- Так точно...
- И вот еще что. - Полковник говорил все тише, слова как будто приклеивались к его губам. - Я видел, ты там пишешь что-то. Писатель фуев. Если обо мне - сожги. Не приказываю - прошу. Не хочу...
- Полковник, я... У вас есть родные? Дети? Жена? Сослуживцы? Я найду.
Он помотал головой.
- Никого нет. И хорошо, что никого. Некому жалеть.
- Я буду жалеть! Я вас всю жизнь...
- Брось. - еле слышно проговорил он. - Не стоит того. Еще просьба. Ты, когда меня... Салюта не надо. Не выйдет. Просто хлопни в ладоши пару раз. Смешно, да?
Мне было совсем не смешно. Помолчав с минуту, Полковник заговорил снова.
- Ты только, Лейтенант, говном не будь. Говном просто быть, удобно. За это платят, хорошо платят. По экранам скачут... Рожи сытые... Полковники, генералы, прочие... Не надо. Слышишь?!
- Слышу. Я постараюсь.
- Вот и молодец... Вот и...
Его лицо, и без того бледное, стремительно теряло остатки цвета. Губы беззвучно шевелились, и мне показалось, что с них несколько раз слетеле женское имя. Оля? Аля? Я не разобрал.
- Кушать подано. - вдруг громко, отчетливо произнес Полковник и улыбнулся.
Через минуту улыбка осталась, но его уже не было.
А я заплакал.
Я давился слезами так, что саднило горло. Выл, кричал что-то, размазывал соленую грязноватую жижу по лицу.
Не знаю, сколько я просидел так.
Из сумки послышалось мурчание, потом тонкое, жалобное мяуканье. Котенок проснулся.
Я похоронил Полковника посреди поляны, которую мы с ним отвоевали у борщевиков. Самое подходящее место - он лежит среди поверженных врагов. В кителе, как и положено. Когда я переодевал его, заметил то, что можно было заметить сразу, а я тогда почему-то не обратил внимание. Род войск! Нашивки не было, да и на погонах... Полковник умел хранить тайны.
Стоило соорудить крест, но я просто воткнул в землю ржавую косу.
На следующий год поляна опять зарастет борщевиками. Жирными, мерзкими хозяевами здешних земель. Но коса останется!. Будет им напоминать, что рано или поздно управа найдется.
Когда все было закончено, я захлопал в ладоши. Хлопал до тех пор, пока не онемели руки.
Кстати он был прав. Салюта не получилось. Пистолет-то я нашел, но он оказался игрушкой. В натуральную величину, один в один. Ну и хорошо, что игрушка. Я все равно не умею стрелять.
Потом я вернулся в дом Полковника.
Там было чисто, аккуратно и пусто. Честно говоря, перерыл все, надеясь обнаружить хоть какую-то зацепку - имена, фотографии, адреса... Все, что удалось найти - рентгеновский снимок и несколько листков. Снимок я почему-то сжег, хотя проще было просто выбросить. Листки вложил в тетрадь. Вы же обратили внимание на то, что не все в ней написано одним почерком?
Мне кажется, теперь я многое понял.
Можно было уйти сразу, но я решил, что приведу в порядок все записи. Потрачу столько времени, сколько понадобится. Глупо? Наверное, глупо. Потому что я оставляю их здесь. С одной стороны, я опять нарушил приказ Полковника - ничего не сжег. Не могу! С другой стороны, можно сказать, что я этот приказ выполнил. Тетрадь, в которую я все аккуратно переписал, останется здесь, на его столе. И вряд ли кто здесь появится...
Вот, пожалуй, и все. Сейчас мы с Полковником уйдем отсюда, и в Самострое опять воцарится тишина, и новые борщевики постепенно захватят новые территории.
Полковник посапывает в своей сумке, только что умял последнюю порцию молока. Из него получится отличный рыжий кот, и я этому поспособствую.
Заканчиваю. Пожалуй, остался один вопрос.
Ну ладно, допустим мне хотя бы отчасти понятно, что делал здесь я.
Но вы-то... ВЫ-ТО ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ?!
Тоха, здорово!
Блин, тут такая круть. Я тебе кое-что вышлю - сам увидишь..
Короче. У меня теперь 1000 баллов. Я вас всех сделал.
Помнишь то место, где мы разделились? Я направо тогда пошел, а вы дальше. Еще ржали надо мной, мол, борщевики мне яйца сожгут.
Ни хрена подобного. Там тропа была. А дальше развалюхи какие-то. Маленькие.
Я, короче трухнул слегка. Темно уже было, страшно. Сараи какие-то, ни души. И тихо, сука. Так тихо, что в ушах звенело.
Приметил я один домишко, самый приличный. Дернул дверь - не заперто.
