Мутная жижа стояла на дне, я зачерпывал ее ржавым ведром, которое имелось в моем домашнем хозяйстве. Зачерпывал, носил, выливал, снова и снова.
Огонь удалось остановить, хотя дверь теперь выглядела ужасно.
Я плюхнулся на землю и закрыл глаза. Итак, у Полковника есть враги. Кто? Почему? Сколько?
Кто? Почему? Сколько? Кто? Почему? Ско... Честно говоря, я просто уснул. Это было не только глупо, но преступно - заснул, можно сказать, на посту, да еще и после нападения противника.
- Какого фуя?! - Полковник орал так, что проснулся бы и мертвый. - Фуй ли ты тут дрыхнешь? Почему, плять, дверь вся обгорелая?!
Я вскочил на ноги и доложил. Получилось сбивчиво, но в целом понятно.
Так... - Он помрачнел. - Фуйня творится. Младший. Смиррно!!!
Я вытянулся в струнку. Можно сказать. Рефлекторно.
За проявленное мужество, смекалку и оперативность повышаю вас в воинском звании. Произвожу в лейтенанты. За последующий проступок назначаю взыскание. Потом придумаю. Поздравляю, Лейтенант. Вольно.
Он похлопал меня по плечу.
Вот что, Лейтенант. Ты сейчас к себе иди. Я попозже к тебе загляну. Кое-что принес, кстати.
Голос его звучал устало, да и сам Полковник как будто сжался, а лицо приобрело сероватый оттенок.
Я поплелся к себе. Оглянувшись, увидел, как он стоит, слегка сгорбившись, у своей обугленной двери - как будто не решается войти.
В тот вечер Полковник пришел поздно, при полном параде, но выглядел как-то смято и печально.
- Принимай. - буркнул он, вытаскивая из полиэтиленового пакета пузырь и закуску. - Посидим напоследок.
- Почему напоследок?!
- Потому что не фуй тебе тут больше делать. Помог немного - и на том спасибо. А с этими я сам справлюсь. Как-нибудь.
Он налил себе полный стакан и тут же опрокинул его - я вот так, целый стакан одним глотком, не могу. Это для меня высший пилотаж, высот которого, надеюсь, никогда не достигну.
- Кто это был? Откуда они знают, что Вы здесь живете?
- Живу? - с горечью переспросил Полковник. - Ну да, живу. Кто, зачем, чем я им насолил - не знаю. И знать не хочу. Придет еще раз - убью на фуй и в борщевиках закопаю.
Он говорил уверенно и твердо, но почему-то я не поверил. Знает он, кто это. И почему дом поджечь хотел, тоже знает.
- Так что, Лейтенант,, собирай завтра свои манатки и вали. А пока - еще по стакану. Возражений не принимаю.
Мне показалось, что за эти пару часов Полковник постарел.
Мы посидели еще с полчаса. Я окосел окончательно, он, кажется, тоже, хотя старался держаться.
- Все. - выдохнул Полковник, тяжело поднимаясь из-за стола. - завтра утром уйду рано. Когда вернусь - чтобы тебя тут не было. Считай это последним приказом ст-т-арршего по званию.
Я тупо кивнул. Полковник, пошатываясь добрел до двери, почти вывалился наружу, и это последнее, что я помню.
В ночь и темноту влекомый,
Брови горестно горбя,
Окликаю незнакомых,
Так похожих на тебя.
Возвращаюсь без надежды -
Тени маются в углу.
Дождь выстукивает "Где ж ты?"
По оконному стеклу.
Слышишь, где ты? Вышли сроки -
Сотни раз считал до ста!
Прожигают злые строки
Плоть бумажного листа.
Время, ты помочь должно бы,
Намотав за кругом круг...
Намертво прилипло к небу
Сладко-горькое "А вдруг..."
*__* ____ 20**
Утром у меня отвалилась голова. Я поднял этот тяжелый чугунный шар и кое-как приладил его на место. Во рту обосновалась пустыня Гоби. Или Сахара... Там было не просто безводно - там трескалось, слипалось, образуя непроглатываемый ком.
