– Вы разлюбили меня. – начал Газпрометей без какого-либо предварительного приветствия. – Да, вы по-прежнему преданы мне. Да, вы по-прежнему готовы отстаивать меня, драться за меня, отказывать себе во многом ради меня…

Оратор повесил паузу, чтобы каждый из гостей мог осмыслить сказанное и определить для себя, в какой степени лично он предан, готов отстаивать, драться и отказывать.

– Но вы разлюбили меня! Я на ваших устах, но я не в ваших сердцах. Вы эгоистично используете мое имя ради собственного возвышения, обогащения, оправдания. Я больше не являюсь вашей единственной целью. Теперь я просто ваше орудие.

Титан произнес последнюю фразу с интонацией удивления и снова повесил продолжительную паузу.

– Я мог бы уничтожить вас, но я подобно верному псу сижу у двери сердца каждого из вас. И жду. Жду, когда вы вновь полюбите меня. Когда каждый из вас впустит меня в свое сердце. Но готовы ли вы к этому?

Толпа низко загудела, что являлось знаком готовности каждого присутствующего впустить титана в свое собственное сердце. Некоторые из гостей принялись ощупывать то место на туловище, где по их предположению должно располагаться сердце, с целью проверить его на готовность впустить Газпрометея.

– Слушайте меня! Слушайте, и делайте так, как я скажу! Отныне вам предстоит следить за своими коллегами. И если кто-либо нарушит правила в отношении меня, то недостаточно просто указать нарушителю на заблуждение. Вы должны добиться того, чтобы заблудший искренне осознал свою ошибку и исправился. Отныне вы со мной не ради денег, не ради уважения и не ради стабильности. Теперь вы со мной по любви.

И снова долгая пауза.

– Я похитил у вас огонь только для того, чтобы вернуть его вам! Вы спросите – зачем?

Титан снова надолго замолчал, чтобы каждый гость мог задаться вопросом, зачем, действительно, понадобилась столь странная схема.

– Чтобы вы обрели любовь! Чтобы вы обрели смысл!

Пауза.

– Как бы вы относились к огню, достанься он вам просто так? Как к данности. Как к воздуху, земле и воде. Смогли бы вы им распорядиться? Были бы вы ему рады так, как радуетесь теперь? Радуетесь ли вы воздуху, воде и земле также, как моему огню?

Зал замер в состоянии «за секунду до озарения».

– Огонь нужно выстрадать. Огонь нужно заслужить. И тогда он станет вашей радостью. Вашей любовью. Вашей жизнью.

Газпрометей взял привычную паузу, но сократил ее ровно вдвое, что говорило о завершении первой медленной фазы выступления и начале новой – быстрой и энергичной фазы. Вновь заиграла музыка.

– Есть ли среди вас те, кто ненавидят меня?

Зал испуганно завыл.

– Я знаю. Есть. Ну так почему же они не отрекутся от меня? Почему не покинут мой уютный дом?

Над зрителями возникли левитирующие шаровые молнии. Они медленно пролетели над головами и заняли позиции. С холодной избирательной точностью шары поразили несколько человек в зале, словно жертвы были заранее занесены в базу данных молний-убийц. Пораженные молниями люди заживо сгорели, образовав вокруг себя круги отшатнувшихся зрителей.

Газпрометей продолжал:

– Думаете, это те, кто ненавидел меня? Ошибаетесь. Это совершенно случайные люди. Возможно, они любили меня. Любили больше жизни, больше свободы, больше любого из близких, больше, чем даже супругов, детей, родителей. Больше себя самого наконец. Но они погибли. Ведь если среди нас есть хоть один человек, который ненавидит меня, то все мы обречены на гибель.

Следующая пауза призвана была несколько снизить накал речи дарителя огня, и добавить в интонацию ноты безразличия и усталости.

– Покажите мне их. Покажите мне тех, кто в одно и то же время служит мне и поносит меня. Тех, кто получает мой благодатный огонь и критикует меня. Тех, кто греется в лучах моей славы, и одновременно отрекается от меня. Я хочу увидеть их здесь. На этой сцене.

