Вместе с комиссаром присутствовал его секундант, также агент инквизиции, Рорик Маркус. Он был ниже ростом и значительно мощнее по своему сложению. Широчайшая спина, могучие скаты плечей, слегка поднятые и раздающиеся в стороны руки, все это выдавало в Рорике большую физическую силу. Лицом он напоминал лихого корсара, во многом благодаря вихрастым топорщащимся бакенбардам и жуткому шраму делящему всю физиономию глубокой бороздой наискось. Впечатление усугублялось кривой гримасой гнева и презрения навечно исказившей черты Рорика.

В прошлом Рорик сам был комиссаром в Вестере, но предпочел служить секундантом при более прославленном агенте. Тем более, что оба были выходцами из одного монастыря, а именно Барроумора, и самого детства знали друг друга. Оба начинали служить в Вестере, но после знаменательного истребления оборотней Кастор был переведен в столицу, а Рорик остался служить там же, где и набрал основную часть стажа. Потом они сошлись при искоренении вестерского родноверия, когда из Альдена, в помощь местной инквизиции, была направлена специальная комиссия во главе с Кастором. И наконец пять лет назад Кастор выхлопотал себе Рорика в качестве секунданта, что было не просто. Секундантов назначал специальный отдел коллегии, так что бы напарники не только служили вместе, но и контролировали друг друга. Разумеется, личные симпатии здесь должны были быть исключены. Лишь особое положение Барроумора позволило ему обеспечить нужное назначение.

– Приветствуем вас в Сборри, Ваше Преподобие. – с чрезмерным заискиванием расплылся перед гостями заместитель Проскур, выскакивая вперёд сельского головы. Тот смотрел угрюмо, и очевидно не был столь радушен. – Разрешите уточнить…

– Мы остановимся в том же доме, где останавливался детектив Грэйс. – распорядился комиссар с ходу, изрядно ослабив улыбку Проскура. – Завтра рано утром начнём следственные действия. Мне понадобится всестороннее содействие каждого человека в этой деревне, если кто-то покинет её с этого момента до особого разрешения, будет найден и подвергнут тщательному дознанию. Завтра я рассчитываю, что местная власть примет в jсуществлении следствия непосредственное участие. Я встаю рано. Вам все ясно?

– Документ ваш могу я видеть? Кто, да по какому делу? – наконец глухо проговорил голова. Разумеется он уже был во всем вполне уверен, но не мог не выказать и своей значительности.

Комиссар небрежно дал знак Аполлосу, и интерн подал небольшую грамоту с предписанием. В ней голова ожидаемо прочёл, что речь идёт об исчезновении детектива инквизиции Майкла Грэйса, который вел недавно расследование в Сборри. Комиссар Кастор Барроумор должен был расследовать исчезновение детектива, и вместе с тем, довести дело, которое тот не закончил.

– Предлагаю вам более удобное расположение. В моём доме, или хотя бы у Устина, там вам куда удобнее будет. – все ещё угрюмо проговорил голова, возвращая предписание.

– Я сказал где мы остановимся. Распорядитесь только устроить нам тепло и ужин на месте. – ответил комиссар уже как бы с некоторой досадой.

– Это займёт много времени. Та хата совершенно не устроена… – робко возразил Проскур.

– Значит пусть займёт.

Спустя часа два весь состав комиссии уже находился в единственном помещении скромной избенки, явно не рассчитанной на семерых человек, включая мальчика денщика.

Всего два месяца назад здесь останавливался детектив из Шелвика, проводивший достаточно заурядное расследование. Затем он совершенно внезапно пропал и с тех пор жилище пустовало. Согласно пояснениям головы, никаких вещей детектив после себя не оставил, и хата выглядела совершенно заброшенной. Ветхая мебель, крошащиеся стены, истлевший скрипучий пол. Пахло трухой и мышами.

Но вот уже в камине заплясали живые языки рыжего пламени, задрожали на стенах тени, а на столе была разложена присланная шинкарем снедь. Сентинелы расположились на подстилках в углу, поближе к огню, и, разморившиеся вином, начинали похрапывать.

