– Молодцы, сделали всё как надо, – подумал чужак. – Как сладостен вид растерзанных жителей крепости.
Ему захотелось спуститься, чтобы погрузить руки в ещё тёплые тела, вдохнуть аромат вытекающей из ран и залившей улицы крови, почувствовать запах ужаса и смерти, минуту назад грозной поступью прошедшей по крепости.
Воздух, насыщенный чарующими запахами, приятно защекотал ноздри, проник в лёгкие, тело содрогнулось от нахлынувшей истомы. Чужак застонал, кожа судорожно дёрнулась, в затылок повеяло приятной прохладой. Каждая клеточка заголосила от удовольствия, конвульсивно задёргалась, требуя от хозяина новой порции прекрасного чувства. Но он вынужденно прервал нахлынувшую истому. Необходимо убедиться в том, что никто не уцелел. Чужак быстро обошёл крепость по стене, внимательному осмотру подвергся каждый труп, особенно долго разглядывал то, что осталось от Фойра. Если бы не капюшон, можно было бы увидеть радостную… нет, не улыбку, оскал. Так может улыбаться череп – жутковато, словно насмехаясь над ещё живыми, которых ожидает нечто ужасное. Но улыбка исчезла, когда взгляд упал на баллисты. Удивительные изделия умелых мастеров остались целыми. Значить моноцеры до них не добрались. А это могло произойти лишь в том случае, если стрелявшие уцелели. Этот факт подтверждало отсутствие трупов и крови около машин. Значит кому-то удалось убить лежащих рядом моноцеров и, наверняка, они смогли позже забраться на стену и покинуть крепость. Это испортило настроение. Концы рукавов набухли от стиснутых до боли кулаков, послышался скрип. Пролетающий некродос спикировал на незнакомца. Чужак словно ждал этого. Рука поднялась, с пальцев сорвался чёрный плюющийся искрам шар, угодивший точно в голову твари. Раздался беззвучный грохот, вниз осыпались лишь чёрные хлопья. Чужак кинулся по стене к воротам. Нога ступила на лестницу, ведущую к подножию стены, но он передумал, полез в башню. Не помогло. Туман непроглядным покрывалом накрыл весь мир. От охватившей ярости чужак заскрежетал зубами. Чтобы его рассеять, нужно потратить много сил, а это опасно. Но иначе никак. Губы задвигались, слова потекли странные, колючие, хватающие клубы белой пелены липкими лапами. Туман попытался воспротивиться чарам, но силы оказались неравными. Он медленно пополз в стороны, разошёлся как надо странному существу, такому крохотному, но обладающему невероятной силой. Образовалось окно, в котором как на ладони открылась широкая горная площадка, а на ней… Чужака затрясло от ярости. Эти ничтожества посмели выжить в бойне и не только покинули крепость, но даже взобрались на недоступный для кропусов и моноцеров склон горы. От резкого напряжения могучих мышц ткань балахона на спине разошлась.
– Твари! Твари! Твари! – сорвалось с уст.
Он собрался кинуться в погоню, но заметил в руках одного из беглецов в тёмно-фиолетовой мантии посох. Даже с такого расстояния чужак ощутилась исходящую от него мощь. Рисковать не стал, слишком много сил уже пришлось потратить. Но не стоять же как идиоту, наблюдая за преспокойно уходящей добычей. К тому же наглец с посохом в такой темноте тоже, кажется, его разглядел. Да, точно разглядел, таращится как на базарную диковинку. Чужак затрясся от гнева. Рядом затрепетали крылья. Чужак зашептал едва слышно. Невидимые руки метнулись к некродосам, зацепили и приволокли их как собак на поводке.
– Сейчас я вам устрою побег, – пообещал неосам чужак.
Рука в повелительном жесте указала на беглецов. Некродосы послушно повернулись в их сторону. Глаза отыскали желанные жертвы, крылья забились мощнее. Но развязки чужак не увидел: на секунду утратил контроль и туман скрыл площадку с беглецами.
– Не важно, – подумал он зло, – тот, что с посохом, вряд ли сможет отбиться от всех сразу. Так что парочки трупов, таких прекрасных, выпотрошенных как курицы, с дырками в животе и лежащими в кровавых, тёплых, парующий и источающих одуряющий аромат лужах, им не миновать. А на запах слетится ещё с десяток тварей. Глядишь от всей компании останутся лишь кости да рваные лохмотья.
