С юга, куда вез нас катер, в озеро впадает река Чулышман, по которой у нас должен быть несложный сплав. Озеро мгновенно оправдало все мои ожидания о нем. Темная гладкая вода, от которой высоко в небо поднимались крутые зеленые берега. Яркое небо, но от солнца и жары окрестности казались в дымке, и я была вдохновлена получающейся такой наглядной воздушной перспективой. Когда мы приближались к какой-нибудь скале, она выделялась ярко-зеленым цветом, а на фоне её удалялась плеяда горного массива, каждый последующий более голубой, чем ближайший.

На мостике над капитанской рубкой тоже были скамейки, и я поднялась туда. Скоро от воды стало прохладно, но я была подготовлена. Все мои теплые вещи были рядом. Моя команда, расстегивали рюкзаки и вытаскивали куртки и свитера.

На мостике в обнимку стояла та самая пара, запечатляющая влюбленность как она есть.

– Как зовут тебя? – спросил парень.

– Ирина.

– А меня Сергей.

– Меня Юля, – представилась девушка.

– Очень приятно.

– А ты как сюда добиралась? Тоже ночь на автобусе?

– Да.

– Нам говорили, что нас ждет человек из Барнаула.

– А мне сказали, что я жду оставшихся семь туристов из Новосибирска.

– Ты почувствовала свою значимость?

– Ага, – кивнула я.

Не сразу я увидела разницу в возрасте между Юлькой и Серегой. Наверное, от того, что они были всегда очень близки друг к другу, границы сглаживались. Юлька периодически отрывалась от Сереги, уходила в сторону, чтобы покурить.

Скоро нас Женя позвала на чай на корму катера. Кипяток она наливала из закопченного котелка в железные пахнущие походными приключениями кружки. Достали печенье, сгущенное молоко, конфеты, сахар. Все собрались за столом, и уже довольно-таки бойко разговаривали между собой.

Женя нам рассказала про иностранок. Они оказались двумя подругами-студентками из Германии, одна из них училась в Тюмени. Девушки решили пешком пройтись по Алтаю. Пешком и автостопом, как принято в Европе. Идея автостопа у наших инструкторов вызывала улыбку. Женя пыталась им рассказать про местные дороги, обычаи и условия, но девушки не понимали и весело улыбались: «Мы попробуем!». Одна из них хорошо говорила по-русски, другая язык почти не знала. Обе всегда улыбались и постоянно фотографировали друг друга.

То ли потому что мы выехали на другую часть озера, или потому что приближались к его южной части, но стало тепло. Мы скидывали куртки и свитера. По маршруту у нас был запланирован выход к водопаду Корбу – одна из посещаемых туристами достопримечательностей, охраняемым заповедником. Но из-за того, что мы опаздывали, остановку у водопада перенесли на обратную дорогу. С восточной стороны озера нас окружал Алтайский заповедник. Заповедник простирался дальше вдоль долины Чулышмана. Уходил глубоко в горы, в поисках водопадов, каньонов и обрывистых скал. Нетронутая девственная природа, хотя есть ли на этой планете ещё что-то девственное? Есть ли места, куда не добрались ноги человека, или техника, или хотя бы вертолет, или просто мусор?

По озеру мы шли около четырех часов, прошли его вдоль, с севера на юг. На берегу нас ждал следующий транспорт. На катере Жени нам весело, искоса поглядывая на наших попутчиц немок, рассказывали о предстоящей дороге, которая проходима только на внедорожниках. На одном из таких, ЗИЛе, мы поедем.

Берег косы, куда пристал наш катер, представлял собой песочный пляж, весь покрытый иссушенным белесым, словно кости, топляком – деревом, вынесенным водой из озера. Зрелище изначально отталкивающее, вызывающее ассоциации апокалипсиса. И мы сразу же назвали пейзаж «берегом слоновой кости».

На берегу нас встретили люди, которые ждали катер для возвращения обратно. Пёстрая толпа, среди которой были и туристы с рюкзаками, метнулась к нам. А мы были поглощены процессом выгрузки. Столпились у трапа в полной растерянности, как и что делать. Катер плавно въехал в илистое дно и практически достал до берега. Капитан с помощником спустили трап на воду. Мы очень неловко по очереди слезали по деревянной лестнице, передавая вещи друг другу. Кроме наших восьми рюкзаков, было огромное количество общественных вещей: всевозможных мешков, мешочков, рюкзачков. Мы сильно утомились за высадку, а нас уже торопили затаскивать вещи в ЗИЛ.