Комиссар сидел на стуле, по своему обыкновению закинув четверкой ногу на ногу, и просматривая бумаги. Интерны, расчистив немного места на столе, выставили там чернильницу, достали свои тетради и перья, что бы делать замечания по ходу. Рорик деловито нарезал балык тонкими ломтями.

– Какие замечания по тем лицам, которых мы сегодня видели? – спросил между делом Кастор, хотя вряд ли не сделал своих выводов сам.

– Голова. – угрюмо ответил Рорик. Его говор отчётливо определялся отсутствием большого количества зубов. – Он или виновен, или знает кто виновен. В любом случае нужно брать его в оборот.

– Только его? – уточнил комиссар.

– Ясно, что все одна банда. Тут иначе и быть не может. Вообще можно всех сжечь.

– Всех сжечь… – задумчиво проговорил Кастор, слегка усмехнувшись. – Братья интерны, как вам такая следственная парадигма?

– Без соответствующего дознания, мы можем потерять какую-нибудь ценную информацию общего характера. Возможно, нам не удастся охватить всех подлежащих экзекуции, или мы упустим непосредственный источник скверны, лишь купировав следствия. – изложил Натан.

– И ещё кое-что… – поднял бровь Кастор.

– Мы можем причинить вред невинным. – добавил, припомнив, интерн.

– Этот пункт тоже не стоит забывать, хотя с практической точки зрения он только все осложняет. – добавил с удовлетворением Кастор и снова обратил взгляд на свои бумаги.

– Когда режешь гангрену, лучше отхватить лишнего здорового мяса. – мрачно возразил Рорик, разделывая балык.

Кастор ничего ему не возразил, он в который раз пробегал глазами по строчкам документов в их хронологическом порядке. Все началось вот с этого доноса, пришедшего в Шелвикский отдел четыре месяца назад. Донос был подписан никем иным, как женой головы Сборри, Мартой. Однако написан ли ею самой, неизвестно. Человек, начертавший тесную нервную вязь, был не просто грамотен, но и писал достаточно резво. Что же за жена сельского головы в забытой Богом деревне?

"Довожу до вашего сведения, что в нашей деревне Сборри, южной шелвикской пятины, живёт колдунья, а именно сирота Лия. Эта особа своим поведением вызывает у селян подозрения. Она ни с кем в общение не вступает, подолгу бродит в лесу в одиночестве, на новолуние непременно исчезает. Возможно вступает в связь с дьяволом. Когда случается кому-нибудь вызвать её немилость, того человека постигают бедствия. Просим вас спасти нашу деревню от бедствия. С величайшим уважением, Марта Сирко. Супруга головы Агафона Сирко."

Комиссар брезгливо поморщился. Бабьи доносы, они бывают омерзительнее и глупее самого дремучего язычества. В изрядной доле случаев по таким доносам раскрывалось, что причиной всему именно женская мнительность, ревность и просто склонность к сплетням и преувеличениям. И приходилось с определёнными усилиями доказывать невиновность того, кто оказывался под подозрением. Очень часто, даже будучи оправданным, несчастный человек все равно был вынужден сменить место жительства, навсегда дискредитированный бабьей болтовней.

Следующие документы были: постановление арбитра об открытии дела по факту заявления, и назначение детектива Грэйса в качестве следователя по нему. К назначению прилагалась и характеристика.

"Майкл Грэйс. Рожден осенью 1302 года. 1 октября 1302 года зарегистрирован в приюте Всех Святых, город Клайме, графство Клайме, Остермарк.

Основное образование: Свято-Духов монастырь г. Остер. Выпуск 1318 года.

Высшее образование: Академия Инквизиции. Эбендорф. Кафедра юриспруденции. Выпуск 1325 года. Определён для служения в Шелвикский отдел инквизиции на должность штатного секретаря.

1333. Назначен на должность помощника детектива при Шелвикском отделе.

Участвовал в расследовании 56 дел, получил 12 поощрений. Взысканий нет.

1339. Назначен на должность детектива при Шелвикском отделе.

На момент выдачи характеристики провёл 193 следствия. Завершено 163 дела, из них пересмотрено – 15. 21 дело передано в архив не закрытыми. 9 дел передано другим следователям.