Вода давно спала, ремонт плотины и мельницы шел полным ходом. Дядя Джейбз, однако, не стал более терпимым, поскольку наводнение повредило его плотину и пришлось полностью выпустить почти всю воду; оставшегося количества было явно недостаточно для летнего времени. Это, а также утрата шкатулки, сделали его, - по выражению тети Эльвиры, - "похожим на собаку, которая огрызается на всех без разбора". Тем не менее, Рут решила поговорить с ним о школе.

   Вечер, когда кухня была особенно светлой и уютной, а дядя ел свой ужин с таким видом, словно он ему очень нравился, - показался ей подходящим. Шкатулка пропала, но каждый вечер он продолжал делать подсчеты в старой амбарной книге, которую забирал с собой в постель так, как прежде забирал шкатулку.

   Однако прежде чем он открыл книгу в тот вечер, Рут подошла к нему и положила руку на плечо.

   - Дядя, - храбро сказала она, - могу я пойти в школу?

   Он взглянул на нее из-под тяжелых бровей, но она выдержала этот взгляд.

   - Чему ты хочешь учиться? - резко спросил он.

   - Если это возможно, всему, - ответила Рут.

   - Ха! Когда я был мальчиком, то учился читать, писать и считать. Школьный налог, который они заставляют меня платить каждый год, - это что-то ужасное. А ведь у меня не было детей, которые могли бы посещать школу.

   - Пожалуйста, дядя, это вернет тебе часть твоих денег, - быстро сказала Рут, склонив голову набок и улыбаясь своей самой милой улыбкой.

   - Ха! Даже не знаю, - прорычал Джейбз, покачивая головой. - Не представляю, что из этого может получиться.

   - Возможно, если я буду учиться, позже я смогу тебе помогать, - настаивала она. - Например, выучиться арифметике, и вести твои книги. Я буду очень стараться.

   - Не думаю, - сказал он, подозрительно глядя на нее. - Те небольшие деньги, которые я зарабатываю, я всегда держу под замком. В моем деле нет необходимости вести бухгалтерию. И потом - твоя тетя Эльвира. Ты ей нужна.

   - Не нужно так говорить, Джейбз, - резко перебила его старуха. - Этот ребенок, - самая большая помощь, какую только можно было пожелать; но она вполне может помогать мне до и после школы, а также по субботам. Она хороший, умный ребенок, Джейбз. Дай ей шанс выучиться.

   - От этих книг нет никакого проку, - пробормотал мельник.

   - Да, дядя! Позволь мне учиться, - взмолилась девушка, вцепившись в его руку обеими ладонями.

   Он на мгновение опустил взгляд, словно собираясь высвободиться. Но передумал, и некоторое время молчал, прежде чем заговорить.

   - Ты же знаешь, что очень нужна своей тете Эльвире, - сказал он. - Но если вы с ней решите этот вопрос, не вижу препятствий.

   - А тебе не будет слишком сложно привезти мой чемодан, чтобы я могла начать ходить в школу со следующей недели? - спросила Рут.

   - Тебе что, нечего надеть? - сказал он. - Это платье тебе не подходит? Уже начинаются проблемы?

   Казалось, он начинает сердиться, и девушка удивленно взглянула на него.

   - Дядя! Но ты ведь можешь привезти мой чемодан со станции?

   - Нет, - ответил он. - Почему нет? Потому что не могу.

   - Не можешь? - ахнула Рут, и даже тетя Эльвира вздрогнула.

   - Именно так я и сказал.

   - Но почему... почему? - воскликнула Рут. - С моим чемоданом что-то случилось?

   - Я тут не при чем, - объяснил мельник. - Я взял чемодан, как и обещал, и он был в повозке, когда я спускался с холма.

   - Ах! - Рут сцепила пальцы. - Ты имеешь в виду, когда мулы оказались в воде?

   - Ну, мне же нужно было добраться до мельницы. Я не знал, что тут твориться, - ответил он. - А я, я - разве мало потерял? Что значит потеря каких-то старых тряпок и чемодана по сравнению с утратой всех моих денег?

   Он произнес это с такой силой, с такой яростью, что она отпрянула. Но боль и разочарование были так сильны, что она спросила:

   - И вода смыла чемодан? Он пропал?

   - Должно быть, так оно и случилось, - проворчал он, опустил голову, открыл амбарную книгу и принялся изучать длинные ряды записанных там чисел. Он не произнес ни слова, которое бы свидетельствовало, что он сожалеет о потере. Что он понимает боль и горе девушки. Он был озабочен только своей собственной утратой, и не обращал внимания на Рут.

   Тетя Эльвира поймала ее руку, когда девушка проходила мимо. Старая леди поднесла маленькую ладонь к губам в немом сочувствии, но Рут вырвалась и побежала наверх, в свою комнату. Там она бросилась на кровать и, задыхаясь от рыданий, дала волю чувствам, раздиравшим ее сердце.

<p>

ГЛАВА XIII. МАСЛО И ЛЮТИКИ</p>

   То, что осталось ей на память об отце и матери, - их фотографии, старинный браслет, обручальное кольцо матери и потертые серебряные часы отца, - к счастью, хранилось в сумке Рут. Эти вещи были слишком дороги ей, чтобы доверить их чемодану и багажному вагону. И теперь она радовалась, что они не пропали.

   Но потеря чемодана со всей ее одеждой, - хотя это и была обычная одежда, - казалась катастрофой, которую Рут было нелегко пережить. В ту ночь она плакала до тех пор, пока не уснула, а утром спустилась вниз с припухшим лицом. Дядя Джейбз этого не заметил, а тетя Эльвира, хоть и заметила, не сказала по этому поводу ни слова. Но при этом была к ней внимательнее, чем когда-либо прежде.