Грифон поднес конец оперения крыла к своему горлу и характерно так по нему чиркнул. Я закашлялась. А этот… Гриша вновь как ни в чем не бывало переступил с ноги на ногу и забил хвостом по бокам.

– Ладно, хватит болтать, пора в путь. Сама заберешься или подсадить?

Я примерилась к высоченному грифону, который был крупнее среднепородной лошади. На его спине легко уместилось двухместное седло и притороченные к нему сумки – моя уже висела там же. Вокруг клюва и головы было накинуто подобие уздечки, переходящей в поводья. Гриша насмешливо на меня покосился, на его морде так и читалось ехидное: ну-ну, попробуй.

– И попробую, – буркнула я, вручив своему встречающему так и не надкушенный сверток из лепешки с начинкой. – Сама.

С третьей попытки мне удалось вскарабкаться в седло. Все же имелся опыт по преодолению и покорению разного рода препятствий и самых неожиданных объектов, начиная от памятников и заканчивая крышами семейных склепов. Улепетывая от озверевшей компании зомби, еще и не туда залезешь. Просто в первые два раза грифон откровенно издевался: то начинал с ноги на ногу переминаться, то неожиданно хвостом меня шлепнул, то вообще взял и чихнул.

В исполнении здоровенного грифона чих вышел впечатляющий. Я ойкнула, впечатлилась и соскользнула по покатому боку зверя. Но он был такой мягонький и теплый, что даже обидеться на крылатую вредность не получилось. К тому же в его зеленых глазах плескалось веселье, и оно было добрым.

– Гришечка, ну не вредничай, ты же умница. И красавец! – проворковала я, наглаживая грифона.

Тот фыркнул и смилостивился, таки позволив мне оказаться в седле. Господин сопровождающий вручил мне обратно лепешку, со второй попытки уселся в седло, взял поводья и посоветовал:

– Ты держись там крепче за ручки и ноги из стремян не доставай. Полетели, что ли… готова?

– Подождите. Зовут-то вас как? Вы не представились.

А дальше, дальше я сделала огромную ошибку. Откусила от его угощения, заманчиво источающего съедобные ароматы. Еще успела подумать, что Гришка этот – издевака самый настоящий. Вкусно ведь!

– Что? А-а-а…

Малиновый звучно крикнул, отдавая грифону команду на взлет. И когда мы оторвались от земли, до меня донеслось:

– Борщецки! Симон Борщецки.

Стоит ли говорить, что сначала я подавилась. Потом долго кашляла и отплевывалась, а затем прониклась огромным уважением к Грише.

Все ж мировой грифон! Хоть и вредный.

Кулек я благополучно выкинула, пользуясь тем, что никто не видит. Высоту мы набрали уже приличную, и я искренне надеялась, что «подарок» с небес не угодит кому-нибудь на голову или одежду.

В крайнем случае, всегда можно свалить на птиц!

Например, голубя какого, слишком жадного. Уволок больше, чем весит, а донести не сумел, потерял по дороге. Лапки разжались, и вот результат. Да, во всем виноваты слабые голубиные лапки и непомерное самомнение.

Знаю, нехорошо так делать, но словам Тарага я доверяла больше, нежели этого Борщецки. Оклеветали его, в беде бросили, как же! Маги, видите ли, во всем виноваты. Я отлично помнила, как скрутило беднягу Норда, он неделю на больничном провел. Повторять его опыт не хотелось совершенно.

Видимо, в Мухомрийске совсем беда с кадрами, раз Борщецки там процветает. Даже в помощники главы города выбился. Или дело в его хватке, предприимчивости и любви к экономии? Надо взять на заметку: обязательно проверять сроки годности на продуктах, если вдруг занесет в их «Васка-С». Бедные-бедные жители захолустного городишки.

Однако очень скоро я позабыла и о потенциальном отравлении, и вообще обо всем. Я летела!

Это такое непередаваемое чувство восторга, что сердце ухает куда-то вниз, а в животе щекотно становится. Верещать мне хотелось, но вовсе не от страха, а от радости и пьянящей свободы, которая охватила почти сразу же, как из поля зрения скрылись дома, люди, дороги и под нами распростерлись белоснежные облака.

Казалось, границ больше не существует, никаких.

