Кориэль из бледного тут же стал розовым, как июньский пион, и рванулся рукой к поясу, где недавно висела шпага. Не обнаружив её, он сжал кулаки и уже готов был выкрикнуть в ответ что-нибудь нелестное, но Энмор схватил его за плечо:

- Тихо, – шепнул он молодому человеку, – он тоже волшебник, и помяни моё слово, с ним лучше не связываться.

- Что же получается? – неуверенно произнёс магистр Муриен. – Граф Нодер невиновен?

Иол улыбнулся: его старый товарищ всегда славился тем, что умел сразу додумываться до сути дела.

- Да! – громко сказал Кориэль. – Он невиновен, я могу поклясться в этом! Я сам видел письмо, которое доказывало это! Но мой брат похитил его у меня, при этом чуть было меня не убив! Мастер Иол и мастер Энмор спасли мне жизнь, а теперь они могут спасти жизнь моему отцу. Но мы должны отправляться в путь немедленно! Поймите, дорога каждая минута!

Молчание, последовавшее за этим, было даже более потрясённым, чем после слов Иола. Маги непонимающе переглядывались, перебрасывались тихими изумлёнными словами. Иол стоял, сложив руки на груди и победно сверкая глазами, его редкие русые волосы развевались на осеннем ветерке. Кориэль нервно топтался на месте, ему не терпелось, чтобы вся эта канитель наконец закончилась, и он смог бы отправиться в путь. Энмор тоже волновался, но совсем по другому поводу: он размышлял над тем, за что его собираются арестовать. Похоже, его побег из монастыря Семи Святых братьев был понят превратно. Если ему придётся давать показания о смерти настоятеля отца Балендора, то ему с его правдивостью наверняка не удастся скрыть правду об убийце. Это был как раз тот случай, когда убийца вызывает больше симпатии, чем жертва, и Энмор был уверен, что Бетхинда Ги Стандор имела все основания это сделать. Ей он, правда, не обещал хранить молчание, но он обещал это самому себе, вот что важно.

Неловкое молчание прервал магистр Авелон. Он выступил вперёд, так что его мантия слегка распахнулась, и Энмор увидел висевший на поясе длинный меч. Лицо мага было спокойным и непроницаемым, но его глаза лукаво поблёскивали.

- Я задам лишь один вопрос, – заявил он, глядя в лицо Энмору. – Скажи, Энмор Кровеглазый, ты умеешь стрелять из аркебузы?

- Нет, – ответил Энмор. Авелон кивнул и повернулся к магистру Муриену:

- У меня больше нет к нему вопросов, магистр Муриен. Я думаю, надо дать ему возможность выполнить свой долг, а дело подождёт.

- Таковы законы Гильдии, – ответил Муриен со вздохом, но вздох этот был облегчённым – ему очень не хотелось арестовывать человека, в вину которого он не верил, да ещё и ученика старинного друга. Он повернулся к боевым магам, собираясь дать им приказ следовать обратно в город, но тут раздался недовольный голос Отогара:

- И вы собираетесь пустить всё на самотёк, магистры? Неужели вы даже не приставите к подозреваемому охрану?

- Пока Энмор Кровеглазый не взят под стражу, он – свободный человек, и никто не должен за ним следить, – отрезал Муриен и направился к боевым магам, молча ожидающим приказа. Если кто-нибудь из них и был недоволен тем, что зазря смотался в Старые Клыки, то ничем этого не выказал.

Отогар скрипнул зубами, решительно взял Гармила за локоть и отвёл его в сторону.

- Ты должен отправиться с ними, – тихо сказал он. Гармил так и подскочил на месте.

- Почему? – выпалил он. – Я никуда не поеду с этим уродом!..

- Ты поедешь куда угодно и будешь делать всё, что я тебе прикажу, понял? – рявкнул Отогар. – Не забыл, что ты мой ученик?.. Вот что, запомни: Энмор Кровеглазый должен как можно быстрее попасть под суд.

- Думаете, он и в самом деле убийца?..

- Конечно, нет. У этого недоростка слишком кишка тонка. Но он нервничает, значит, замешан в этом деле. Я хочу, чтобы он получил по заслугам, да и ты тоже этого хочешь – не забыл ещё, как он вчера тебя отделал?.. Короче, делай что хочешь, но он должен провалить это поручение. Найди этого Кинна раньше, чем это сделает Энмор. Меня не интересует, что будет с графом Нодером и его ублюдком, но Иол и Энмор должны сесть в лужу. Понял меня?

