– Да, сэр, всё верно, – подтвердил Джозеф.
– Держите его в курсе вашего расследования. Я также с ним работал, и он себя хорошо зарекомендовал. Лишняя помощь вам не помешает.
– Хорошо, сэр! – ответил детектив Блейк, слегка уязвлённый фразой о том, что ему нужна помощь.
«Лишняя помощь не помешает»! Ну, уж нет! Это мой шанс заявить о себе и проявить себя, а не Джонсона. Так что прости, старина Джонсон! Это моё задание!
– Ну что? На завтра назначено очередное штаны-протирательное заседание? – ехидно спросил Алисандер, прослушавший заключительную речь полковника Стивенсона. Он отлучился с совещания минут на двадцать, так как его позвала Нэнси Сойер, которой потребовалось помощь начальника при отправке документов в ЦРУ. Кларксон, который должен был помочь Сойер, куда-то запропастился, сказав, что сейчас принесёт контакты работников из ЦРУ, с которыми нужно связываться. Но в его отсутствие, как раз раздался звонок из центрального управления. Попросили позвать к телефону начальника службы внутренней безопасности. Нэнси ничего не оставалось делать, как сбегать за полковником Алисандером. После короткого телефонного разговора и Алисандер куда-то отлучился, оставив Нэнси одну разбираться с запросом в ЦРУ.
– Да, сэр. Завтра в восемь как штык! – ответил один из присутствующих.
– Хорошо. Тогда на сегодня всем разойтись! – скомандовал Алан Алисандер. Сам он достал телефон и отошел в сторонку, чтобы сделать звонок.
Джозеф Блейк, вдохновленный и гордый, что его работу заметил и оценил сам Томас Стивенсон, которым Блейк восхищался, вместе со всеми последовал на выход. Блейк мечтал попасть на работу в секретную службу, стать настоящим секретным агентом. Он полагал, что если он выполнит порученное ему задание и добудет важные сведения, то полковник Стивенсон его обязательно отметит и наградит. Возможно, даже возьмёт к себе на службу. Эти мысли мотивировали и окрыляли Джозефа Блейка. Выйдя из палатки, он оглянулся и увидел изуродованную конструкцию моста, полицейские машины и кареты экстренной помощи с включенными сигнальными огнями.
А ведь я был на волоске. Мне снова повезло. Повезло родиться на свет здоровым, после того, как мама попала в страшное ДТП. Повезло, не словить пулю в первой перестрелке десять лет назад, когда на службе был тяжело ранен мой напарник. Повезло, что я жив и здоров. И от этого «повезло» почему-то становится ещё страшнее, тяжёлые мысли нахлынули на Джозефа.
Внезапно он почувствовал дикую усталость, накопившуюся за целый день. Утром он ещё был беззаботен и счастлив, нежась в объятьях своей девушки Стейси Гарсии, яркой латиноамериканской красавицы-брюнетки, работавшей искусствоведом в одном из музеев в Нью-Йорке. Принимал поздравления с двадцать девятым днём рождения от родителей, многочисленных родственников и друзей. А вечером, вместо семейного ужина и задувания свечек на праздничном торте, ему пришлось разгребать завалы, выносить на руках раненых, упаковывать трупы, общаться с семьями погибших и искать без вести пропавших граждан под завалами. Вдруг его будто громом поразило! Он вспомнил одну вещь, которую забыл сделать. Он лихорадочно начал проверять карманы и в одном наконец-то нашёл телефон, который оказался разряженным. Джозеф подбежал к ближайшему припаркованному полицейскому автомобилю в поисках зарядного устройства, и нашёл его. Экран мобильного телефона мгновенно ожил и загорелся разноцветными огоньками. И через секунду Блейк увидел более двадцати пропущенных вызовов от своих друзей и семьи. Но среди всех этих номеров был один особенный, Джозеф, глубоко вдохнув и выдохнув, набрал его и нажал кнопу вызова:
– Милая, зайка, это я! – начал он разговаривать тоном, как будто ничего не случилось и сегодня самый обычный день, – прости, что не позвонил раньше. Меня срочно вызвали на работу.
– Джозеф Блейк, я тебя сама убью, если это не сделали террористы! – раздался истерический женский крик в телефоне, – мы с твоими родителями уже тебя оплакивать начали! Как ты мог так долго не выходить на связь! Негодяй! У тебя нет сердца!
Девушка кричала. Слышно было, как она рыдает.
– Прости, прости, зайка! Я цел. Со мной всё хорошо. Я просто был очень занят. Сегодня очень тяжёлый день, – сказал Блейк.
– Подлец! Эгоист! – Стейси продолжала сыпать обвинениями в адрес Джозефа, но было слышно, что рыдания прекратились. Она постепенно успокаивалась. Должно быть, услышав голос своего любимого и узнав, что с ним всё хорошо, она вздохнула с облегчением.
– И чтобы через пятнадцать минут был в гостинице The Surrey на 76-ой улице! – командирским тоном приказала Стейси, а затем уже спокойнее добавила, – я не стала возвращаться домой без тебя. Я сняла номер в гостинице недалеко от вашего лагеря. Поторопись! Приезжай быстрее! Торт не будет ждать тебя вечно! Свечки вот-вот догорят! Нужно скорее их задуть!
