Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Был другой аналог нужного комплекса – «Пост», но создать я её тоже не мог. Коротковолновые антенны в советском союзе вряд ли вызовут много проблем.

Создавать технику прямо под окнами НИИ рискованно днём – могут увидеть, а дальше… а вот ночью – всегда пожалуйста. Света нет, район не квартирный, так что вряд ли кто-то что-то увидит. Людей нет, тишина мёртвая, темень – хоть глаз выколи, не заметишь разницы.

Однако, гусеничная техника имела свои минусы. И главный – это износ гусениц и соответствующий расход топлива. Именно поэтому для быстрой переброски техники на большие расстояния лучше использовать дороги и колёсную технику. Ну тут всё более-менее просто и понятно – военный высокопроходимый грузовик. Но грузовик не сможет пролезть там же, где пролезет гусеничная техника… вот и встаёт вопрос – а что важнее, проходимость или практичность? Танки то ходят в бой, понятное дело, но нам не нужно в бой. Гусеничные тягачи – им нужна проходимость, она для них важнее практичности.

Плюс отечественные двигатели… ой не доверяю я отечественным, а на гусеничной технике – особенно. Хотя у современных мне танков замена двигателя – процесс довольно быстрый, за час-два можно достать один и вставить другой. А если на мотолыге двигатель сломается – это всё. Это крышка. Хотя и можно возить с собой запасной и целую машину технической помощи, но… Нет. Опасно.

Жаль, что работы Грачёва по производству колёсных многоосных монстров так и не были доведены до ума – вот кто действительно сейчас бы выручил. В итоге, думал-думал, ничего не надумал и решил поступить просто – поставить всё оборудование на мотолыги. Они и проходимость обеспечивали, и я думаю, если хорошо постараться, то можно обучить механиков оперативному ремонту. Плюс существовали уже все необходимые мне модификации мотолыги – снегоболотоходные гусеницы, кунги, и их я всех видел. То есть не составит труда адаптировать.

Единственное НО – придётся всё-таки напрячь своих ребят, чтобы они изготовили хотя бы одну мотолыгу с иностранным двигателем. Тоже от гусеничной техники – от бульдозера, трактора или ему подобным – я больше надежд возлагаю на немецкие двигатели старой школы – то есть от спецтехники годов восьмидесятых-девяностых. Электроники в них нет, двигатель сложный, спору нет, но намного проще, чем у грузовых авто. Ну и крутящий момент с хорошей тягой, если бы мы сумели переставить такой двигатель на мотолыгу, то цены бы ей, мотолыжке, не было. Родной мотолыжный двигатель – ЯМЗ-238, уже не удовлетворял требованиям по надёжности. Достаточно сказать, что мановские и им подобные двигатели приходили к нам в ремонт с гораздо большим накатом, чем ЯМЗ, которые ломались вообще непредсказуемо. Могло что-то полететь практически когда угодно, и советские, и российские потребители к этому просто привыкли.

Но с этой задачей… у меня целое НИИ автомобилистов под боком – тридцать рыл, пусть они работают! Да, пусть они справляются с этой задачей. А моя сейчас – создать первую, головную, образцовую партию, которая впоследствии станет основой всех рот РТР. Я создал десять МТЛБ, из них половина – в формате КУНГовой нагрузки, половина – в виде обычных, то есть полностью бронированные низкие кузова. И начал париться по поводу их расстановки – ведь нужно было залезть. Запустить. Залить соляру и масло. Привести в боеготовое, так сказать, состояние.

С большим трудом, но до полуночи управился и решил сходить поспать…

4

* * *

Двадцать первое Июня.

* * *

Берия нагрянул нежданно-негаданно, без предупреждения, вечером двадцать первого.

– Где они? – Лаврентий Павлович после короткого приветствия, тут же спросил, – Где машины РТР? Сделали?

– Сделать то сделали, но ещё не доработали.

– Если не доработали… – он не закончил фразу.

– Прозвучало как угроза, – напомнил я ему, – Лаврентий Павлович, всё что я вам делаю – от чистого сердца.

Он вздохнул:

– Ну если так – прошу прощения. Забываю, что вы, скажем так, не местный.

