по ту сторону рулетки, я бы сказал: ребят, идите лучше

на эти деньги купите вашим детям игрушки. Но я не мог. Если бы я хотел, я давно бы уже стал заядлым игроком,

но мне это просто не надо. Итак, у нас 50 евро, – Тимур раздал ребятам фишки. – Сначала посмотрите, потом ставьте. Просто. Ни о чем не думайте. Повезет – повезет. Нет – это игра.

  Он сделал ставки, и через минуту в его руках

было раза в три больше фишек, чем у них всех вместе взятых.

– Ну? – Андрей посмотрел на Валю. – На зеро?

– Подожди, – ответила Валя. – Я еще посмотрю.

Андрей вопросительно кивнул Игорю, тот усмехнулся

в ответ, но руки с фишками не поднял.

– А ну вас! – Андрей махнул рукой и поставил все на зеро.

Через минуту у Тимура снова была гора фишек. Зеро в этот раз не выпало.

– Мы в плюсе, ребят, – Тимур пошелестел купюрами. – Так что гуляем до утра.

Они сидели в баре, где шло скандинавское шоу. Валя пила «Mojito»; Андрей и Тимур – «Черный русский».

– Our show’ll continue in 10 minutes, – пообещала ведущая. – And now…¹¹

– Отдыхать пошли, демоны, – произнес Игорь.

Валя громко засмеялась над его интонацией: видимо,

легкий мохито не прошел для нее бесследно на фоне шампанского.

– Так что у нас с фото-сессией? – Андрей наклонился

ближе к Вале. – А то ведь напьюсь, приставать буду.

Валя снова рассмеялась:

– Как неожиданно. Ну, ладно, идем.

– Может, покурим сперва? – предложил Тимур.

– А ты? – спросила Валя Игоря.

Тот покачал головой:

– Я шоу посмотрю.

Ветер растрепал волосы идеально для эффектной фотографии.

– Снимай! – крикнула Валя и приняла позицию на пустой

палубе у лестницы, потом сбежала вниз к бассейну, и Андрей сделал еще серию снимков.

– Неплохо было бы оказаться здесь летом, искупаться

на открытой палубе! – крикнула Валя.

– Да, и фотосессия в купальниках была бы не хуже.

– Так непривычно: зима, а навигация открыта. Вроде, север…

Андрей закрыл объектив.

– Что, все? – удивилась Валя.

– Батарейка села.

– Жаль, только я вошла во вкус. Тогда пойдем?

– Слушай, я хотел тебе сказать…

– Не надо.

Андрей молча смотрел на нее.

– Без толку, – пожала плечами Валя.

– Почему?

– Я же говорила: я замужем. Лучше покажи, что получилось.

– Для тебя так важны моральные принципы?

– Ты не в моем вкусе. Но принципы тоже важны.

– Что ж, респект, – Андрей поднял камеру. – Давай еще

пару снимков.

– Так батарейка ж разрядилась, нет? – Валя наклонилась так, что волосы коснулись палубы, и потянула руку к

объективу,  – такую позицию она видела в каком-то

музыкальном клипе.

– Давно замужем?

– С 20 декабря.

– Ух-ты! То есть вместо медового месяца ты с тремя

незнакомыми мужиками поехала за границу? Твой муж

не может тебя обеспечить?

– Мой муж может меня обеспечить, но я привыкла

быть независимой. И я обещала заранее.

– Вы давно вместе?

– Пять лет.

– Любовь?

– Нет, – рассмеялась Валя, – ради прописки. Вон, давай

на фоне лайнера! Быстрее, а то уйдет!

Валя улыбнулась в камеру, загадочно посмотрела

вдаль, в профиль к камере, и наконец, совсем отвернулась

от объектива, чтобы рассмотреть красивый лайнер.

Когда она обернулась, Андрей стоял рядом. На этот

раз он не пытался ни обнять ее, ни поцеловать, просто стоял рядом и тоже смотрел на лайнер.

– Но ведь измена – это душевная измена, а тело есть

тело, – он посмотрел ей в глаза и аккуратно убрал с ее лица волосы.

– Но ведь желание – это душевное желание, а тело -

всего лишь тело.

Андрей рассмеялся, сделал финальный снимок.

– Да, у нас определенно мог бы сложиться неплохой творческий тандем, переводчица! Как публицист тебе говорю!

  Андрей остался на палубе покурить, Валя спустилась

в каюту оставить камеру и верхнюю одежду. Из соседней каюты громко доносились музыка и финская речь. На столе завибрировал телефон. Черный стильный телефон Игоря. «Новое сообщение. От: Анжелика». Под столом стояли уже две пустые бутылки коньяка. Значит, пока Валя с Андреем фотографировались, ребята побывали в каюте.

  Валя налила себе шампанского, – кроме нее этот алкоголь

никто не пил, – села на кровать, посмотрела в зеркало. Ей вдруг резко захотелось спать. Выглядела она свежо, и пропустить тусовку, последнюю ночную тусовку в этой

компании, да еще на скандинавском пароме, было бы преступлением. Но тем не менее она представила, как снимает с себя всю одежду, ложится под одеяло и… утром просыпается оттого, что по громкой связи финский голос объявляет по-английски: «We are in the port of Turku»¹², как-то так.

Валя допила шампанское, сняла одежду и пошла в

душ: если душ ее взбодрит, то она пойдет искать товарищей, ну а если, напротив, расслабит, то ляжет отдыхать.

  В душевой кабине еще громче были слышны голоса из соседней каюты. Да, народ тусовался: кто где и кто как, но все уже праздновали Новый год. Валя представила, как в

Новогоднюю ночь они с Кириллом сбегут от праздничного стола, за которым на этот раз будет три, а то и четыре семьи (родители, брат Кирилла с женой, а еще мамины друзья), и пойдут в душ, и будут есть мандарины так, чтобы сок стекал по губам, по шее, по телу, Валя прикасается к телу Кирилла, он целует ее мандариновыми губами… Что-то не так. Она не понимает, что именно, но… что-то не так. Ее руки с длинными ухоженными ногтями скользят под душевой струей по его плечам, животу, она открывает глаза и видит…

  Валя вскрикнула и инстинктивно схватилась за полотенце,

которым обернулась, выходя из душа:

Игорь стоял посреди каюты с телефоном в руке.

– О-о, – сказал он, – а мы думаем, куда это наш толмач запропастился.

– Я не слышала, как ты вошел, – Валя взяла одежду и

вернулась в душевую.

– Телефон забыл. Тебя ждать?

Валя стояла в ванной, прижимаясь спиной к двери и

прижимая к себе ворох одежды.

– Валечка, – позвал Игорь, – тебя ждать или ты все, спать?

  Когда она вышла, Игорь лежал на кровати, переключая телеканалы.

– Нашел что-то на русском? – спросила Валя и еще раз

оценила в зеркало внешний вид: удался.

Игорь выключил телевизор, привстал.

– Ух-ты, а чего ты это на переговоры не надела? Тебе идет.

Валя рассмеялась.

– Спасибо, но было бы странно надеть это на деловую