Сразу же из Кремля, Воевода направился в свой рабочий кабинет, расположенный в здании Министерства обороны на Фрунзенской набережной, где в течение нескольких часов обдумывал план действий. Составив список участников рабочей группы и дав распоряжение своему секретарю срочно вызвать указанных руководителей и специалистов на экстренное совещание в семь утра, Николай Иванович позволил себе вздремнуть несколько часов прямо в своем кабинете, осознавая, что вряд ли у него будет ещё время для сна в течение ближайших суток.
К назначенному времени в просторном кабинете собралось человек десять. Все собравшиеся были представителями различных спецслужб. На их лицах читалась растерянность и озабоченность происходящим.
– Где наши агенты?! – продолжал распаляться Воевода. Учитывая обстоятельства последних часов, неудивительно, что он был в плохом настроении, – где наши люди?! Вы смотрели новости? Почему я из новостей узнаю о том, что происходит в этом чёртовом Манхэттене? Антон Петрович, доложите, что вам известно по этому поводу!
От упоминания своего имени, Антон Петрович Иванов, занимающий должность руководителя разведывательной группы в Новом Свете, вздрогнул. Худощавый, невысокого роста, он встал и, откашлявшись, сообщил:
– По полученной от Станислава Ветрова информации, позавчера в три часа дня по Московскому времени наши агенты находились в Чикаго по заданию руководства. Они продолжали работать над расследованием взрыва у торгового центра, которое случилось в прошлом месяце. В ходе расследования, информаторы сообщили, что есть вероятность повторения аналогичного теракта в Москве. Они вывели наших агентов на Грэга Сноула, известного продавца информации в Нью-Йорке, который подтвердил, что располагает интересующими нас сведениями о готовящемся теракте в Москве. Его условие было, чтобы встреча прошла в метро на Манхэттенском мосту. Там же он планировал сообщить условия, на которых готов поделиться информацией. Прежде, чем идти на встречу, наши агенты Ветров и Баттен установленным порядком подготовились к ней. Они профессионалы наивысшего класса, если бы за ними была слежка или если бы они подумали, что это западня, то они бы сразу это поняли….
– Поняли?! – взорвался Воевода, – а вам понятно, что теперь у нас большие проблемы! Наши агенты были на месте преступления! Если за дело взялся Стивенсон, этот проныра, то он не остановится, пока не отыщет пресловутый «русский след». Всем известно, что он ставленник Джорджа Кейлена. А Джордж Кейлен ярый противник развития и укрепления России и любых дипломатических отношений между нашими странами. Он бы с удовольствием разбомбил нас к чёртовой матери без всяких причин. А тут такой повод… Стивенсон будет «копать» под нас, выполняя заказ своего босса. Несмотря на то, что наша страна не причастна к этой варварской выходке, у них есть ряд улик, которые они смогут трактовать так, как им будет выгодно. По всем признакам это очередная провокация со стороны Соединённых Штатов или, может быть иной, третьей стороны, которая хочет столкнуть наши страны и развязать новую Мировую войну. Для разработки дальнейшего плана действий нам нужна информация из первых рук! Нужно срочно задействовать лучших агентов! Свяжитесь со специальными агентами, которые ещё остались в строю. Дело очень серьёзное. Нужно срочно направить в Нью-Йорк наших ребят!
– Товарищ генерал, разрешите обратиться! – раздался спокойный голос генерала Терентьева, начальника Академии разведки, – безусловно, потеря двух агентов экстра-класса – это серьёзный урон для нашей работы. Ими были наработаны бесценные связи как среди истеблишмента, так и среди участников различных организованных группировок, мафии и иных представителей теневой экономики. Я не сомневаюсь, что в ближайшие часы ЦРУ уже точно будет знать, а не предполагать, что в момент взрыва в метро действительно были наши агенты. Без сомнения – наших агентов заманили в ловушку! Я полностью подтверждаю слова товарища Иванова, о том, что агенты имели наивысшую квалификацию. Я лично принимал участие в подготовке и обучении Баттен – она была моей лучшей ученицей. Ветрова я не так хорошо знал, он отучился у нас всего два курса и перевёлся в другое учебное заведение, но он производил впечатление очень уверенного в себе молодого человека, осторожного и заточенного на достижение цели любой ценой. Те, кто смог провернуть такую операцию и обвести их вокруг пальца, были очень хорошо подготовлены, и имели полную информацию о наших людях. Мы не можем их недооценивать. И, если они были так хорошо осведомлены, то, кто знает, может у них есть информация и по другим нашим агентам.