– Я уже мчусь, родная! – воскликнул детектив Блейк, запрыгивая на водительское сидение полицейского автомобиля. Через секунду машина сорвалась с места и умчалась с огромной скоростью.
Нью-Йорк, 5 июля, 22:00 (Москва, 6 июля, 06:00)
– Добрый вечер, с вами Тимати Бишоп. Это вечерние новости на пятом канале, – ровным деловым тоном, собственно, как и всегда, начал эфир известный американский телеведущий.
– Возвращаемся к главной теме сегодняшнего дня – чудовищному теракту на Манхеттене. Эта трагедия потрясла сердца миллионов наших граждан и стала скорбным днём для сотен из них, кто потерял своих родных и близких. С последними новостями с места событий наш внештатный корреспондент Алисия Элджи.
Картина на экране сменилась. Вместо современной студии новостей на экране появилось лицо молодой женщины. Позади неё виднелись освещённые фонарями развалины Манхэттенского моста и палаточный лагерь, отгороженный от толпы зевак и журналистов двойным забором.
– Добрый вечер, Тимати, – поздоровалась Алисия. – Да, сегодняшний теракт явился настоящим шоком для граждан Нью-Йорка и всей нашей страны! Мы все скорбим по погибшим. Многие пострадавшие в тяжёлом состоянии, так что число жертв теракт может возрасти. Пока точно известно, что все пассажиры, ехавшие в поезде метро, попавшего в эпицентр взрыва, погибли. В палаточном лагере быстрого реагирования только что закончилось совещание, организованное полковником Томасом Стивенсоном, которому поручено расследование данной катастрофы. Стало известно, что сегодняшний теракт и взрыв на парковке у торгового цента в Чикаго, который произошёл в прошлом месяце, это звенья одной цепи! Экспертам удалось установить, что при обоих терактах использовался один и тот же тип взрывчатого вещества – С-405. В Соединённых Штатах данное вещество не производится и не используется. Но зато эта взрывчатка стоит на вооружении в странах Восточной Европы и Азии.
– Есть ли у вас информация, на вооружении каких именно стран стоит данное вещество? – задал вопрос из студии Тимати Бишоп.
– Да. Крупнейшие производители – это Российская Федерация и Китайская Народная Республика.
– Российская Федерация? – уцепился за интригующую новость Бишоп. – Это точно? Недавно мы освещали открытие совместного бизнес-центра в Бостоне. Неожиданно было услышать от вас возможность наличия в данном деле «русского следа».
– Да! Абсолютно точно! – с уверенностью в голосе продолжала Алисия. – У следствия уже есть подозреваемые. По имеющимся предварительным данным они могут являться тайными агентами Кремля!
На экране появились фотографии с камер метрополитена. На них были изображены молодые мужчина и женщина, оба европейской внешности, светловолосые. Это были те же самые фотографии, которые полчаса назад были представлены на докладе полковнику Стивенсону в палаточном лагере!
Москва, 6 июля, 08:00 (Нью-Йорк, 6 июля, 00:00)
– Вы представляете, что теперь будет! – яростно кричал министр обороны Российской Федерации Николай Иванович Воевода. Лицо его покрылось испариной и побагровело, вены на висках и шеи вздулись, видно было, как они пульсируют от прилива крови. Казалось, его вот-вот хватит удар. Он стоял, опираясь руками на массивный стол из тёмного дерева. Его полноватая, но все ещё мускулистая фигура угрожающе нависала над собравшимися за столом участниками совещания. Вокруг серых глаз Воеводы залегли тёмные круги – свидетельство недостатка сна и тяжёлой ночи, проведённой в раздумьях. Одет Николай Иванович был в штатский костюм: белую рубашку, рукава которой были закатаны до середины предплечья, чёрные брюки, а чёрный пиджак от костюма был небрежно брошен на спинку кресла. Его экстренно вызвали на службу поздно ночью, когда он как раз вместе с женой Оксаной возвращался домой после посещения Большого театра и праздничного ужина в честь юбилея жены. На спектакль в Большой Оксана Воевода мечтала сходить уже несколько лет, но в связи с постоянной занятостью на работе, Николай Иванович никак не мог выделить время для этого мероприятия. Но сегодня, бросив все дела, он взял на работе отгул, чтобы исполнить давнюю мечту супруги. Николай Иванович рассчитывал провести этот вечер и следующий день вместе с семьей. В силу ненормированного рабочего графика, ему это удавалось крайне редко. Но обстоятельства сложились по-другому. Ему пришлось отправить супругу с шофёром домой, а самому пересесть в чёрный служебный мерседес, который с невероятной скоростью доставил его в Кремль по почти пустынным улицам ночной Москвы. В Кремле уже всё было готово к проведению экстренного совещания в связи с произошедшими событиями в Нью-Йорке. В результате совещания, Николаю Ивановичу поручили создать рабочую группу по расследованию данного происшествия и возглавить её.
