-… «Пью за тебя, любовь».

Ты опускаешься обратно, переводя дыхание.

И через секунду зал взрывается криками, свистом и аплодисментами.

Ты удивленно смотришь на них, хлопая глазами.

Хочешь сказать что-то в свое оправдание, но все твои слова заглушают ликующие вопли толпы.

Стул жениха отодвигается, и Эрик, медленно встав со своего места, подходит к тебе.

Он смотрит на тебя сверху вниз. Ты пожимаешь плечами и усмехаешься.

Неожиданно друг подхватывает тебя за талию, слегка приподнимая над полом.

Болтая ногами в воздухе, ты бурчишь:

– Пусти! Пусти, кому сказала!

– Вот вроде мелкая такая…

Задумчиво протянул жених, опуская тебя на пол.

– …А говорит то сколько…

Ты надуваешься, слегка пихнув друга в бок.

– Вот я тут распинаюсь, а он даже оценить не может…

Ник, до этого мрачно смотрящий на тебя, неожиданно подрывается, громко выругавшись.

– Рей, мать твою!!! Какого черта?! Я тоже хотел Шекспира процитировать!!!

Ты удивленно смотришь на него. А затем с громким хохотом сгибаешься пополам.

– Так, в общем!

Ник весело хлопает Эрика по плечу, подхватив со стола свой бокал.

– Так как эта особа.

Тыкает в тебя пальцем.

– Рассказала почти всю мою речь, расскажу оставшееся.

«За внешний облик – внешний и почет,

Но голос тех же судий неподкупных,

Звучит иначе, если речь зайдет

О свойствах сердца, глазу недоступных».

Этим мы отличаемся от других, проживающих на железном материке.

Мы, несмотря на нашу работу, все еще не потеряли веру, душу и самих себя.

И сердце – это то, что нас отличает.

Так что, друг мой, ты еще раз доказал, что у тебя сердце настоящее – такое, которое рисуют в справочниках по анатомии. С сосудами и капиллярами.

Но в душе у тебя сумел сохраниться ребенок.

Поздравляю!

«Пью за т…»

Он запинается на середине фразы. Раздраженно смотрит на тебя. Открывает рот. И шипит.

Ты заходишься в новом приступе смеха.

Я улыбнулась еще шире, ловко лавируя среди толпы гостей. Левая рука уже затекла из-за тяжелого подноса, но я даже не заметила такой мелочи.

– Не желаете ли шампанского? – мило прощебетала я, подойдя к небольшой группе гостей. Те о чем-то тихо переговаривались в стороне, изредка бросая взгляды в сторону. Подозрительная компашка. Когда я подошла, они обернулись. Моя улыбка застыла. Я чуть не выронила поднос и подняла голову, автоматически сделав шаг назад.

Вот черт!!!

– Ре-е-ей? – мрачно протянул Мик, нахмурившись. Рядом с ним у Эмили (в ужасно странном платье) отвалилась челюсть. Люк лишь приподнял бровь, а Алиса закатила глаза и сложила руки на груди. Я тихо прицокнула языком. Не угадала с публикой…

– Хе, – неожиданно вырвалось у меня, а затем я усмехнулась, развернулась и быстро исчезла в толпе гостей. Каблуки стучали по сверкающему паркету, я дергалась из стороны в сторону, избегая встречи с танцующими парами.

Сзади меня раздалось какое-то копошение. Я незаметно свернула в темную нишу в коридоре, прижав к груди тихо звякнувший поднос. Совсем рядом, буквально в паре шагах, быстро прошел Мик, раздраженно оглядываясь. Когда он скрылся в толпе, я выдохнула. Как можно тише поставила на пол поднос, сняла сережки, сунув их в карман черного фартука, одной рукой провела по волосам, снимая с головы длинный парик, лениво швырнула его куда-то в темноту. Затем разлохматила свои волосы и заправила за уши. Поправила воротник рубашки и галстук бабочку, порылась в кармане в поисках помады…

Хотя я итак понимала, что, если захотят, наши меня узнают. Но если они меня найдут раньше, чем нашего агента из ГКБ (государственного комитета безопасности), то немедленно отправят меня обратно в больницу. От этих мыслей меня слегка тряхнуло. Ну, нет. В больницу я не вернусь.

