Несмотря на то, что мы очень много времени проводили вместе, уже тогда наши характеры сильно отличались. Я был спокойным усидчивым мальчиком, Никита, в свою очередь, отличался гиперактивностью и частыми сменами настроения. Он мог ни с того ни с сего распсиховаться посреди какой-нибудь игры, устроить скандал и какое-то время ни с кем не разговаривать. В такие моменты мне говорили, что я должен быть примером для младшего друга. Но сейчас я понимаю, что невозможно стать примером для человека, который видит мир совсем в других тонах. К тому же он был отходчив. Подувшись в своём углу минут десять, Никита с надменным видом возвращался, садился неподалёку, а вскоре, как ни в чём не бывало, возвращался к прерванному развлечению.

Всё проходит, и это пройдёт. Я прекрасно помню тот день, когда мама заявила, что мы переезжаем в отдельную квартиру. Джойстик от Денди выпал из рук, капли дождя затарабанили по подоконнику, мир предательски терял привычные очертания. Мне было шесть лет, я ходил в подготовительную группу детского сада и считал себя вполне состоявшимся человеком. И тут эта новость про переезд! Это не было вопросом: «Не желаешь ли сынок перебраться на постоянное место жительства в другую квартиру?». Нет, это было безапелляционное: «Мы переезжаем!». «А как дальше жить? – вопрошал я небеса. – Как жить без привычного вида из окна? Без длинного общего коридора с загадочным металлическим сундуком в углу? Без Альфииных конфет? Как жить без Никиты в соседней комнате?».

Новый год я встречал уже в новом жилище. Оказалось, что жизнь в отдельной квартире имеет свои преимущества. Да и вообще, в детстве все перемены сперва приобретают элемент трагичности, а затем быстро растворяются в длинной череде неповторимых дней. К тому же переехали мы недалеко, новая квартира находилась в десяти минутах езды на трамвае от старой, так что наша дружба с Никитой легко выдержала этот поворот судьбы.

Никита пошёл в ту же школу, что и я, но учился на класс младше. Не скажу, что мы часто контактировали в школьных коридорах, у каждого была своя компания. Из начальной школы мне запомнились только два случая, связанных с Никитой. Первый, это когда он с воплями и пинками был выгнан девочкой по имени Олеся из кабинета, где базировался мой класс. Он всего лишь хотел что-то мне передать, но Олеся приняла его приход за акт агрессии вкупе с незаконным пересечением границы и предприняла действия с целью выдворить чужака с территории родного кабинета. Её предприятие закончилось успехом, Никита позорно ретировался, затерявшись в сутолоке коридора. Второй случай получился более скандальным. Однажды, проходя мимо Никитиного класса, я увидел его сидящим на полу и рыдающим навзрыд. На вопрос: «Что случилось?», я услышал невнятное: «Ничего, отвали». После нескольких минут расспросов, мне удалось выяснить, что Никиту сильно отпинали двое одноклассников. В его классе учились два брата грузина, уже не помню, как их звали, но один из них был явным переростком – года на три старше своих одноклассников. У Никиты постоянно происходили конфликты с этими грузинами, что в итоге привело к слезам в коридоре. Я посовещался с парнями из своей параллели, и мы вынесли вердикт, что драка два на одного это нечестно. Было решено, что Никита должен подраться с кем-то одним из братьев. Никита не сильно обрадовался нашему решению, пожалуй, он счёл бы справедливым вариантом избить ненавистных грузин всей толпой, но отказываться от драки было бы слишком малодушно, никто бы не понял это решение. Из грузин вызвался сражаться тот, что был переростком, довольно предсказуемый выбор. На большой перемене два бойца сошлись лицом к лицу в окружении беснующихся школьников. Бой проходил с явным преимуществом грузина, который раз за разом отправлял Никиту на паркет, но тот не сдавался. Словно разъярённый баран он поднимался и летел с кулаками на своего обидчика, тут же отправляясь обратно на пол. Это повторялось много раз, пока измученный грузин не завопил, что согласен на ничью. После этого их конфликты прекратились, а в конце года грузины, и вовсе, покинули нашу школу.

