– Какая ты, Валя, молодец, – вдруг сказал Тимур.
Валя обернулась: на заднем сиденье Тимур спал, обнимая
плюшевую игрушку, которую она еще из дома взяла с собой в поездку.
– Как на ней мягко, – бубнил Тимур.
– А говорил, за руль сядет, – кивнул Андрей.
Валя зевнула и тоже поудобнее устроилась в кресле:
– А еще он говорил, что без толку что-то загадывать.
Наверняка, сзади спать было комфортнее, но она уже
села впереди, и теперь не было сил ничего менять.
Когда Валю разбудили, за окном была каменная набережная,
широкая река и стройные дома.
– Санкт-Петербург? – спросила Валя.
– Хельсинки, – ответил Андрей.
– Похожи.
– Все они похожи: что Питер, что Хельсинки, что Стокгольм, – позевал Тимур.
– Не надо! – заступилась Валя. – Ты наш Питер не тронь!
– Сама же только что обозналась.
– Мы идем куда-то или посмотрели из окошек и хватит? – спросил Игорь.
– Идем! – в один голос ответили пассажиры.
– До Питера я поведу, – пообещал Тимур. – Я уже в норме.
Они прогулялись по финской столице, посмотрели
центр, Андрей без остановки фотографировал, заставляя
Валю позировать. Было как-то по-весеннему тепло, и Валя
подумала, что все же правильно они решили брать
с собой демисезонку, а не зимнюю одежду. Улицы были идеально чистыми: ни единой снежинки, ни единой пылинки.
– А в Москве снежную зиму обещали, – сказала
Валя, – но когда мы уезжали – тоже было тепло.
– Нам повезло! – резюмировал Андрей и продолжил
фотографировать.
Завершили они свой променад в небольшом ресторанчике.
– Симпатичный городок, – сказал Андрей.
– Город как город, – зевая, пожал плечами Тимур. – Спать охота…
– Мне тоже не понравилось, – сказала Валя, – потому что уж очень на Питер похож, а я Питер люблю.
– А что, у того, кого любишь, не может быть
похожих? – спросил Андрей.
Валя помолчала.
– Выходит, что так.
– Я не сказал, что мне не понравилось, – поправил Тимур. – Я сказал: город как город, ничего особенного. Да по сути дела, все города одинаковые.
– Люди как люди, только квартирный вопрос их
испортил, – процитировал Андрей. – Куда-то еще собираетесь в ближайшее время?
Тимур пожал плечами, посмотрел на Игоря.
– Весной в Белоруссию едем, летом в Польшу, следующей
осенью в Германию, – ответил Игорь. – Пока расклад такой,
по факту видно будет.
– Никак, на Octoberfest27? – воскликнул Андрей. – Я с
вами! Возьмете?
– А разве вы не везде вместе ездите? – спросила Валя.
– Первый раз, – ответил Андрей.
– Да мы все тут первый раз, – сказал Тимур. – Но повторяю: нам повезло так запросто найти друг с другом
общий язык. Дорога вообще сближает.
– Или отдаляет, – задумчиво произнес Андрей. – Но у
нас, безусловно, первый вариант.
– Не поняла, как в первый раз? – переспросила Валя. -
Ладно, я: приглашенный со стороны переводчик, я и
Андрея толком не знаю, пару раз его статьи переводила,
и то дистанционно. Но вы же все вместе работаете?
– Мы с Игорем полгода вместе работаем, с тех пор как
со шведами начали сотрудничать, до этого никуда вместе
не ездили, – пояснил Тимур. – А Андрей писал нам
тексты для сайта и статьи к выставке, тоже все удаленно.
– А в поездку я сам напросился, просто интересно
было. Это вы все сейчас работали, а я-то с самого
начала дурака валял, – улыбнулся Андрей.
– Тогда еще раз за нас, – Валя подняла стакан апельсинового сока.
Когда они вышли из ресторана, на улице капал дождь.
– Ну, я же говорю: все города одинаковые, – сказал Тимур, – что в Питере вечно дождь, что здесь.
Каменный город, нарядный с Рождества, во всю готовился к Новому году.
Стеклоочистители сперва двигались медленно, потом
быстрее, а ближе к границе стали маячить с предельной
скоростью. Тимур беспробудно спал на заднем сиденье, Андрей изредка фотографировал сквозь мокрое стекло,
Валя смотрела за окно, за которым не видела ничего
занимательного. Она вдруг подумала, что не так уж и
интересно ей смотреть на просторы незнакомой страны.
Вполне возможно, что она здесь в первый и в последний
раз; еще пару месяцев назад она бы сделала все,
чтобы как можно больше успеть посмотреть, пробежаться по самым интересным местам, непременно затовариться
сувенирами. А сейчас – ? Неужели это называется «повзрослеть», «стать старше», «потерять интерес»? Почему так?
На дисплее появилось сообщение от Кирилла. Валя
стала писать ответ, но стерла текст, стала писать заново,
снова стерла, в итоге решила ответить позднее. Она смотрела за окно и вдруг почувствовала то, о чем писала в своей дипломной работе под названием «Проблемы
передачи содержания культурного концепта на языке перевода»: она почувствовала тоску. Непонятную, ту самую непереводимую тоску. По чему? По кому? Почему? Она не могла ответить на эти вопросы, но точно
знала, что это чувство называется «тоска». То ли синдром
«все закончилось», который неизменно бывает после всего сложного, долгого или позитивного? То ли она просто не выспалась? То ли дождь за окном по чужой земле?
Она почему-то вспомнила солдат, которые не вернулись
с фронтов Великой Отечественной и которых до сих пор
ждут матери. Она вспомнила бывшую русскую подданную,
которая даже в Париже осталась москвичкой28; вспомнила всех потерявшихся собак, которые, постепенно превращаясь в бродяг, преданно ждут под проливными дождями бессовестных хозяев там, где хозяева их забыли-потеряли-бросили… Валя не понимала, почему все это, такое разное и совершенно не сопоставимое, выстроилось в единую линию…
– Дождь? – вдруг спросила Валя.
– Что? – Игорь мельком глянул на нее.
– Это дождь?
– Да, это дождь.
– А ничего что – декабрь?
– Бесснежный новый год.
– Дождливый новый год.
– В прошлом году у нас тоже было тепло в январе, -
поддержал диалог Андрей.
– Да, но мы сейчас севернее даже Питера, – сказала Валя.
– А что-то в этом есть, – нахмурился Андрей. – Все ждут
