— Верно мыслишь, Антоша, — кивнул Глебов. — Не будем ничего объяснять. Просто подержим его пару дней, решим наши проблемы с Давыдовым, а потом отпустим.

— Представляю, как наш банкир удивится. Он, наверное, думает, что мы собираемся потребовать за него выкуп. — Покровский попытался было снять кастет, однако размер отверстий под пальцы оказался мелковат, и кастет не пожелал слезать. — А потом бац — и он на свободе. Да чтоб тебя… — Покровский с силой потянул кастет, но тот не сдвинулся ни на миллиметр.

— Хотя… — задумчиво протянул Шутов. — Если бы наш общий друг узнал, что мы хотим спасти ему жизнь, возможно, мы могли бы рассчитывать на небольшое вознаграждение.

— Забей, — приказал Глебов. — Пойдем лучше жрать. Я с обеда…

Пронзительная трель дверного звонка заставила его умолкнуть на полу-слове.

Всполошившись, Покровский мгновенно забыл про кастет и, втянув голову в плечи, шепотом спросил:

— Кто это?

— Менты! — брякнул первое пришедшее в голову Шутов.

— Какие еще менты?! Это Давыдов или хозяин хаты! — Глебов завертел головой, раздумывая, куда деть Синявкина, но места, способного целиком вместить в себя габаритного пленника и спрятать его от постороннего взгляда, в комнате не было.

Схватившись за голову, Антон запричитал:

— Ой-ё, что же делать?

— Заткнуться и сидеть тихо! — прошипел Глебов. — Никому не звука. Притворяемся, что никого нет дома.

Сведя вместе выщипанные брови, Аня Амирова убрала палец с кнопки звонка и опустила руку на сумочку, из которой в папке-файле торчали свернутые трубочкой листы формата А4.

— Что с ним опять такое? — сердитым тоном спросила у себя Аня и вновь ткнула в звонок. За дверью раздалась пронзительная трель, но как и прежде никто не спешил открывать. Это начинало раздражать. Сначала этот Глебов устроил сцену на лестнице в ВУЗе, невесть за что обозлившись на нее, а теперь, когда она сама с утра пораньше явилась к нему в гости, чтобы выяснить причину его вчерашнего поведения и объясниться, он еще и заставляет ее мерзнуть в парадной. Хотя сам точно находится за дверью — машина-то стоит у подъезда, а до начала занятий в универе еще полным-полно времени. Никто из неразлучной троицы еще не должен был выйти из дома.

Но как же это унизительно. Любая другая девушка вряд ли явилась бы в гости к накричавшему на нее ни за что парню, а в результате приходится топтаться на пороге его квартиры! И мучится сомнениями, какая же причина заставила его из приветливого и открытого друга превратиться в угрюмого и язвительного, как будто бы, незнакомца. Ведь не тот же отказ пойти с ним куда-нибудь вечером? Ведь если бы он хотел по-настоящему пригласить ее на свидание, то не стал бы мямлить, а четко и ясно выразил свое намерение, как поступал почти всегда… Да и ему ли не знать, что последний год обучения — самый важный, и что это крайне неподходящее время для романтических отношений. Но его поведение в последние пол-года… Казалось, он стеснялся находиться с ней наедине, начал избегать прямого взгляда в глаза, начал тщательно обдумывать каждое свое слово. И проснувшиеся в парне чувства вполне могли объяснить перемену в его отношении к ней и трудности в их общении, испытываемые в последние пол-года.

Но если этот Глебов обиделся на нее из-за ревности или отказа от так и не озвученного им приглашения на свидание… ему же будет хуже!

Достаточно накрутив себя, чтобы без приглашения вломиться в святую святых — жилище парней, девушка встала на цыпочки и принялась шарить за верхней планкой дверного косяка.

Запасной ключ оказался на месте, и Аня, открыв дверь, широким шагом направилась в комнату парней. Ее ничуть не смущал тот факт, что они могут еще дрыхнуть. Она собиралась раз и навсегда прояснить все непонятки, возникшие между ней и Глебовым за последние пол-года. И сделать это немедленно.

— Эй вы! — подходя к комнате, в которой горел свет и из которой доносились встревоженные голоса друзей, крикнула Амира. — Я вхожу! Если вы занимаетесь чем-нибудь непристойным, это ваши проблемы!