Чужак противно захихикал, счастливо захлопал в ладоши. Дело сделано, теперь можно возвращаться. Повелитель будет доволен. На прощанье он махнул издыхающей как огромный зверь крепости рукой. Туман заклубился на том месте, где только что стоял.
Фроузен услышал стрёкот крыльев.
– Некродосы, – спокойно сказал он.
Сзади пугливо вскрикнули женщины. Тауматург поудобнее перехватили посох, напрягся, приводя мышцы в боевое состояние. Слева подошёл Альмарик, в глазах ужас, но видно, что пытается храбриться. Навьи двумя группами охватили их с флангов. Оставшиеся в живых воины замка попытались встать рядом, но тауматург отослал их к безоружным женщинам. И вовремя. Из тумана в боевом порядке в виде клина выскочило шесть тварей. Фроузен не успел понять, куда исчез седьмой, как они атаковали. Чёрные сгустки с посоха кошмарными сетями охватили двоих и зацепили третьего. Парочке не повезло – крылья словно бритвами срезало. Тела грохнулись на землю, но жизнь их покинула ещё до удара. Альмарик немного растерялся, слишком стремительно двигаются твари, но лиловые шары нашли мишень, и четвертый завалился на правое крыло, туман скрыл упавшего. Снизу донесся смачный звук удара. Раненый Фроузеном некродос попытался улететь, но опасно близко пролетел над головой навьев. Несколько мечей зацепили незащищенную бронёй нижнюю часть брюха. Тварь забила крыльями сильнее, но силы отказали, и она грохнулась на землю. Некродос попытался убежать, но вывалившиеся внутренности зацепились за камни. Он беспомощно задёргался, упёрся ногами сильнее. Внутренности с всхлипывающим звуком лопнули. Некродос ткнулся головой в землю, тело перекувыркнулось, оголилось поврежденное брюхо. Воины, охраняющие женщин, кинулись добивать раненого. Его тело превратилось в сплошную рану, но неосы не остановились, со злостью погружая мечи всё глубже и глубже. Под некродосом натекла желтоватая гадко воняющая лужа.
Две оставшиеся твари исчезли в тумане, но если судить по шумному стрёкоту крыльев не отказались от своей цели. Они совершили круг и пошли на снижение. Чары посохов сделали из них груду опалённой шевелящейся плоти. Фроузен услышал звук далёкого гонга, но времени обращать внимания на такую мелочь нет, всё внимание сосредоточилось на бое. Воины замка с остервенением добили дёргающих лапами созданий, отыгрываясь за поражение и боль от потери товарищей. Единственное, что не давало покоя – исчезновение седьмого некродоса.
Неожиданно трепетание крыльев раздалось со спины женщин. Фроузен, понимая, что сказать не успеет, а успеет, так воины опоздают, кинулся к женщинам сам. Из тумана в стремительном полёте выскочило чёрное тело. Лапы с крючьями вцепились в плечи и лицо одной из беглянок. Она вскрикнула, тело легко оторвалось от земли. Кожа на лице лопнула как ткань. Женщина заголосила, задёргалась в цепких объятьях. Но тварь, не обращая внимания на крики и попытки освободиться, подняла её выше. На Фроузена попало несколько капель, на темно-фиолетовом балахоне появились чёрные пятна, поползли в стороны, расширяя границы. Он беспомощно смотрел, как некродос с жертвой скрылся в тумане, и даже лучники не успели атаковать. Раздался нечеловеческий крик, затем что-то разорвалось, и к их ногам упало то, что несколько секунд назад было красивой женщиной. Её подруги сдавленно всхлипнули, воины отвели глаза в сторону, плечи передёрнулись, шлемы на головах зашевелились от поднимающих волос. Даже Фроузен, видевший за свою короткую жизнь многое, содрогнулся от увиденного. Несчастная упала на бок, рука подломилась, неестественно вывернулась назад, одежда пропиталась кровью насквозь, со спины оказалась разорванной, обнажились страшные рваные раны на спине, из которых высунулись обломки ребер. С головы содран не только скальп, но и кожа всего лица. Из кровавого месива с мукой смотрят побелевшие от боли, некогда золотистые, глаза. Из порванных, высовывающихся из костей крупных сосудов фонтанчиками бьёт кровь. Зубы оскалены как у мертвой лошади, язык утонул в натёкшем озерке, из горла вырываются всхлипывания и булькающие звуки.