- Да, учитель, я всё понял, – медленно произнёс Гармил, на чьём землистом лице негодование сменилось довольной улыбкой. Тем временем Отогар стрельнул глазами вправо – как раз вовремя, чтобы увидеть, что к ним с подозрительным выражением лица (которое плохо соединялось с осторожными шагами по клубничной грядке) приближается Иол, а следом за ним – Энмор.

- Надеюсь, ты помнишь всё, чему я тебя научил, – громко сказал Отогар, с торжественным видом поворачиваясь к Гармилу, который теперь выглядел как сама скромность.

- Да, учитель, – смиренно отозвался молодой колдун.

- Как насчёт Заклинания, Отделяющего Плоть От Костей?

- Я прекрасно помню его, учитель. Повторить?

- Нет, как-нибудь в другой раз. А Заклинание, Сводящее Смертного С Ума?

- Тоже.

- Я очень горд тобой. Ты прекрасный ученик, – Отогар похлопал Гармила по плечу и повернулся к Иолу: – Надеюсь, магистр Иол не станет возражать, если я отправлю своего ученика в помощь его ученику? Как правильно сказал наш юный благородный друг, дорога каждая минута, а между тем путь может быть очень опасным.

- Я буду возражать, – недовольно откликнулся Иол, – но вряд ли магистры Муриен и Авелон меня послушают. Я не смею надеяться на то, что ваши намерения чисты, но вот что: если с моим учеником что-то случится, я буду знать, кто в этом виноват. Подумайте об этом, магистр Отогар.

С этими словами он развернулся и зашагал обратно к хижине. Отогар провожал его взглядом, полным ненависти, не замечая, что его рука, лежащая на плече Гармила, медленно сжимается от гнева, и молодой колдун бледнеет от боли.

- Магистр, – хрипло прохрипел Гармил, и Отогар очнулся, быстро убрав руку.

- Вот что, – негромко сказал он, быстро выуживая что-то из кармана и засовывая в ладонь Гармила, – возьми магический щит. И постарайся не тратить волшебных сил слишком много. Действуй головой, понял?

Эти слова донеслись до Энмора, который ещё не успел отойти слишком далеко, но он почти не обратил на них внимания. То, что он вместо заслуженного отдыха вынужден опять куда-то отправляться, да ещё и в компании Гармила, рассердило его настолько, что прислушиваться к чужим разговорам у него не было никакого настроения.

Полчаса спустя на дороге, ведущей из Старых Клыков в Остон, неспешно катилась старая, но ещё крепкая телега, запряжённая белым в рыжих пятнах тяжеловозом по имени Пион. Пион принадлежал добродушному кмету Фригглу, который сидел на козлах, держа в одной руке вожжи, а вторую частенько запуская в корзину с красивыми красными яблоками, стоящей рядом с ним. Сегодня Фриггл, помимо яблок, тыкв, слив, помидоров и кабачков, вёз в Остон ещё и двоих волшебников и одного молодого дворянина, которые сидели на телеге позади него. Трудно сказать, кто из всех троих чувствовал себя наиболее неловко, и кто был сильнее раздражён. Кориэль тревожился за отца и сердился, что они едут так медленно. Энмор и Гармил сидели по бокам от Кориэля и мрачно смотрели в разные стороны. Познакомились они лишь накануне, но за это время уже успели подраться, а ещё Энмор залепил Гармилу в лицо Порошком Плакальщиков – чрезвычайно едким средством. Из-за этого Гармилу пришлось пролить очень много слёз, и причин дружелюбно относиться к Энмору у него не было.

В этой атмосфере взаимного «я-не-хочу-тебя-замечать» Кориэлю было настолько неуютно, что он поминутно пытался завязать разговор то с одним, то с другим из своих «телохранителей».

- У вас очень красивый кот, – сказал он Энмору. Энмор скосил глаза на Висельника, свернувшегося у него на коленях и похожего на круглую пушистую подушку с недобрыми зелёными глазами.

- Спасибо.

- Я люблю кошек.

- Приятно слышать.

- Можно его погладить?

- Не советую.

- ШШШШ!

- Ой! – воскликнул Кориэль, отдёргивая поцарапанную руку. Висельник убрал когти, превратив своё смертельное оружие обратно в пушистую лапочку, и снова свернулся, как будто ничего и не было.