Предупредив парней, с чувством выполненного долга, девушка буквально ворвалась в комнату — и все мысли и даже изначальная цель ее визита мгновенно вылетели у нее из головы. Ибо представшее перед ее глазами зрелище трудно было назвать обычным: ее казавшиеся такими безобидными друзья, которых она знала больше трех лет, занимались не просто чем-то непристойным — они творили что-то жуткое и явно противозаконное. Посреди их комнаты сидел примотанный скотчем к стулу здоровенный мужик в плавках и кожаной маске-шлеме. Мужик был весь покрыт страшными ранами, мотал головой и неистово мычал. На полу валился подключенный к розетке провод с оголенными контактами, намекавший, что несчастного пленника не только резали, но и подвергали пытке током. А рядом с ним с растерянными улыбками замерли трое… по иному и не скажешь, извергов. Шутов держал в руках биту, а Гоша, бывший всегда кротким и даже немного пугливым, «поправлял» насаженный на пальцы устрашающего вида кастет с шипами.

И лишь Глебов смущенно пялился куда-то в сторону. Проследив за направлением его взгляда, Аня заметила в углу комнаты рыжий меховой комбинезон и улыбающуюся голову кота от костюма промоутера, недавно приставшего к ней и к Леше по выходу из ресторана. Мысли вихрем закружились в голове девушки. Возможно, не будь ситуация столь щекотливой и неоднозначной, она бы сразу догадалась о причине недружелюбного поведения Сергея, однако в этот момент она пришла к совершенно иному выводу: Глебов — воспылавший к ней страстью маньяк, который следил за ней, уже успел отомстить и где-нибудь закопать труп промоутера, посмевшего посягнуть на объект его вожделений. А сейчас занимался тем, что… Впрочем, неважно, чем именно он занимался и за что он пытал несчастного в маске. Нужно было срочно спасать свою жизнь!

Вскинув руки ладонями от себя, Сергей попросил:

— Только не кричи! Я могу все…

Окончание фразы потонуло в звонком девичьем вопле, от которого задрожали стекла.

Пока на крик не сбежались соседи, троица, не сговариваясь, рванула к незваной гостье. Покровский с Шутовым схватили ее за руки, а Глебов зажал ей рот. Но Амирова была не робкого десятка и решила сражаться за свою жизнь до победного конца. Первым между ног коленом получил никогда не нравившийся ей Шутов, который согнулся и рухнул на колени, схватившись за отбитое достоинство. После острый каблук туфли опустился на пальцы стопы Покровского. И лишь Глебов успел скользнуть Ане за спину. Достать его не вышло ни каблуком, ни локтем, и тогда Амирова просто укусила его за ладонь. Вскрикнув, Сергей отдернул руку, и комната вновь наполнилась мощным, вибрирующем на грани срыва крике.

Дабы по вине своей возлюбленной не загреметь лет на десять на зону скорого режима, Глебов решил не церемониться с ней. Обхватив хрупкое тело девушки, он крепко прижал ее руки к туловищу одной рукой и оторвал ее от пола, а второй, надавив снизу на подборок, заставил ее стиснуть челюсти и закрыл ей рот. Но даже несмотря на существенную разницу в силе и размерах, Амирова продолжила отчаянно брыкаться и чуть не выбила глаз Шутову, угодив ему носком туфли по лицу.

Чувствуя, что девушка может вырваться, Глебов призвал на помощь друзей:

— Парни, хватайте ее!

— Не могу, — прохрипел стоящий на коленях Шутов.

Покровский, хромая, рванулся было к борющейся парочке, но сучащая ногами девушка угодила ему острым каблуком под колено, и Гоша ретировался назад.

— Да помогите вы! — взмолился Глебов.

Схватив биту, Шутов кое-как разогнулся и изготовился нанести удар.

— Не смей! — велел Глебов.

— Я легонько!

— Ты потом сожрешь эту биту! — пригрозил Глебов. — Гарантирую!

— Тогда… — Поразмыслив, Антон предложил: — Тогда придуши ее! Ну, как ты придушил банкира!

— Точно, придуши ее, — поддержал идею Покровский.

На миг замерев, Амирова выпучила глаза, а после забилась еще отчаянней.