Да, за всем этим благодушием стоит какой-то скрытый смысл, жаль, что я никак понять не могу, какая выгода улыбаться крестьянину. И все же… Саранча на поля! Как же мне хочется, чтобы он говорил чистосердечно!

– Доказать? Хм… – протянул Одо и нахмурил брови, но почти сразу его лицо разгладилось, – я хочу доказать тебе, что не вижу в тебе животное. Ты… мне брат.

Брат?! Я дворянину? Вот так шутка!

– Конечно, не по крови, – как-то виновато добавил Одо и почесал затылок, – но, может, это прозвучит и неправильно, но я бы хотел, чтобы ты перестал видеть во мне своего врага. Поверь, я не подниму на тебя руки, даю тебе слово дворянина.

Я широко раскрыл глаза и уставился на Одо, не веря собственным ушам. Этот человек… Только что дал мне, крестьянину, слово дворянина? Кто-нибудь, скажите, что мне все это мерещится, что это всего лишь бред искалеченного, что это все ложь… Но почему? Почему я надеюсь, нет, я просто жажду, чтобы это все не оказалось сном?

– Если тебе нужна моя помощь…

– Вы… знаете…

– Не надо формальностей, когда мы наедине, хорошо, брат? Хоть я и граф, но меня никогда не называли на «вы».

Брат… Как же это слово греет мне душу! В голове пронесся образ младшей сестры, и я не смог сдержать легкой улыбки. Арли… Спасибо! Твои молитвы были услышаны! Бог меня не оставил!

– Вы… не знаете, какое… Растение имеет круглые листья и колосья, похожие на несозревшую пшеницу?

– Хм… Думаю, ты имеешь в виду подорожник. Он растет дальше. Где-то за полем. Может, ты его найдешь рядом с мельницей?

Не думаю. Почему оно должно расти так далеко от поля, ведь мельница в двухстах шагах от Аббатства, когда как поле прямо перед ним? Хотя я ничего не знаю про подорожник, кроме как того, что это лечебное растение. Но… Что еще важно, этот граф мне все же нагло врет. Конечно, не существует такого сеньора, которого крестьянин бы назвал просто по имени или обратился к нему как к равному. Видимо, он сказал это, чтобы я не чувствовал себя жалким… Неужели он действительно готов пожертвовать своей гордостью ради моего отношения к себе?

– С… спасибо, – медленно проговорил я, кивнул головой и тихо добавил: – Мессир, вы первый, кто так обратился к крестьянину… Уже за это я вам буду благодарен до конца своей жизни… Но прошу, не нужно мне врать о том, что к вам никто не обращался на «вы». И позвольте мне тоже вас уважать.

Граф удивленно вскинул брови, но я уже развернулся и быстро побежал к мельнице. Конечно, Одо соврал мне, думаю, почти во всем. Разве что… Может быть, он действительно искренне мне улыбнулся? Может, он не видел меня жалким крестьянином, может, он увидел во мне человека? Э-эх, странные все-таки эти военные монахи!

Я ухмыльнулся и ускорился. Когда я прибежал на мельницу, то почти сразу нашел маленький кустик этого лечебного растения за дверью мельницы. Господь Бог, благодарю тебя за то, что прислал мне Одо! Я сорвал несколько листочков и приложил их к щеке. Саранча на поля, больно! Но… Эта боль другая… Она какая-то… Успокаивающая…

Хотя вечно ходить, прислонив руку к щеке, я не могу. Мне нужно как-то освободить руку, но как? Лоскуты ткани. В прошлый раз у меня тоже были такие. Жаль, что те я выбросил, боялся духов прошлого… Я стащил с себя хабиту и осмотрел ее. Плохо. В нескольких местах она порвалась из-за плетки… По телу пробежало отдаленное эхо боли. Я сел возле ближайшего дерева и стал рвать рукав хабиты. Жаль, конечно, одежду, но жить мне хотелось больше. Из-за того, что рукав в нескольких местах порвался и стерся, я смог довольно скоро сделать несколько хороших длинных лоскутов. Что ж, приступим к залечиванию ран. Медленно, очень медленно я обвязал свою щеку и затянул повязку, не переставая шипеть от боли. Хорошо, одной проблемой меньше. Осталось еще залечить спину, поясницу и плечо… Но листьев подорожника, что у меня имеются, не хватит, а значит, придется вставать… А как не хочется! Опираясь о дерево, я не спеша поднялся и пошел к видневшемуся вдали лесу.