Я выглянула из-за угла, подхватила поднос с напитками и опять вернулась в зал.

Старательно обходя угол, где я заметила ребят, и быстро оглядываясь, я продолжила обходить зал. Поиски упрощало то, что дамы держали паспорта в сумочках, а мужчины – в карманах пиджаков, такое вот требование было у системы безопасности – чуть что, сразу паспорт. Паспортом это, конечно, не было – просто тонкая маленькая сенсорная карточка с фотографией и информацией, которую можно быстро просканировать. Больше меня удивило то, что наши выбрали другую стратегию. Пришли, главное, такие нарядные, обвешанные украшениями, и с фуршета еду тырят! Пока я тут делом занимаюсь! Вот наглецы!

– Шампанского? – мило улыбнулась я проходящей мимо даме средних лет, протягивая ей поднос. Та высокомерно подхватила бокальчик, кинув на меня небрежный взгляд. На пальце у нее было огромное кольцо с изумрудами. Пока она оборачивалась и кричала кому-то «Людвиг, подойди!», я, незаметно пряча ее паспорт под подносом, сверила фамилию и имя. Нет. Не она.

Я ловко, почти воровским жестом, сунула ей обратно паспорт, успев услышать ее возмущения по поводу лакейской работы и некомпетентности слуг. Я ухмыльнулась, борясь с желанием стянуть у нее с пальца ее дорогущее кольцо, но сдержалась. Все-таки, сейчас у меня другая цель.

Мой поднос быстро опустел, и мне пришлось вернуться на кухню. Когда я только пришла, я наивно надеялась, что смогу найти нашего информатора среди персонала на кухне, но я потерпела полный крах. Я приняла еще один поднос с шампанским у менеджера и вернулась в зал.

Проскочила прямо перед носом у уплетающей канапе Эмили (чудом удержавшись от наваждения помахать ей бокалом) и увернулась от деловито разговаривающей по телефону Алисы, стоящей у самого края зала.

Приятный голос Сэма Смита сменился на медленную мелодию Фрэнка Синатры.

Я помотала головой, прогоняя воспоминания (что мне не удалось), и прокружилась на месте, переставляя ноги, чтобы не столкнуться с гостями.

Ты облокачиваешься на стену зала, весело наблюдая за танцующими в полутьме парами.

В середине зала ты умудряешься разглядеть пышное белое платье Элизабет и темный смокинг Эрика.

– Привет.

Слышится рядом веселый голос, ты слегка поворачиваешь голову и, приподняв бровь, разглядываешь Ника.

– Вроде виделись уже сегодня.

Ник нахально опирается рукой на стену, другую сунув в карман темно-синих брюк.

– Что, уже и поздороваться нельзя?

Ты оглядываешь его темно-синий костюм, черную рубашку и белый галстук и фыркаешь.

– Господи, ты выглядишь, как сноб. Что это за сочетание?!

Ник на колкость лишь улыбается еще шире, а затем уверенно, словно делал это всегда, хватает тебя за руку и вытягивает из ниши на танцпол, подстраиваясь под голос Фрэнка Синатры, выводящий «strangers in the night».

– Потанцуем?

Как ни в чем не бывало интересуется он, слегка разворачиваясь к стене спиной.

Ты хмыкаешь, покосившись на него снизу вверх.

– Ты немного опоздал с вопросом, не находишь?

– Разве? Мне кажется, в самый раз.

– Ты же знаешь – я не умею танцевать…

– Ну, а я умею.

Ты усмехаешься, пытаясь не упасть, и перехватываешь его руку.

– Могла бы хотя бы туфли надеть…

Вздыхает вдруг Ник. Ты с усмешкой смотришь на свои синие кеды и хитро поднимаешь глаза на друга.

– Это ты еще не видел, как я отреагировала на предложение Гвен надеть платье…

– Почему же отказалась?

Ты неопределенно пожимаешь плечами, обводя взглядом зал.