Я и сама словно отрастила крылья. Но помня о наказе Борщецки не визжать, старалась молчать и лишь тихонько попискивала от переполняющих эмоций, а еще жмурилась, подставляя лицо ветру.

Кто бы мне сказал, что доведется полетать на грифоне – не поверила бы. Этих редких в нашем королевстве животных могли себе позволить только очень состоятельные люди. Например, у правителя имелась личная гвардия, ее стражи передвигались исключительно на грифонах. В общем, я даже вблизи этих крылатых не видела, не говоря уж о том, чтобы грезить однажды прокатиться на подобном чуде. Гриша летел спокойно, можно сказать, даже плавно. Никакого дискомфорта не ощущалось, что выглядело странным – на такой-то высоте.

– Дин Борщецки, – позвала я. – А почему нас не сдувает? Легко дышится и совсем не холодно?

Малиновый слегка полуобернулся, его галстук вновь зажил собственной жизнью, подхваченный шаловливым ветерком. Подумалось: вдруг мой спутник специально его надел, чтобы встречных птиц отпугивать.

– Здесь, – он указал на места скрепления ремней поводьев, – установлены специальные артефакты, благодаря им мы чувствуем себя так, словно путешествуем на обычной лошади.

Гриша что-то возмущенно проклекотал и заложил вираж. Я все-таки заверещала, но скорее от радости. Уж да-а-а, такого на лошади точно не испытаешь!

Дин Борщецки поделился знаниями парочки ругательств, а я рассмеялась.

– Ура-а-а! Я лечу-у-у!

Похоже, мой восторг разделял только Гриша, он пощекотал длинным хвостом мою шею. Весь дальнейший полет грифон вел себя смирно и больше не шалил. Облака и белое оперение на его крыльях окрасили в алый последние лучи солнца, и я любовалась бескрайними просторами поднебесья. Хотелось продлить настоящий момент как можно дольше. Наверное, мне никогда не надоест вот так парить над миром, представляя себя повелительницей ветра.

Увы, реальность мало интересовали мои пожелания, дорога до Мухомрийска заняла не так уж и много времени. Лично мне вообще показалось, что долетели мы бессовестно быстро. Хотя насколько я помнила карту, дело было не в субъективных ощущениях, а в скорости, которую способны развивать грифоны. Пусть мы ее и не замечали, но куда уж там лошадям и самоходкам! Да и расстояние между конечными пунктами гораздо меньше, если передвигаться по воздуху, а не дорогам.

На небе только-только зажглись первые звезды и проявилась полоса лунной пыли, а я уже ступила на мощеную дорожку перед домом дина Васки Велмара. Волшебное путешествие подошло к концу, впереди маячила бессмысленная и беспощадная практика. И я ее во что бы то ни стало пройду, ведь у меня есть план. План достижения мечты, и это лишь очередной этап на пути к ней.

Трепещи, Мухомрийск! Алеста Святодух уже здесь…

Шмяк-чпок.

Нога угодила во что-то рыхлое и немного проехала вперед. Взмахнув руками, я все-таки поймала равновесие и выпрямилась. Борщецки с запозданием подхватил под локоть. На мой гневно-недоуменный взгляд он отреагировал весьма флегматично:

– Сторожевые псы.

Ну, знаете ли! Мухогадск он и есть гадск! Трепетать здесь, похоже, никто не собирался, и вообще ответили мне полной взаимностью. Символичненько.

– Идем? – подгонял малиновый, не узревший в происшествии ничего особенного.

– Угу, ногу только вытру.

Подошла к аккуратно подстриженной лужайке и остервенело потерла подошву. Надеюсь, в траве аналогичные гостинцы не припрятаны. На сей раз обошлось. Я расправила плечи и кивнула дину Борщецки, сообщая о готовности за ним следовать.

Буду считать это знаком. Знаком к счастью!

– Так-так, значит, Святодух? – дин Велмар состроил кислую мину, будто моя фамилия стала последним комком земли, брошенным на могилку его замыслов. – Свя-то-дух, н-да-а-а, – протянул он.

Серьезно? И вот это все от человека, родившегося, выросшего и управляющего городом Мухо… э-э-э, мрийск? Какими-то двойными стандартами попахивает.