– Всё в полном порядке, – обманула я дочь.

– Ты – кушай, Максим, кушай, – произнёс сват, подкладывая очередной кусок жареной рыбы единственному любимому сыну.

– А то знаю я эти администрации с их корпоративами, бутерброды где вместо колбасы веточки с листочками, да канапе тоже самое блюдо только мельче покрошено.

– Иван Петрович вы сегодня в ударе, – выдавила из себя я.

– Вот я и смотрю, опохмелился чертяга! – строго заявила Львовна.

– Корпоратив – это вчера у Максима, а у нас торжественный банкет по случаю окончания календарного года, – отрезала Ольга.

– Мам, а что новый год – это праздник или повод много раз пить шампанское? – спросила и так уже долго молчавшая Надюша.

Иван Петрович рассмеялся:

– Ух, дедова внучка растёт.

Уже через час Ольга стояла передо мной в костюме цвета топлёного молока, от вчерашней причёски на голове остался только цвет, она умудрилась уложить волосы так, что всё выглядело весьма респектабельно. Максим попросил меня завязать ему красный галстук, который, по его мнению, в купе с чёрным костюмом более всего подходил для предстоящего мероприятия. Наконец-то, сборы были закончены, и мы проводили детей. Внучки пошли поиграть к себе, Иван Петрович лёг на диван и сразу же засопел, а мы – две Веры пошли на кухню, где сваха убралась и приготовила нам с ней кофе.

– Знаешь, Вер, я тебе утром ещё не всё рассказала, Степанида говорила, что сегодня собаки всей округи подняли дикий лай. Ты бы поаккуратней была, а то ходишь домой пешком.

Если бы она знала, что послужило поводом для лая, ведь даже сейчас у меня на душе очень неспокойно. Страх холодной рукой периодически изнутри сжимал моё сознание.

– Какой чудесный кофе. Я ведь его тоже неплохо варю, но у тебя, видимо, есть свой секрет.

– Ой, Вер хлебнула я в этой жизни, Ванька сама видела какой, Максим очень ранний ребёнок, вот я и посвятила себя всю домашним хлопотам, да своим мужчинам. Хотелось, чтобы им всегда дома было хорошо, и сын ценил, понимал, что самые близкие ему люди – семья.

– Тебе это удалось.

Но после этой фразы Вера Львовна горько вздохнула. Ну да, молодость скоротечна. Зазвонил мой телефон, взяв трубку я услышала голос Галюни.

– Вер, мы сегодня ужинаем вместе.

– Есть новости от Аркадия Юрьевича?

– Да, и не только от него, но это не телефонный разговор.

– А где будем ужинать?

– В ресторане, я заеду за тобой. К детям в шесть.

– В шесть? – при этом вопросительно я поглядела на сваху, а та радостно кивала, глядя на меня.

– Но я не готова, не одета?

– Я бы на твоём месте думала о другом, – жёстко на то самое место поставила меня Галюня и положила трубку, хотя, наверное, говоря о мобильной связи так выражаться неправильно.

– Вер, а кто это Аркадий Юрьевич? А то я смотрю ты сегодня вся такая задумчивая? – задала, по её мнению, резонный вопрос Вера Львовна.

Не могла моя сваха знать, что рождало в моей голове целый ряд неприятных эмоций, и как всё происходящее было далеко от любовного романа, в который так старательно, в своих мыслях, она пыталась меня ввернуть.

– Галочкин знакомый, я не причём.

– Ага. А одета ты всегда высший класс.

Высший, по мнению моей свахи, а я была уверена, что мой костюм хоть и вполне ничего, но… Хорошо иметь с дочерью один размер одежды, а у Ольги целая коллекция маленьких чёрных платьев.

Звонок подруги разбудил Ивана Петровича. Принеся гирлянды для ёлки, мужчина принялся их разбирать. Подходил он к этому занятию, как в принципе ко всему до чего доходили его руки, очень ответственно. Через полчаса весь пол гостиной был устлан мигающими огоньками, что вызвало восторг у спустившейся Надюши. Нюсенька же была задумчива, предстоящее долгое украшение новогодней ёлки не отвлекало её. Что же время идёт, и его нам не под силу остановить.

– Вера, пойдём с тобой за игрушками, – позвала меня младшая.

– Пойдём.

