- Может, сами мушкетёры их и подбросили, откуда нам знать, - устало пожала плечами Ингелла. Прикрыв рукой рот и зажмурившись, она широко зевнула, а когда открыла глаза, то заметила, что начальник уставился на неё неподвижным испуганным взглядом.

- Что? – сдавленно пробормотал он. – Что ты говоришь?

- Вы говорили, лейтенант Корвилл карьерист, - пожала плечами Ингелла. – А ради карьеры люди способны на многое. Даже на подлость.

- Даже на подлость, - тихо повторил Гнарри Стольм, не спуская взгляда с умного усталого лица своей сотрудницы.

… Тем временем Гармил спешил домой, прячась в тени каждый раз, когда мимо проходил патруль стражников – а прятаться приходилось часто, ведь в эту ночь, как и в предыдущую, караулы были усилены, и проходили чаще, чем обычно. Усталость навалилась на Гармила, как тяжёлое мокрое одеяло, но ещё сильнее, чем усталость, на его плечи давил страх. После того, как ему удалось оторваться от Энмора, он некоторое время отдыхал и приходил в себя, а на улице тем временем неудержимо темнело. У Гармила дрожали руки, его шатало из стороны в сторону, время от времени он прислонялся к стене, борясь с головокружением. Вчера и сегодня он тратил магические силы безрассудно, швырялся ими, не задумываясь, и вот результат – в ближайшее время он не сможет колдовать, а если попытается, то может потерять сознание. И тогда станет лёгкой добычей для убийцы, который – он был в этом твёрдо уверен – следует за ним по опустевшему вечернему городу.

Он радостно вздохнул, когда наконец завидел впереди знакомый дом, по стене которого распластал толстые щупальца чёрный осьминог. В два прыжка преодолев последнее расстояние, Гармил отцепил от пояса ключ. Пальцы, посеревшие от потери магических сил, дрожали, и ключ несколько секунд бессмысленно царапал края замочной скважины, прежде чем проскользнул в неё.

Отогар сидел у камина, глядя в огонь, и медленно пил вино – молодое белое, почти прозрачное. Он знал, что злоупотреблять своим любимым красным выдержанным нельзя – слишком частое употребление Источника запросто может вызвать разрыв сердца даже в его возрасте, когда волшебник достигает пика своих сил. Услышав, что Гармил вернулся, он повернулся к нему:

- Почему так долго?

- Энмор Кровеглазый, - с ненавистью выдохнул Гармил и плюхнулся в кресло. – Увидел меня как раз в тот момент, когда я уходил из дома Корвилла.

Отогар сверкнул глазами:

- Что ему понадобилось в городе?

- Кажется, он чего-то там продал Корвиллу. По крайней мере, когда я на него прыг… в смысле, когда я с ним повстречался, он держал в руках бутылку. Наверное, его учителишка сварил какую-то ерунду и выменял её у Корвилла на бутылку, а сам в город не смог приехать, потому что мучается с похмелья.

- Ближе к делу! Говоришь, он заметил тебя?

- Да, и гнался за мной! Я еле ушёл! Вот, смотрите, что со мной сделал его зверь! – Гармил помахал в воздухе пострадавшей ладонью, но Отогар едва обратил на это внимание. Глядя в огонь, он сжал тонкий бокал так сильно, что кончики его смуглых пальцев побелели:

- Он догадался, зачем ты приходил к Корвиллу?

- Мне кажется, он даже не понял, что я был у него… да какая разница? Он спешил и следил за временем. Наверняка уже покинул город, ворота ведь давно закрыты.

- Что ж, это мы можем проверить позже, - проговорил Отогар, думая о бронзовом зеркальце. – В любом случае, я не думаю, что нам стоит об этом волноваться… Иол ни черта не смыслит в боевой магии, так что наверняка продал Корвиллу какое-нибудь лекарство, ничего более. Кстати, о Корвилле. Ты что-нибудь выяснил?

- Да, - Гармил снова вспомнил о том, что было два часа назад, как он лежал в золе, съёжившись за каминным экраном, и умирал от страха. – Я видел того, кто хотел убить меня. Ну, точнее, лица-то я не видел, только слышал, как он разговаривал с Корвиллом. Это Корвилл приказал, чтобы убийца догнал меня и отобрал тот рваный серый плащ. А потом… потом он сказал, что на этот раз ошибки быть не должно! Этот мерзавец найдёт меня и снова попытается убить, а я даже колдовать больше не могу!