– Это ничего, бывает. Пойдёмте посмотрим. А вы что, уже нуждаетесь?

– Нуждаемся мы всегда, – поправил меня Лаврентий Павлович, – всегда.

– Сделать машины и технику мне труда не составит. Труд в том, чтобы найти людей, работа с сверхсекретным оборудованием – это не хрен собачий. Радисты нужны не столько опытные, сколько сметливые, техника сложная. Пойдёмте покажу.

Мы вышли во двор. На нём стояли грузовики, в ряд, с кунгами и без. Лаврентий Павлович поджал губы.

– Вы же говорили, что на гусеничном плавающем шасси будете делать?

– В процессе проектирования всё переиграли. Гусеничное плавающее – замечательно, но марш-бросок к удалённому району оно выдержит с большим трудом. А нагрузка тут правда небольшая, так что взяли стандартные военные грузовики, камазы. Проходимость у них меньше, но явно больше, чем у машин нынешних.

Берия быстрым шагом приблизился и осмотрел машину, запрыгнул в кабину с удивительной для его возраста ловкостью, даже провернул ключ и завёл тем самым мотор. Двигатель камаза мгновенно отреагировал и зарычал. Лаврентий Павлович тут же заглушил мотор и спустился, уже не так резво, как поднимался, было видно, что человек уже не юный.

– Ух, ладно. Когда они могут приступить к работе?

– Сейчас уже работают, – я указал на высокий штырь антенны, – мониторят частоты, я оставил оборудование включённым, на проверку.

– Это хорошо. Это просто замечательно.

Мы подошли к машине с радиоприёмником, это был простой кунг, и забрались вверх по откидной металлической лестнице. Лаврентий Павлович разместился с удобством. А внутри и правда было удобно – место радиста обставлено как надо. Кресло на колёсиках, стол, по аналогии с компьютерным – с вырезом, над столом на кронштейне было размещено, наклонённое вниз, к радисту, оборудование в специальных салазках. Три ресивера цифровых. Берия оглядел место работы, заглянул в ящики стола – мы это предусмотрели, осмотрел всё, что только мог, и выдал заключение:

– Не служба а малина.

– Не то слово, – я внутрь не заходил, стоял на подножке, – это пост прослушки, здесь мы установили три трансивера цифровых и один ламповый. Последний – скорее на всякий пожарный случай.

– Хорошо, дальше что? Машин больше.

– Всего в комплексе четыре машины. Тут два комплекса. Одна машина грузовая – с частями комплекса, антеннами, личным имуществом, один топливозаправщик – пять тонн топлива на борту. Единственное узкое место – это необходимость постоянно снабжать комплекс провизией и топливом. Хотя бы раз в месяц подвозить.

– Это уже проблема наша. Подвезём.

– Топливо специальное, я его создам. Обычную соляру ни в генератор, ни в машины не залить – топливные фильтры засорятся в считанные часы работы.

– Подвезём, – уверенно сказал Берия.

– Хорошо. Тогда вопрос можно считать решённым. Остальное вещимущество я уже включил. Тут маскировочная сетка, зимняя и летняя, имеется электрическая плита, для приготовления пищи в условиях светомаскировки, шанцевый инструмент, электрический и бензиновый инструмент – бензопила, набор инструментов для авторемонта… Штатный и расширенный, имеется сварочный аппарат, электродный, куча электродов для него – для инженерных работ с металлоконструкциями. Комплект маскировочной полевой формы, сумка медицинская войсковая, она же СМВ, водяной насос – две штуки, для мойки автомобиля и личного состава, и ещё целая куча вещей по мелочи. Вплоть до тёплых кальсон.

– Запас карман не тянет, да? Мне больше приглянулись машины, честно говоря. Четыре оси, и что, все ведущие?

– Все. Многоосная техника в СССР вообще была весьма неплохо развита. Вплоть до появления и развития вертолётов, она бурно развивалась. А потом надобность в сверхпроходимости почти отпала. Куда не доедет никакая машина – прилетит вертолёт, – улыбнулся я, – но в армии они задержались надолго. Как носители баллистических ракет, ракетных комплексов ПВО и прочих тяжёлых вещей.

17
{"b":"691913","o":1}