04.12.2034.

Решение суда по делу Лорда Карнеги!

Происшествие в зале суда 04.12.2034!

Срочные новости.

Неожиданная развязка дела №1039.

Политический переворот?

Массовые перебои электричества!

Замороженные банковские операции!

Проблемы с работой электро-дороги!

В зале суда, в 18:03, 4 декабря 2034 года, произошел взрыв.

Во время технической аварии погиб от тяжелых травм Майкл Остэн, политический деятель и советник Президента, Госпожи Бегинхем.

Самый неожиданный скандал этого двадцатилетия!

Подсудимый – мертв?!

Это то, о чем кричали все газеты и программы новостей 4 декабря 2034 года.

Но уже на следующее утро они забыли об этом.

Все новости отошли на второй план.

Теперь же все заголовки были об одном.

Молодая глава «Флеймс & co» погибла в автокатастрофе 5 декабря.

Рейчел

Игрок жалеет обычно не о проигрыше, а о крушении надежд на выигрыш.

Жюль Верн

27 декабря 2030

Полярис, кафетерий «Coffee and donates»

19:58

Я блаженно откинулась на спинку дивана, сжимая в руках горячий стаканчик кофе.

На поверхности плавал айсберг взбитых сливок. От стаканчика разносился приятный аромат кленового сиропа и миндаля. На тарелке застыл недоеденный чизкейк. Рядом стоял мой маленький черный ноутбук. Экран медленно потух. Я перевела взгляд на широкое панорамное окно.

В кафе по радио играла какая-то старая песня (вроде Френка Синатры). За застекленной террасой во все стороны метался снег.

Мимо спешили прохожие, натягивая до подбородков вороты курток и кутаясь в шапки и шарфы. В свои права вступала ночь. Загорались фонари.

По улицам кружила метель.

Я не любила отдыхать.

Отдых – как наркотик. Отдохнул немного, и хочется все больше.

А в моей профессии – это недопустимо. Надо уметь в любой момент брать себя в руки.

Но я все равно не могла не признать, что выходные нужны каждому.

Неожиданно мой телефон завибрировал. Экран вспыхнул, являя миру новое сообщение.

Я лениво приоткрыла глаза, уставившись на входящее.

+007-131-656-99-23 20:02

Не смей ввязываться.

Я нахмурилась, перечитав сообщение. «Может, ошиблись номером?..» – с надеждой промелькнула в голове какая-то мысль, но я сразу же отмела ее.

Не с моей работой верить в совпадения.

Я автоматически провела рукой по небольшому пистолету в кармане сарафана. Ноги напряглись, мысли об отдыхе отошли на второй план.

Я уже собиралась было открыть программу новостей, как вдруг на улице раздались крики.

А затем и выстрелы.

Неподалеку взвыла серена.

Кажется, до меня слегка заторможено дошло.

Я не помню, как схватила свое пальто и в одном свитере поверх сарафана вылетела на улицу.

Не помню, что заставило меня растолкать удивленную толпу.

Не помню, как чуть не вынеслась на автомагистраль.

Помню неожиданно нахлынувший ужас.

Помню, как увидела пронесшуюся мимо красную машину (даже не обратила внимания на марку) и прокатившиеся за ней джипы и мотоциклы.

Помню, как на резком повороте машина свернула не туда.

Помню ужасный скрежет тормозов.

Помню, как в лицо метнулся пепел.

Помню кровь на руках, когда вытаскивала их из-под обломков.

Бордовая кровь на девственно белом снегу.

Запах гари и горелой резины.

Ты не чувствуешь холода.

Нацеленное на тебя дуло револьвера.

Вот только твоя рука не дрогнула.

Врач А. Верни

Умрешь ты не потому, что хвораешь, а потому, что живешь.

Луций Анней Сенека

27 декабря 2030

Полярис, больница имени Ирэн Шир

23:37

На памяти Амели Верни в больнице имени Ирэн Шир не было ни одной спокойной ночной смены. Мотоциклисты и водители. Прохожие, упавшие в канализационные люки, подростки, сбежавшие на ночь из дома… почему-то в дневные смены народу было в несколько раз меньше. Не поймешь эту людскую натуру – чем же их так ночь эта привлекает?

В связи с этим, в больнице имени Ирэн Шир было по три кофемашины на каждый из восьми этажей. Рядом с ними стояли целые стойки с дорогим и приятным кофе в капсулах. При хорошем раскладе можно было найти даже шоколадный сироп в шкафчике рядом.

Больница имени Ирэн Шир спонсировалась многими известными организациями. Здесь работали настоящие профессионалы. Новейшее оборудование, начищенное до блеска. Эта больница была одной из самых дорогих и лучших в стране. А так же в этой больнице было самое низкое число погибших.

И Амели Верни всегда старалась соответствовать этому уровню.

Сейчас же молодая врач сжимала в руках большую кружку любимого латте, развалившись в темном кресле и откинув голову назад.

Мимо проходили усталые интерны и другие врачи. Миссис Лин (опытная кардиолог азиатской внешности) споткнулась на лестнице, уронив целую кучу папок. В воздух взметнулись листки бумаги и справки. Ей на помощь кинулся какой-то интерн, который тоже споткнулся и чуть не полетел на пол.

Мимо Амели, махнув ей рукой, проскочил педиатр со второго участка – Джон Нер.

– Тебе бы поспать, – любезно предложила Люси – новенькая медсестра. Она была ненамного младше самой Амели, и уже тоже валилась с ног.

Амели покачала головой.

– Если я усну – точно кто-то поступит. А полусонная я вам ничем помочь не смогу, только хуже сделаю.

– Лучше бы ты молчала, – поморщилась Люси, присаживаясь рядом, и пряча свои длинные темные волосы под халат. – Поделись секретом, когда же ты спишь?!

– Я не сплю вообще, – натянуто усмехнулась Амели, поставив кружку на столик. – Я кофейный вампир. Не хочешь, кстати, кофе?

– Не отказалась бы, – Люси зевнула.

Амели наклонилась и приоткрыла шкаф.

– Тебе какой?

– Покрепче, – отозвалась Люси, потянувшись и заложив руку за голову.

Амели понимающе кивнула и закинула в кофемашину какую-то капсулу. Аппарат тихо заработал. Амели посмотрела на Люси:

– А в целом ты как?

– Да, как обычно.

– Ничего нового?

– Ничего.

Кофемашина, наконец, пикнула, и Амели протянула Люси небольшую чашку. Та с благодарностью отпила горячий напиток и прикрыла глаза.

– А ты была когда-нибудь в нашем третьем подразделении? – неожиданно спросила Люси, подняв глаза от кружки.

Амели нахмурилась, опустив на столик кофе.

– В третьем? Ты имеешь в виду, психиатрическую клинику Бегхэм?

Люси кивнула и слегка прищурилась.

– Меня туда направили к одному пациенту. Ты знала, чт…

Договорить ей не дал пробегающий мимо дежурный врач. Он обернулся к медсестре и хирургу и нахмурился:

– Вы чего тут расселись?! Не слышали что ли? К нам везут жертв аварии! Давайте, спускайтесь!

Амели резко подорвалась, поправляя волосы и натягивая перчатки. Люси печально посмотрела в сторону входа, вздохнула и, все же поставив кружку, поднялась. По дороге Амели поправила свой бейджик, прикрепленный к халату («А. Верни» – гласила надпись, к которой она пририсовала черточку вместо ударения над «и»), и машинально посмотрела на время. Почти двенадцать.