И вот мы с ней из кладовки несём два ящика, причём внучка это делала с особой аккуратностью, будто в них были не просто украшения, а некие реликвии. Хотя почему нет? Для меня процесс украшения ёлочными игрушками всегда сопровождался целым потоком приятных воспоминаний, вот эти сосульки купила мама, когда я была в возрасте Надюши, а птички были приобретены бабушкой ещё до моего рождения. Очаровательные, огромные, сверкающие шары купил Максим, когда впервые Нюсечка помогала нам готовиться к встрече Нового Года.

Год назад Ольга выступила с предложением стилизовать ёлку, то есть украсить её в одном или двух цветах. И мне пришлось убеждать дочь, что новогодняя красавица имеет право быть многоцветной, и у старых игрушек – свой несравнимый шарм. Но, по-моему, Ольгу убедили не мои слова, а увиденные стеклянные попугайчики, вызывавшие её восторг, как и тогда в детстве, когда они только появились в доме.

После споров о развешивании игрушек, а также, многократного поднимания то Ивана Петровича, то Нюсеньки по стремянке к верхушке дерева, Надюша водрузила Деда Мороза и Снегурочку под ёлку и громко заявила об окончании процесса.

– Всё готово!

Единственный мужчина среди нас торжественно «зажёг» ёлку.

– Красота, – в один голос выдохнули дети.

– В детстве я боялась темноты, теперь боюсь счетов за электричество, – прозаично выдохнула сваха.

На улице стемнело, пора собираться. Примерив Ольгино платье, увидела в зеркале стройную женщину, только как-то скучно я смотрелась. Порывшись у дочери в ящике с бижутерией, обнаружила весёленькую брошь в виде стрекозы, вспомнив о том, что у меня обувь и клатч лиловые, то это искусственное насекомое «в тему». Уложив волосы, я прониклась благодарностью к Риточке и Виталичке, моя причёска просто сияла и оттенки стали именно оттенками, причём выгодно светились глаза, кожа была ещё светлее. Да, жаль, что закрепитель «ушёл» вместе с сушкой. И снова жуткий страх заполз ужом внутрь меня. Вечер я проведу с Галюней, а ночь, опять одна со своими мыслями. Как хорошо, что бабушка научила меня молиться. Ибо осязаемой защиты на ближайшее время не предвидется. Я глубоко вздохнула, в этот момент в комнату вплыла Вера Львовна.

– Верочка, будь осторожна – такая вероломная красота не может оставлять равнодушным, а нынешние мужики…, – сваха снова «включила» старшую сестру. Как хорошо, что она не в курсе произошедшего, тогда бы она усилила своё шефство надо мной, как младшенькой и нерадивой. А я нуждалась в заботах иного рода.

– Я натёрла твои сапожки – до чего же хороши, и руки у тебя ухоженные, моложавые, – продолжала женщина, подняв при этом свои, большие похожие на мужские ладони.

– Вера Львовна, каждая женщина прекрасна, а ваши глаза просто омуты, и в купе с ресницами и бровями…, – в этой ситуации я была просто не способна на больший комплимент.

Пока я шла к машине подруги на меня с новой силой нахлынули воспоминания минувшей ночи. Да, я думала, что сильная, смелая, а оказалась банально слабой женщиной. Стоп, ведь нападавший либо меня караулил, либо знал, что вчера я вышла из дома детей гораздо позднее обычного, в случайности я не верю.

Галюня – женщина эффектная, но сегодня она превзошла мои даже самые лихие предположения. Волосы подняты в высокую причёску, обнажая красивую шею, костюм подчёркивал красоту сине-голубых глаз, но короткая юбка! Да она показывала стройные ноги подруги, но в нашем возрасте? Это она недавно рассуждала на тему, что нам ближе к ста, чем к нулю? Да, дела, кто же этот ОН, неужели Александр?

– Галюнь, у меня тут ещё по поводу вчерашнего появились мысли, – начала я разговор.

– Мы из-за твоего вчерашнего и собираемся, давай не будем занимать эфир. Вот сейчас Аркадию всё и выложишь, а у меня, знаешь ли, итак голова забита.

– Ой, ты меня прости тебе, наверное, из-за меня пришлось менять свои планы, а у тебя они теперь не только производственные.

– Скорее корректировать и форсировать, ну да ладно сама сегодня многое узнаешь.