Гостям удалось с невероятной быстротой вычислить нескольких сотрудников, без всяких сомнений, ненавидящих титана. Гости потрудились и сами вывели недостаточно лояльных хранителю огня работников на сцену. Газпрометей не удостоил взглядом предателей, среди которых, впрочем, были и весьма высокопоставленные сотрудники и даже один представитель топ-менеджмента.

– Вы, правда, думаете, что эти заслуженные люди ненавидят меня? – с некоторой задумчивостью обратился к толпе титан.

– Да! – разразилась толпа так, будто их спрашивали о готовности встретить Деда Мороза и Снегурочку.

– Я спрашиваю вас повторно. Эти люди ненавидят меня?

– Да! – взорвалась толпа, и взрыв этот был сильнее прежнего.

– Третий раз спрашиваю вас. Эти ли люди ненавидят меня и встают на пути нашего общего успеха?

– Да! – по евангельской традиции третий раз повторили гости.

Осужденные в дорогих праздничных костюмах стояли на сцене с ошарашено-виноватыми лицами.

– Не трогай его! У него ребенку три года! – раздался из толпы отчаянный женский голос сострадания…

# Пути виновников ДТП неисповедимы

Трансляция была прервана скрежетом металла. Андрей включил аварийную сигнализацию. Приборная панель «Мерседеса» честно поведала о всех неисправностях, полученных автомобилем в результате столкновения. Андрей посмотрел в зеркало заднего вида. Посреди дороги также на аварийной стоял дорогой Porsche Cayenne. Андрей выругался. Хоть Cayenne и въехал в его бок, виноват был водитель Мерседеса. Он выехал на встречную полосу, пытаясь преодолеть затянувшуюся пробку. В обычной ситуации Андрею бы ни за что не пришло в голову выезжать на встречную, чтобы объехать трафик, но тут до нужного левого поворота оставалось каких-то двадцать метров. И кто бы мог подумать, что справа тоже есть улица, из которой и выехал Cayenne. Это было врожденное проклятие. Стоило Андрею хотя бы чуть-чуть что-либо нарушить, как на него тут же обрушивалась суммарное возмездие за проступки всех предыдущих грешников в текущей категории. Ему всегда попадался тот единственный билет, который он не выучил из всей пары десятков билетов по курсу теории функции комплексного переменного, он всегда…

Cayenne посигналил. Андрей был вынужден вернуться в покореженную внедорожником действительность. Он вышел из подбитого немецкого истребителя и направился к гражданскому потомку танков, сконструированных Фердинандом Порше. Вопреки ожиданиям водитель Porsche оказался приятным и незлобным человеком. Фашистского танкиста в нем выдавала только футболка Hugo Boss, надетая под дорогой костюм.

– Что там у меня? – спокойно спросил представитель панцерваффе.

Он продемонстрировал Андрею свои костыли, чтобы сразу отмести вопросы, почему он сам первым делом не выбежал из машины для осмотра царапин стоимостью в несколько автомобилей эконом-класса.

– Фара, бампер, радиатор… Ну почему, почему я выехал на встречку? Куда я торопился? – сокрушался Андрей.

– Успокойтесь, со всеми бывает, – сказал пострадавший с такой интонацией, словно перемещался не на Cayenne, а на автомобиле понтифика римской церкви. – Как планируете решать?

– Вызывать будем. Вариантов нет. Я все эти ремонты не оплачу… – грустно констатировал Андрей.

– Страховая также навряд ли оплатит. Вы грубо нарушили правила. Выехали на встречную полосу.

– А вариантов нет, – ответил Андрей, понимая, что вариантов действительно нет.

В ожидании полиции сидели в Порше. Андрею вдруг стало как-то приятно на душе, по всей видимости, от того, что вместо нервной разборки он получил вежливого и спокойного товарища по ДТП.

– Меня Андрей зовут, – представился виновник аварии.

– Майкл. Очень приятно, – ответил пострадавший, подтвердив свою странность именем, совершенно неожиданным для русскоговорящего человека, возраст которого, вероятно, находился в диапазоне от пятидесяти до шестидесяти лет.

– Вы иностранец? – спросил Андрей, мысленно додумав «или просто странный».

– Нет. Просто человек творческой профессии. А Вы чем занимаетесь?