Я отошел от мельницы уже довольно далеко, когда, наконец, смог собрать достаточное количество листьев.

Но как я ни старался, завязать на себе лоскуты у меня не получалось. Саранча на поля, что же делать? Хм… может я прислонюсь спиной к дереву и подложу между корой и кожей эти лечебные листья? Другого выхода я не вижу. Я завязал на дереве лоскуты и, как мог, прикрепил к ним листья, а затем сел возле него и стал ждать.

А здесь красиво. Солнце, уже склоняющееся к закату, окрашивало дальние холмы в приятный зеленоватый свет, а Аббатство приобретало вид сказочного замка… «А ведь еще не поздно. Я могу сбежать…»

Эта внезапная мысль застала меня врасплох. Что? О чем я только думаю? Куда сбежать? От кого сбежать?

От боли, нашептывало сознание.

От боли… А разве от нее возможно сбежать? Не верю.

А разве тебя избивали, когда ты был дома?

Нет… Но все равно!

Что «все равно»? Петр, опомнись! Здесь тебя, несмотря на ободряющие слова странного Одо, все еще ждут унижения и избиения! Тебя даже монсеньор предал!

Предал?.. Нет, он не предавал.

Тогда что означает его фраза «Он провинился»?

Я… Нет, все это страшный бред. Это все… Неправда! Я схватился руками за голову и стал рвать на себе волосы. Не верю… Никогда не поверю! Это все ложь! Вымысел! Неправда! Господин… Он другой!

– Петр! – крикнул кто-то издали.

Я вздрогнул. Кто… Меня зовет? Я что… Опять что-то сделал не так? Саранча на поля, что происходит?

– Петр… – вдалеке стал появляться чей-то силуэт.

Черная тень быстро росла, и вскоре я смог различить женскую фигурку, но ее лица я так и не разглядел.

– К… кто вы?

Женщина протянула мне руку и… Я каким-то чудом увидел на лице неизвестной улыбку.

– Арли?..

– Петр! – голос стал мягче, хотя понять, кто это, я все еще не мог.

Да что происходит? Кто она? Что она хочет от меня? Вдруг внутри меня что-то сжалось. У меня плохое предчувствие…

И в то же мгновение далеко, рядом с горизонтом, что-то полыхнуло. А в следующий миг Аббатство заволок дым и огонь. Пожар! Огромные языки пламени в одно мгновение поглотили центральный фасад и начали подниматься к башням. Но ведь там…

– Монсеньор! – запоздало крикнул я и вскочил.

Как это могло произойти? Ведь сейчас мирное время, так откуда появился огонь?!

– Петр! – уже громко позвала женщина и в одну секунду оказалась совсем близко. Рядом с ней кто-то шел… Боже праведный! По моему лицу потекли холодные струйки пота, я перекрестился.

– Отец… Как ты… Ты… ты должен быть мертв!

Женщина рассмеялась, а мужчина сделал шаг ко мне, но я отпрянул назад, перекрестив мужчину. Дыхание участилось. Что?.. Как?.. Он же погиб! Погиб вместе с родителями Вэйда. Так как? Как он может здесь стоять и улыбаться?!

Отец сделал еще один шаг и тут же послышался отдаленный грохот. Я с ужасом перевел взгляд на Аббатство, но… не нашел его! Была лишь выжженная земля и чудом уцелевший флаг Аббатства с мечом и перекрещенными ключами.

– Монсеньор! – крикнул я и побежал, выставив руку перед собой.

Нет… Не может быть такого! Он не мог… Этого не могло произойти!

– Петр! – прокричал отец, но я оттолкнул его и продолжил бежать к Аббатству.

Женщина залилась еще более жутким смехом. Это не матушка, кто эта странная женщина?

Но вдруг меня схватили за плечо и сильно потрясли. Да что, что происходит?! В отчаянии я зажмурился, а когда открыл глаза увидел перед собой Гуго. Тот тряс меня за плечо. Кюре внимательно и несколько обеспокоенно смотрел на меня своими ясно-голубыми глазами.

      Что? Неужели это был… Взгляд метнулся к Аббатству. Хвала Богу! Это был всего лишь сон! Нет, все же кошмар. Ночной кошмар… Саранча на поля, я уснул! Как долго я проспал? Я же должен еще заточить оружие и… А, вспомнил. Я дал себе расслабиться, именно потому что сегодня ничего не должен. Какое… приятное чувство! Но та женщина… Кто она была? И почему у меня такое… ужасное чувство?