белья и начал гладить меня между ног, пытаясь забраться под ткань.
— Никогда не говори никогда, — изрек он, а я только скривилась, прекрасно понимая, какое оскорбление только что нанесла Его Высочеству. И просто так мне наверняка мои слова не сойдут с рук.
— Прекрати сейчас же, — потребовала я, когда его палец скользнул внутрь меня. Стало гадко и противно. Хотелось громко заорать и выскочить из класса. Но в то же время мне было стыдно. Не хотелось, чтобы другие узнали, чем занимался под столом принц.
— Господа адепты, я вам не мешаю? — все-таки не выдержал преподаватель, заставляя меня в страхе шарахнуться. А принцу все нипочем.
— Нет, нисколько, мы как раз повторяем сказанное вами, — спокойно отозвался Его Высочество. Только преподаватель ему вряд ли поверил. Я же постаралась отодвинуться, ощущения были отвратными.
— Перестань, — ещё раз потребовала я, зашипев так, что бы снова не обратить на себя внимание учителя. Хотя он и без моих потуг уже не сводил с нас взгляда. Вот же… Точно на экзамене завалит. А мне нельзя получить хвост, меня мама ждет.
— Как странно, — все-таки вытащив из меня палец, удивился он. Затем пристально вгляделся в мое лицо.
— Что такого странного ты обнаружил? — не сдержала я любопытства.
— Ты сухая, — прошипел юноша. Я в этот момент ощутила, как краска стыда заливает лицо. — Тебя и правда не возбудили мои действия, — слова прозвучали, как обвинение.
— Я тебе сразу сказала, мне неприятно, — отозвалась в ответ, отворачиваясь от принца. Он сидел с таким видом, словно решал задачу по захвату мира. Мои слова он проигнорировал. Ну и ладно. Главное, что больше не пристает. И то радость.
Больше мы ни о чем не разговаривали. Но на каждой перемене он старался дотронуться до меня, погладить по спине, приобнять, взять за руку. Я, как могла, уворачивалась, пыталась отстраниться или отойти подальше, вырывала свою руку из его захвата. Но тщетно. С трудом дождавшись окончания занятий, я, схватив под руку Гиса, советника принца и моего бессменного партнера в спаррингах, побежала с ним на тренировочную площадку, что бы немного размяться на мечах и выпустить весь пар, всю агрессию, накопившуюся за день. В противном случае могла сорваться на ком-нибудь, o чем потом бы пожалела тысячу раз.
Тренировка всегда помогала в порывах злости и гнева, выпуская наружу весь негатив, я могла успокоиться, загоняв себя едва ли не до полубесчувственного состояния. Несмотря на свой пол, я всегда мечтала стать воином. Тут мы с Гисом были похожи. Только он и так парень, к тому же воинское дело не для него, ну, так он считал сначала, потому что уже являлся советником принца, а потом все же решил переквалифицироваться. То ли дело моя соседка по комнате, Лайра, вот кто действительно твердо шел к своей намеченной цели. Несмотря на красоту и обаяние, девушка выбрала себе в спарринг-партнеры преподавателя, так как только с ним она могла отрабатывать необходимые навыки, соревноваться со студентами ей было не с руки. Но с ней все было понятно с самого начала. Дочь великих воинов, ее отец одержал множество побед в трех войнах, которые были в нашем мире. А мать, смело размахивая мечом, вела в бой за собой войска, показывая пример отваги и мужества. Потому неудивительно, что Лайре нельзя было ударить в грязь лицом с такими родителями. Именно она и помогала мне осваивать меч, показывала наиболее опасные трюки, помогала избегать ловушек. За четыре года, что мы с ней занимались, я поднаторела в искусстве боя. И сейчас мне просто необходимо было снять напряжение.
По чистой случайности моим партнером стал никто иной, как советник принца. Он с радостью занимался со мной. Впрочем, так же, как и я с ним.
Я размахивала мечом, как булавой, Гис даже немного испугался за целостность своей шкуры, наблюдая за мной, сдвинув брови.
— Кирга, угомонись! — завопил он, когда я его чуть было не задела. — Что это с тобой сегодня? Ты сама не своя. Какой демон в тебя вселился?
— Да так, — отмахнулась я. — Просто выпускала пар. Слишком зла. И извини, я действительно задумалась и сильно увлеклась.
— На кого? — глаза юноши хитро блестели. Я нахмурилась. И почему у меня такое ощущение, что этот хитрец и без моего ответа все прекрасно знает? Я пристальнее вгляделась в темные глаза парня. Но он вдруг сделал вид, что ну очень ждет моего ответа, сам ни о чем не подозревая. Я вздохнула. Проныра. Какой же он все-таки проныра и плут. Ему бы шутом при короле работать, а не советником, у него определенно актерский талант пропадает зря.
— А сам не догадываешься? Что вы с принцем задумали? Признавайся, — потребовала я, делая очередной выпад.
— Эй-эй!!! Уймись! Ты же меня сейчас точно покалечишь, — отскочил Гис и замахал руками. — Мы же вроде закончили. Ты чего снова в бой ринулась? Я-то тебе что сделал?
Поняв, что чуть было не покалечила своего спарринг-партнера, я опустила меч и отдышалась. Дальше продолжать было нельзя, так как я слишком глубоко ушла в себя, не осознавая, что это всего лишь тренировочный бой.
Жаль, не удалось вытянуть из него всю правду. Но я не теряла надежды. И только собралась повторить свой вопрос, как мне не дали этого сделать. Где-то сбоку послышались хлопки. Обернувшись, скривилась и стала рассматривать наглеца Араса. Да, красив, темные, иссиня-черные волосы, едва прикрывающие шею, гладкие и ровные, лежали, как приклеенные, темные омуты глаз в обрамлении черных ресниц смотрели внимательно и оценивающе. Волевой подбородок выдавался вперед, показывая то, что этот тип привык командовать и подчинять себе, не терпя непослушания и неповиновения. В расстегнутом вырезе рубахи были видны выступающие ключицы и накачанная грудь. Длинные, стройные ноги. Одежда, подчеркивающая его статную фигуру так, что простора для фантазий уже не оставалось. Да, он очень красив, но… Я к нему ничего не чувствовала. Могла любоваться совершенством только с эстетической точки зрения, не более того. Во всяком случае, слушая иногда рассказы соседки по комнате о ее очередной влюбленности, я пыталась прислушаться к своему стуку сердца, он был ровным, никакого учащенного ритма, сбившегося дыхания, захватывания духа не было. Я, любуясь на закат, и то больше эмоций ощущала, чем при взгляде на надменного принца.
