– Если мы и так обречены, на то, чтобы помереть в этом черном немецком гробу, то давай просто сейчас врежемся в стену, чтобы погибнуть быстро и без мучений, – предлагал Исайя Андрею.

После часовой литургии в церкви Исайя всегда был бодр и энергичен.

– Андрюша, ну тебе понравилось, как мы сегодня выли? – задал свой традиционный риторический вопрос Исайя. – Ну правда, тенор был бухой уже, а регент у нас расходится на полтона. Но зато какой бас!

Во времена описываемых событий непременным эстетическим атрибутом высоких технологий стали полузаброшенные, грязные помещения, декорированные облупленным кирпичом и торчащими отовсюду трубами, именуемые лофтами. Считалось, что лофты подчеркивают аскетизм людей, занимавшихся высокими технологиями, которым ничего от жизни не нужно было, кроме собственно прорыва в будущее. Даже самые богатые представители профессий, связанных с информационными технологиями, носили дешевые футболки от сетевых дискаунтеров и электронные часы, заставляя индустрию люкса постепенно сдавать позиции. Стиль дорогой обшарпанности стал настолько популярным, что даже утопавшая в золоте и кавказском ампире «Уркаина» завела себе лофт в одном из подвальных помещений.

Там-то и шла теперь полным ходом подготовка к предстоящему мероприятию. Специалисты, возводившие циклопические конструкции из ферм, насаживающие на них гигантские экраны, звуковые линейные массивы и декорации, были настолько крепкими профессионалами, уверенными в своих способностях, что делали они все очень вдумчиво и медленно. Настолько медленно, что порой напоминали спаривающихся богомолов, которые, как известно нам из случайного тыка в какой-либо научный телеканал, необычайно вдумчиво относятся к половому акту, возможно, еще и потому, что самка впоследствии съедает самца.

Однако неожиданное появление на площадке Исайи прибавило к профессионализму специалистов еще и скорость. Уподобившись черной молнии, Исайя вежливо попросил видеографа поменять разрешение гигантского экрана ради отсутствия сверху и снизу черных полос, казавшихся видеографу даже стильными. Звукорежиссера он также вежливо попросил сделать так, чтобы микрофоны не шипели и дословно «не пердели». Декораторов Исайя в неизменно почтительной форме уведомил о том, что баннер обезображен гигантской складкой. Работников сцены он также вежливо попросил перестелить пол, чтобы тот заблестел лаком, так как работники почему-то постелили его не той стороной и теперь пол мало чем отличался от конского навоза. Несколько профессиональных советов дал Исайе и режиссеру мероприятия, который вопреки графику работ вместо запланированной репетиции предпочел курить. Когда репетиция началась, Исайя уведомил танцоров о том, что хотел бы все же увидеть синхронные движения, тогда как сейчас они, по скромному экспертному мнению генерального директора, скорее напоминали движение фекальных масс в засоренных нечистотами трубах. Далее Исайя потолковал с диджеем о музыке, так как полагал, будто диджей не совсем верно понимает стилистику предстоящего высокотехнологичного ивента, ставя в качестве фанфар не то Генделя, не то кого-то из даже более ранних барочных классиков, о существовании которых кроме диджея знали только профессиональные музыковеды и любители прозы Германа Гессе. Далее Исайе пришлось еще раз напомнить всем о своих рекомендациях, так как только он удалился в рубку диджея, видеограф сделал разрешение экрана еще более неверным, звукорежиссер и декораторы двинулись курить, а танцоры все так же мало чем отличались от результатов испражнения коня после пищевого отравления.

В конце Исайя сфотографировался вместе со всеми специалистами и выложил полученную фотографию в социальные сети с хэштегом #КомандаМегаПрофессионаловЗаРаботой.

После всех предпринятых действий, Исайя смотрел на место предстоящего действа с чувством радостного удовлетворения, подтверждая его квадратной улыбкой, блаженным прищуром и уверенным упором рук в бока, от которого его пусть и не слишком, но все же грациозный, стан выгибался, а бедра подавались вперед.