Когда происходит этот перелом, делающий из хороших мальчишек плохих молодых мужчин? Когда в руках вместо велосипедного руля и футбольного мяча появляются бутылка пива и пачка сигарет? Я же помню, как мы с Никитой в дурацких одинаковых куртках проехали на великах через весь город, выслушав в свой адрес немало интересных слов от рассерженных пешеходов на Невском проспекте. Я помню, как Никиту не взяли в футбольную секцию, куда я его притащил за компанию, думаю, что он даже обрадовался этому решению тренера, потому что совсем не любил пинать мяч. Я помню дядю Гену, который работал администратором компьютерного клуба, и его недоверчивый взгляд, когда мы врали, что умеем обращаться с компьютерами. Я помню, как Никита превратился в высокого смазливого брюнета и стал ловить на себе любопытные взгляды девчонок. Я помню трансформаторную подстанцию, за которой мы делали первые затяжки во время перемен. Я помню тёмную парадную, пластиковые стаканчики и бутылку портвейна. Я помню, как всё начиналось. Я помню время, когда казалось, что конец не наступит никогда.

Как я уже сказал, Никита не был обделён женским вниманием. Я всегда считал себя высоким парнем, но даже я был почти на голову ниже его. Насколько мне известно, в нём сплелись южные и северные гены. Такое сочетание подарило Никите угольно-чёрные волосы и выразительные большие глаза вместе со светлой кожей и правильным овалом лица. Подобный типаж без труда вызывал девичьи вздохи. Но сердце Никиты было неприступно для петербургских школьниц.

Каждое лето он ездил к бабушке в Архангельскую область. Бабушка проживала в небольшом посёлке на берегу реки Двины. Представьте, как бурлит кровь у подростка, вдыхающего наполненный свободой летний воздух бескрайнего русского севера. Какая палитра чувств закипает внутри переполненного жизнью молодого человека в окружении великих рек и непролазных лесов. А вокруг сверкают обнажёнными ножками молоденькие барышни с их естественной северной красотой. Как здесь устоять нормальному городскому пацану? Никита и не устоял, влюбился в одну из деревенских богинь. Звали богиню – Света. Каждый год Никита с нервным трепетом ждал наступления лета и поездки в деревню к своей возлюбленной. Девушка отвечала взаимностью. Их связь была настолько сильна, что у петербургских обольстительниц не оставалось ни единого шанса на Никитино внимание.

2

К вечеру жара немного спала, но раскалившийся за день воздух остывал неохотно. Дышать было трудно, каждое живое существо задумчиво поднимало голову вверх, будто вопрошая небеса, когда они, наконец, смилостивятся над измученной землёй и наградят её долгожданной влагой. Небеса отвечали чёрными тучами, медленно ползущими в сторону деревни. В ожидании грозы все столпились возле реки. Двина манила спасительной, пусть и краткосрочной, прохладой. Целая орава уток возмущённо крякала в кустах, замолкая только в моменты погружения. За их суетой меланхолично наблюдали три местные дворняги, они иногда приподнимали головы, раздумывая, стоит ли погонять наглую птицу, но коварная жара быстренько умеряла их пыл. На этом же берегу возвышалось несколько беседок, в каждой кипела жизнь. В одних громко хохотали шумные компании парней и девушек, успевших отведать тёплого спирта, оттого горячих не только снаружи, но и внутри. В других расположились представители старшего поколения, они подошли к вечернему променаду более основательно: мужчины, старательно скрывая счастливое возбуждение от надвигающейся пьянки, деловито возились с костром, женщины накрывали столы и жаловались на непогоду, а детишки бултыхались в нагретой за день реке.

Никита также не устоял перед магическим притяжением воды. Правда, его локация отличалась от общепринятого места сборов. Он лежал на травянистом берегу, где-то в пятистах метрах в сторону от шумных беседок. Сегодня у него были другие планы, в которых не находилось места тёплому спирту и крикливым деревенским жителям. Он потягивал сигарету, наблюдая за быстрым течением Двины, и размышлял о прошлой ночи.