– Я не виноват.

11

В парадной было сильно накурено. На широких подоконниках стояли выцветшие металлические банки от кофе, под завязку набитые хабариками и прочим мусором. На некоторых из этих подоконников покуривали и выпивали подозрительные экземпляры, провожавшие всех незнакомцев надменным взглядом. В большинстве своём они были одеты по-домашнему: майка-алкоголичка, спортивные штаны и резиновые тапочки на голую ногу.

– Ты на хера такие локоны отрастил? – спросил один из этих персонажей поднимающегося по лестнице Никиту.

Никита проигнорировал вопрос босоногого задиры.

Поднявшись на последний этаж, он нажал на звонок возле одной из дверей. Внутри ревела громкая музыка, так что мелодия от звонка растворилась в этом грохоте. Тем не менее, замок хрустнул, и дверь открылась.

– Братан, я уж думал не придёшь! – обрадовался невысокий парень с короткой стрижкой и физиономией уголовника-рецидивиста.

– Чтобы я не пришёл на хорошую движуху?! – возмутился Никита. – Тем более повод есть, сколько тебе стукнуло?

– Юбиляр! Уже два десятка лет, как топчу эту сраную землю.

– Круто, наш Вадик теперь большой мальчик. Лови презент, – Никита вытащил из рюкзака бутылку виски «Ред Лейбл».

– От души, братан. Проходи.

Они пошли в самую дальнюю часть длинного коридора. Одна из многочисленных дверей, расположенных с левой стороны стены, со скрежетом приоткрылась, и оттуда вылезла круглая пьяная морда с чёрной повязкой на одном глазу.

– Мужики, накапайте полтишок. Подыхаю, – жалобно промямлила морда.

– Хрен тебе в рот, а не полтишок! Алкаш вонючий! Третью неделю жрёшь, свинья! – донёсся из-за двери измученный женский голос. – А вы чтобы музыку свою уродскую вырубили! У меня ребёнок здесь!

Парни, не обращая внимания, дошли до крайней двери, откуда и доносилась музыка. Внутри, на массивном диване, занимающем большую часть комнаты, развалились несколько парней и девчонок. Все они были давние знакомые Никиты.

– Ник, бля, ты бы ещё завтра пришёл! – обрадовался его приходу пьяный парень в очках по имени Ярик.

– Смотрю, ты и без меня успел нажраться.

– Без тебя праздник – не праздник! – не унимался Ярик. – Давай, штрафную!

Никита выпил из пластикового стаканчика конскую дозу тёплой водки и закусил остывшими пельменями. В груди немного потеплело.

– Я что – последний? – спросил Никита, прикончив тарелку с пельменями.

– Почти, – ответил именинник. – Только Лёня остался. Он сказал, что с новой тёлкой придёт. Ой, извините дамы, со своей новой второй половинкой.

– Ооо, да Лёня самец. И как она?

– Да я сам пока не видел.

– Посмотрим.

– Чё, может пора употребить кое-что покруче водки? – загадочно предложил Вадик.

– Ну, удиви, – сказал Ярик.

– Праздничный кокос, дамы и господа! – Вадик вытащил из кармана пакетик с белым порошком.

– Ты где достал? – удивился Никита.

– Были б деньги…

– Не, я не буду.

– Ты чё, Ник? Нормальный кокс, ты такого не пробовал. У серьёзных людей брал.

– Да мне срать, где ты брал. Я завязал с этим делом. Лучше…

Никиту прервал дверной звонок. Вадик вскочил с дивана и побежал открывать дверь.

Через пару минут в комнату вошли смущённые Вадик, Лёня и Нэнси. Никита не видел Нэнси с того самого дня в отделе милиции. В первое время он старался дозвониться до неё, несколько раз приходил к ней домой. Но телефон она не брала и двери не открывала. После нескольких безуспешных попыток, Никита махнул рукой.

За то время, что они не виделись, Нэнси сильно изменилась. Она перекрасила волосы из жгуче-тёмного в родной каштановый, убрала пирсинг из носа и губы, да и в одежде теперь явно предпочитала более классические сочетания.

В компании, где все прекрасно знали о былых отношениях между Никитой и Нэнси, воцарилось неловкое молчание.

– Всем привет! Сто лет не виделись! – прервала паузу Нэнси.

– Дорогая, тебя не узнать! Отлично выглядишь! Тебе так идёт! – затараторили девчонки и побежали обнимать старую подругу.