Так стоял он до тех пор, пока лицо его в результате лишь очень небольших геометрических изменений не трансформировалось в гневное.

– Б@#$ь! – заорал Исайя и ударил смартфон об пол, вложив в силу броска всё свое негодование.

– Декоратора мне сюда срочно! – орал генеральный директор, перекрывая своим голосом звук мощного акустического линейного массива. Пока декоратор слезал с лесов и несся к Исайе, тот вроде остыл и даже подобрал телефон с вдребезги разбитым стеклом. Исайя не удостоил декоратора словами. Он траурно молчал и максимально лишив выразительности свое, посиневшее от гнева, лицо, указал декоратору на огромный баннер, висевший над сценой. На баннере значился слоган «I DI OT!»

Известно, что человек легко считывает слово или фразу, даже если порядок букв был изменен. В особенности, если до этого не раз сталкивался с этой фразой. Именно поэтому никто кроме Исайи не заметил драматические изменения слогана мероприятия «I DO IT!», так как на протяжении пяти месяцев подготовки к проекту все настолько привыкли к ключевому визуальному элементу концепции, что он превратился для них в разноцветное пятно. Даже Андрей не сразу понял, в чем дело. Декоратор же, который еще двадцать секунд назад был сконцентрирован на мелкой моторике своих рук, что-то к чему-то прикручивающих, вовсе отказывался понимать, что вызвало негодование генерального директора.

– Б@#$ь! – Исайя снова с яростью приложил телефон об пол. – Почему нельзя было просто прийти ко мне и сказать: Исайя, ты мне надоел. Я хочу, чтобы тебя убили. Ты понимаешь вообще, для кого мы делаем это мероприятие? Меня не просто убьют, а сначала изнасилуют. Почему нельзя было просто заменить I DO IT на Ж@#А и @#Й? Зачем было маскироваться?

Наконец декоратор всё понял и начал оправдываться. Его нелепые оправдания повлекли за собой третий бросок телефона, которому казалось уже ничего не угрожало вследствие смерти.

– А я что? Это мне такой дизайн выслали… – лепетал декоратор. – Это не ленты. Это цельный баннер…

После извержения проклятий в адрес декоратора, который не проверил, дизайнера, который перепутал, менеджера, который не уследил, и технического директора, который просто был дебилом по жизни, всё разрешилось. Баннер разрезали на полоски, и буквы встали в нужном порядке. В одном месте, правда, была видна небольшая нестыковочка, но ее закрыли, украсив баннер цветочной композицией. Исайя, виртуозно решив проблему, и в очередной раз подтвердив нужность своего существования в качестве генерального директора, стал снова бодрым и веселым, чего нельзя было сказать о телефоне, который так и не пришел в себя после десятка стремительных падений. Всё было готово к началу, а Андрей в очередной раз отметил, что Исайя становится особенно эффективным именно в те моменты, когда всё идет прахом.

На время сбора гостей организаторы подготовили множество высокотехнологичных развлечений, призванных подчеркнуть инновационность самой компании заказчика конференции. Здесь были и очки виртуальной реальности, и фотозоны с эффектом застывшего времени, и телепорты в параллельные миры в виде торчавших из земли одиноких дверей. Но главным символом будущего, как и сто лет назад, оставались космические полеты и роботы. И если космос был представлен на площадке весьма скромно, а именно симулятором межгалактического полета, который способен был довести гостей до тошноты еще до начала докладов спикеров конференции, то робот был отменный. Звали его Алёшей, и он буквально поразил гостей своими умениями. Антропоморфное существо перемещалось с помощью ног, распознавало гостей и заводило с ними беседы. Каждое из этих действий само по себе уже не было чем-то удивительным, но объединенные в Алёше, они казались чудом. При этом Алёша полностью соответствовал стереотипическому представлению о роботах, и передвигался посредством ломанных механистических движений, подобно роботам из советских фантастических мультфильмов, музыкантам группы Крафтверк, престарелым людям, обличенным властью, а также тем, кто несколько часов без перерыва читал прозу Германа Гессе.