- Прекрати истерику, - сказал Отогар. Его глаза сверкали, но уже не от гнева – в них горел азарт. – Это ведь не всё, что ты выяснил?

- Что… а, да! – в суматохе погони Гармил совершенно забыл о письме, и сейчас его пронзил страх – а что, если он его потерял? После быстрого выворачивания карманов последовал облегчённый вздох – конверт, измятый и грязный, был на месте, и Гармил протянул его учителю, слегка усмехнувшись:

- Знаете, Энмор, конечно, тот ещё козёл, но по крайней мере он отвлёк Корвилла, так что я смог забрать это. Хоть какая-то от него польза!

Отогар не ответил ему. Расширенными глазами он всматривался в конверт, на котором размашистым, летящим почерком было написано:

«Моей милой Эдер»

Самообладание редко покидало Отогара. Вот и в этот раз его пальцы не дрогнули, когда он ломал печать и разворачивал конверт, прежде чем вполголоса прочесть:

«Ничего не бойся, моя дорогая. Всё идёт так, как мы планировали. Я уже знаю, что констебль Стольм арестовал твоих дядей, и всё благодаря тебе – ты сделала всё в точности так, как я сказал! Все подозрения падут на твою семью, но ты останешься чиста перед законом. Просто подожди ещё немного. Я близок к своей цели, ближе, чем когда-либо. Нас отделяет от счастья одна последняя преграда, но я клянусь, что сотру эту преграду совсем скоро. Самое главное, помни, что я говорил тебе: ты должна доверять мне. Мне, и никому другому. Это касается даже Кимены. Когда она принесёт тебе это письмо, не отпускай её от себя и не своди с неё глаз. Конечно, она хорошо справилась со своей предыдущей задачей, и те двое устранены, но она не должна больше попадаться на глаза страже, и уж точно не должна быть схвачена – если она заговорит, мы оба погибли.

Вечно твой,

Таниэл Корвилл»

Оторвавшись от письма, Отогар взглянул на Гармила. Парень застыл на месте с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами, в которых читались страх и непонимание. Отогар легко поднялся с кресла, подошёл к зелёному столу, с которого всё ещё загадочно и нахально улыбались карты. Отогар взглянул на остроносого, лихо надвинувшего на глаза шляпу с пером, валета треф, перевёл взгляд на светловолосого валета червей, неуловимо похожего на лейтенанта мушкетёров, а потом сдвинул эти карты вместе.

- Так вот он, наш неуловимый валет треф, - тихо и торжественно произнёс он. – Лейтенант Корвилл – вот кто организовал покушение!

- Почему? – севшим голосом спросил Гармил. – Почему вы так думаете?

- Теперь мы точно знаем то, что раньше только подозревали. Это Кимена была той самой воровкой, которая бросила на мостовую кошелёк, полный Смешинки. И из этого письма мы видим, что сделала она это по приказу Корвилла. А все подозрения должны пасть на семейство Хиларданов – и, полагаю, на других шегонцев! Потому-то Корвилл и отправил к Морри за товаром свою сообщницу, которая закрыла лицо капюшоном и говорила с акцентом. И потому он хотел, чтобы его мушкетёры нашли изорванный серый плащ. Конечно, прямо приказать им найти плащ он не мог, поэтому приказал искать старуху. Мушкетёры должны были найти плащ и решить, что его хозяйка мертва. А ведь старухи-то наверняка и не было – даже молодая женщина могла притвориться ей, надев плащ и седой парик, да говоря хриплым голосом. Или даже мужчина.

- Но вы говорили, что он посылал мушкетёров искать её сегодня днём, - пробормотал Гармил. – Зачем ему это делать, если он уже знал, что плаща нет? Что я унес его, а его подручный не смог меня поймать?

- Да мало ли зачем? Хотел показать своё рвение в раскрытии преступления, или надеялся, что ты всё-таки бросил улику по дороге и его люди смогут её найти… сейчас это не так важно.

- Я всё равно не понимаю, - покачал головой Гармил. – Зачем ему это? Зачем убивать градоправителя? И потом, он ведь даже не убил его. Кимена промахнулась, взрыв только перевернул карету. Почему он пишет, что она справилась с задачей, что всё идёт, как они планировали?