– Этого не может быть! Конспирацией и защитой свидетелей и агентов от рассекречивания занимается наше подразделение. Ещё не было случаев, чтобы наши агенты были раскрыты!– не выдержал полковник Илларионов. Он нервничал сильнее всех. Было видно, что он ожидал нападок в сторону своей работы и уже заготовил речь, чтобы отбиваться от оппонентов.
– Уважаемый Иван Аркадьевич, – спокойным тоном продолжил генерал Терентьев, – пока мы не ищем виновных. Наша цель разобраться в ситуации и понять, как действовать дальше, чтобы отстоять доброе имя нашей Родины. И, раз произошло такое событие, мы вправе и обязаны рассматривать все версии. Тот, кто устроил данный теракт, привёл к месту взрыва наших агентов и сына их министра. То, что сын министра оказался на мосту во время взрыва не может быть просто совпадением. Вам известно, я не верю в совпадения. Исходя из этого, мы можем предполагать, что самая верхушка политической элиты может быть причастна к данному теракту. У министра Кейлена много недоброжелателей. Соответственно, мы можем допустить мысль, что, если им удалось вычислить двух наших агентов, то у них могут быть данные и по другим нашим людям.
– Если это так, то наше дело – труба, – вставил начальник службы внешней разведки Карасёв, до этого времени молчавший.
– Всеволод Никитич, – обратился Воевода к Терентьеву, – вы самый опытный из всех здесь присутствующих. Почти все мы прошли через вашу Академию. Вы лучше всех знаете наших агентов. Скажите, у вас как у начальника Академии внешней разведки, есть на примете агенты, которых мы можем направить на данное задание? Которые со стопроцентной гарантией не могли быть «засвечены» в международных операциях и про которых ни ЦРУ, ни МИ-6, ни иные разведывательные структуры других стран ничего не могут знать?
Действительно, Всеволод Никитич Терентьев был старше, опытнее и мудрее всех присутствующих. В прошлом году он отпраздновал своё семидесятилетие, но на покой не собирался. Для своих лет он был в прекрасной физической форме: подтянутый, до сих пор несколько раз в неделю активно занимался спортом, а несколько месяцев назад вместе с выпускниками своей Академии принял участие в Московском марафоне на тридцать километров и с честью его преодолел, дав фору молодым соперникам. Худощавое лицо, некогда очень красивое, было испещрено морщинами. В молодости по нему сходили с ума все женщины, особенно их завораживал взгляд больших синих глаз Всеволода Никитича. Казалось, он видит тебя насквозь. От его взгляда веяло спокойствием и уверенностью. Со временем взгляд и цвет глаз совершенно не изменились. Его волосы, когда-то светло-русые, а теперь пепельно-серые, всегда были аккуратно подстрижены. На любое совещание или на работу в Академию, вне зависимости от времени суток, он приходил в идеально выглаженной форме или костюме. Он был педантичен как в работе, так и в своем внешнем виде. Всеволод Никитич, помимо острого ума, обладал ещё одним удивительным даром – он очень хорошо разбирался в людях. Он всегда лично присутствовал при вступительных экзаменах и лично беседовал со всеми абитуриентами. Благодаря его таланту как учителя и наставника, Академия внешней разведки Российской Федерации считалась одной из лучших в мире. А многие его ученики в настоящее время занимали руководящие посты в ФСБ, МВД и иных силовых структурах. Все почитали за честь получить совет или наставление столь уважаемого и опытного человека.