Девичьи щебет успокоил напряжённую атмосферу, и вечеринка потекла дальше. Большая часть гостей налегала на алкоголь. От кокаина отказались все, кроме Вадика и Ярика. Эти двое свернули две трубочки из десятирублёвой банкноты и, подражая героям голливудских фильмов, втягивали в себя рассыпанный на журнальном столике белый порошок.

– Чувак, это шикарный план! – спустя пятнадцать минут выкрикивал Вадик, сидя на диване и таращась на Ярика своими огромными зрачками. – Это же нереальные бабки, тоны бабла!

– Я говорю! Я говорю! – без конца повторял Ярик, перемещаясь по комнате, словно лев в клетке. – Мы создаём микрофинансовую организацию, но это для отмазы. Типа мы занимаемся кредитной деятельностью и на этом зарабатываем. Деньги на кредиты берём у вкладчиков, которым обещаем гигантские проценты, заработанные на всё тех же кредитах!

– Гениально! Потрясно! – восхвалял товарища Вадик.

– В итоге, часть денег выплачиваем в виде процентов, а часть кладём себе в карман!

– Ты – бог!

– Привлечём разных публичных персонажей, пусть рекл… – Ярик так вдохновился своей афёрой, что не заметил журнальный столик, с которого ещё недавно сдувал кокаин, и, споткнувшись об него, вместе со столиком полетел на пол.

Все заржали над незадачливым кокаинщиком. Только Никита с мрачным лицом продолжал вливать в себя тёплую водку.

– Пойдём на балкон, покурим, – услышал он за спиной голос Нэнси.

Прямо из комнаты они вышли на маленький незастеклённый балкон. Внизу лежал тёмный закрытый со всех сторон двор, в центре которого виднелась старенькая детская площадка.

– Ну как ты? – спросила Нэнси, закурив сигарету.

– Нормально, – ответил Никита, смотря вниз на площадку.

– Как твоя голова?

– Иногда теряю.

– Я про боли.

– Бывают, но реже.

– Это хорошо.

– Сняли с пацанами квартиру, – вспомнил Никита свежую новость.

– Да? Круто, поздравляю.

– Ещё мопед купил.

– Мопед?! Зачем? – улыбнулась Нэнси.

– Всегда мечтал о железном коне. В детстве о велосипеде, а теперь… Может мотоцикл со временем куплю.

– Молодец. Живёшь полноценной жизнью.

– Так уже пора. Не маленький мальчик. У тебя новый образ?

– Нравится? – она игриво поправила причёску.

– Да, тебе так даже лучше.

Несколько секунд они молча смотрели во тьму.

– А с каких пор ты с Лёней? – наконец спросил Никита.

– С таких. А что, ревнуешь?

– Нет. Я рад за вас. Лёня – нормальный чувак. Просто, как-то это неожиданно.

– Неожиданно? А что ты думал? Что ты единственный парень на свете?

– Я пытался тогда тебя найти, но…

– А зачем? Ты хотел, чтобы всё осталось, как прежде? После того, как меня трахнул этот вонючий мент?! Этого ты хотел?

– Мне очень жаль…

– Неправда! Тебе не жаль! Ты вечно думаешь только о себе!

– Я…

– Что ты?! Ты эгоист!

– Просто я тебя не любил.

Нэнси докурила и выкинула хабарик вниз, проводив его долгим взглядом.

– Дело ведь не в любви. Мне бы хватило, если бы ты просто меня уважал. Но ты тогда доказал, что тебе на меня насрать.

– Мне, правда, очень жаль.

– Ладно, тебе ведь тоже с этим жить, не мне одной. Поздно уже, мы, пожалуй, пойдём.

– Вы же только пришли.

Нэнси, ничего не ответив, посмотрела Никите в глаза и вернулась в комнату. На секунду, пока дверь была открыта, на улицу вырвалась шумная смесь из музыки и пьяных голосов, но тут же растворилась в тихом петербургском вечере.

Никита сел на балконный пол и уставился в чёрное небо.

– Вроде опять дождь начинается, – услышал Никита знакомый голос.

Он повернул голову налево, откуда донёсся комментарий, и увидел сидящего рядом с ним густоволосого мужчину азиатской внешности.

– Теперь Цой, – выдохнул Никита.

– А ты кого ждал? – спросил мужчина.

– Почему я должен обязательно кого-то ждать? Может мне хочется просто побыть одному.