– Жень, – дернула Женька, – позволишь нам искупаться?

Женька сурово осмотрелся, и строго сказал:

– Только быстро.

Позднее я заметила эту его особенность строить из себя хозяина положения. То есть, все прекрасно и так понимали, что он здесь капитан, но он немного заигрывался своей ролью, что нас в нем очаровывало. Особенно его споры с нами, он отстаивал свою точку зрения до последнего, даже когда убеждался, что не прав. Когда мы указывали ему на это, он с легкостью и без тени смущения отвечал:

– Я инструктор, и должен поддерживать свой авторитет. Как сказал, так и есть.

Тогда мы расслаблялись, понимая, что не каждое его слово истина.

Вода в озере одержимо холодная, но достаточно, чтобы немножко проплыть в ней. Много и не надо, хотелось лишь смыть дорожную пыль. Катер отчалил, и увозил с собой за горизонт шум и последние следы цивилизации.

Нас торопили. Водитель ЗИЛа, коренастый парень лет 35 местной национальности, стоял возле кабины, курил. Машина оказалась удивительно комфортная, за кабиной – закрытый кузов с небольшими окнами, внутри которого расположены несколько рядов мягких сидений. Большую часть кузова мы завалили мешками и рюкзаками, сами расселись по оставшимся свободными местам, а Женя лег в центре поверх вещей. На берегу мы расстались с одними попутчиками на катере парнем с девушкой – у них был свой маршрут. Девушки немки поехали с нами, это был их первый автостоп. При преодолении первых же ухабов, прыжках нами под потолок, мы наблюдали в глазах девчонок восторженный шок.

Дорога шла по долине той самой реки Чулышман, по которой будет проходить наш маршрут. В боковые окна не было видно полной панорамы, дерганная по кочкам картинка время от времени подпрыгивала, и показывала нам то кусок неба, то горы, то землю.

Вместе с ЗИЛом ехал УАЗик, в народе называемый «батоном». Он ехал иногда позади нас, иногда вырывался вперед, тогда нам приходилось закрывать окна из-за пыли, поднимающейся из-под его колес. Иногда машины останавливались, водители выскакивали из кабин, перебрасывались парой слов и снова шли вперед. Назначение присутствия УАЗа мы так и не поняли, решили, что он едет за компанию.

– А что, времени полно, почему бы просто так не покататься на государственной солярке? – прокомментировала Женя.

По соседству бурлила река. Мы не видели дороги, по которой держали путь, но чувствовали её. Иногда водитель разгонялся, и мы подпрыгивали на кочках, на скорости пролетали огромные лужи, брызги вылетали вверх над машиной.

– Скоро будет деревня, – объявил Женька, – Остановимся, если кому нужно зайти в супермаркет, пожалуйста!

– И как супермаркет? – спросили мы.

– Их несколько.

На очередной кочке мы услышали звяканье металла на задних сидениях, на которых уютно расположились Юлька с Серегой. Мы оборачивались, а они смущались. Мы с укоризной на них смотрели каждый раз, лишь начинала греметь посуда.

– Ребят! – возмущались мы, – прекращайте там втихомолку жевать!

– Это наши кости гремят, – оправдывался Серега, – знаете, как здесь трясет.

– Трясет везде, – подвел черту Женька.

– А чем живут местные жители? – спросили мы у наших инструкторов.

Женька многозначительно ухмыльнулся и сказал:

– Водкой, тем и живут.

– Пьют по-черному, – включилась Женька, – работящих осталось совсем мало. У азиатских народностей алкоголь не усваивается, им достаточно совсем немножко, чтобы спиться.

– Кстати, – сказал рыжий Женька, – с местными надо быть очень бдительными. Не конфликтовать. Они не приветствуют на своей земле белых людей. – Он обвёл взглядом нас и произнёс строгим голосом: В магазин пойдут двое или трое с Женей.