«Вот приеду во Владик и обзвоню парочку турфирм, пробью вакансию менеджера и предложу свою кандидатуру. Есть вышка, да и ладно, специфических навыков в этом деле не требуется, а опыт быстро наработается. Это туроператора без специального образования в экономисты не возьмут, а продавать путевки сможет каждый, был бы язык подвешен», – решила для себя она.
Зарплата начинающих специалистов различалась мало, возможность карьерного роста была везде, но работа по подбору туров казалась куда более приятной, привлекала возможностью путешествовать, ведь если и предполагались командировки, то за границу, а не в поселки Приморского края.
За пару дней до отъезда родители преподнесли сюрприз, чем вызвали улыбку. Возможно, первую за все то время, что дочь провела у них.
– Аллочка, доченька. Не изводи ты так себя. Не стоит это твоих нервов. Тебе нужно все забыть, неплохо съездить бы куда-нибудь на отдых… Мы знаем, как ты любишь путешествовать, возьми вот эти деньги: здесь тридцать тысяч. Потрать их по своему усмотрению, слетай в Таиланд или во Вьетнам – если же не хочешь, купи что-нибудь, приоденься. В общем, порадуй себя, а заодно и нас, – прослезилась мать.
– Алла, дочь, ты только скажи, и этот сукин сын за все ответит. Я приеду и разберусь с ним. Вырву его язык и выкину собакам! Главное, знай: у тебя есть я. Я всегда тебя защищу и любого, кто тебя обидит, прибью, – дал понять отец.
– Спасибо вам, мои дорогие! Я вас люблю. Ваша поддержка для меня много значит.
– Ну что ты, доченька, хорошая ты наша…
Любовь родителей исцеляла, придавала сил. Алла бы с радостью осталась подольше, подпиталась теплом общения с близкими, но голова кипела от проблем, решение которых требовало возвращения в город.
* * *
Будучи полна решимости изменить жизнь, Алла начала с внешних преобразований. В ее облике всегда преобладала естественность, эпатаж был не в ее стиле; к тому же профессия накладывала отпечаток, и даже на корпоративках деловая девушка обходилась неярким макияжем, придерживалась классического стиля, вещи выбирала приглушенных тонов: дымчато-серого, темно-синего, болотного, будто бы других цветовых гамм для нее и не существовало. Будучи длинноволосой шатенкой, Алла закалывала волосы на затылке, реже заплетала косы различной сложности и чувствовала себя вполне комфортно в этом образе прилежной ученицы.
Но вот настал тот день, когда она созрела до экспериментов. Длина – каре, цвет – блонд. Желание столь кардинальных перемен не могло не вызвать интерес со стороны стилиста-парикмахера, работавшего с ее волосами:
– У вас густой шикарный волос, вы уверены, что хотите его состричь?
– Да, хочу удлиненное каре на косой пробор. И цвет. Хочу осветлиться до блонда. Так, чтобы эффектнее, ярче…
– Хорошо, как скажете. В вашей жизни что-то произошло, раз вы жаждете столь сильных изменений?
– Да. Рассталась с парнем, уволилась с работы, – прозвучал бесстрастный ответ.
– Ооо, все ясно. Не мной одним подмечено, что желание поменять стрижку или покраситься в другой цвет говорит о скрытом стремлении женщины изменить жизнь. Волосы накапливают отрицательную энергию, и вы, сами того не осознавая, хотите от нее избавиться, сбросить с плеч эмоциональный груз; отсюда и ваше желание подстричься короче. И, зная это, я всем советую периодически подравнивать кончики, срезать «отрицательный» волос.
– Вы все верно подметили. Так помогите мне изменить жизнь, – девушка с грустью улыбнулась в зеркало.
– Все будет сделано в лучшем виде, – заверил креативный стилист, чьи услуги обходились недешево – а значит, и результат должен был поразить.
Мастер сверкнул лезвием ножниц и приступил к созданию нового образа. Полдня он в поте лица колдовал над непокорной гривой, укрощал плойкой, сушил феном, обесцвечивал краской, а когда, наконец, добился нужного эффекта и показал девушке плоды своего труда, подкатив к зеркалу кресло, на весь салон раздалось гулкое «Ах!». От офисной серости (как она сама себя назвала) не осталось и следа: из зеркала смотрела другая Алла, со стильной, элегантной стрижкой, с блеском в глазах и дерзкой улыбкой на губах – она ли это? На улице прохожие оборачивались вслед.
Мастер был прав: она выпорхнула из салона обновленной, с ощущением, что вместе с длинными, спутанными волосами освободилась от тягот прошлого, что весь негатив остался там, и беды приключились не с ней, а с той другой, обладательницей каштановых локонов, разбросанных по салону. Теперь ее жизнь начнется с чистого листа; поход к стилисту стал своего рода терапией.
Стоило ей подняться в лифте на этаж, как на пороге уже встречала Янка.
– Девушка, вы к кому? – ахнула та. И уже в квартире засыпала подругу комплиментами. – Элегантная и в то же время стильная; в этой стрижке учли немало модных тенденций. И цвет как тебе идет, белая моя башка!
– Спасибо, Янчик, я чувствую себя другим человеком. Стилист сказал, что, меняя стрижку, меняешь жизнь, – и точно: подстриглась, и даже дышаться стало по-другому! – призналась новоявленная блондинка.
– Молодец, но не перестану повторять: тебе следует обратить внимание на яркие цвета в одежде…
– Да! Устроюсь на работу и заработаю на новый гардероб. Отныне эта серость не для меня.
– Прогресс! Неужели я это слышу от Воронцовой? – и обе рассмеялись.
Карман грели родительские тридцать тысяч рублей и мысли о том, как их лучше потратить. Конечно, можно было обновить гардероб, но это не то, чего сейчас хотелось Алле. Ей нужны были не вещи, а эмоции, позитивные эмоции, чтобы вновь не впасть в депрессию, второй раз из которой уже не выбраться. Раньше вопроса о том, куда пристроить сумму, не возникало: бережливая и серьезная девушка откладывала деньги, но сейчас винтики в ее голове перекрутились, и она решила потратиться на заграничную поездку, а смена места только окрыляла.
Тридцати тысяч, не считая карманных трат, хватило бы на «горячую путевку» в Таиланд или во Вьетнам, но и здесь Алла осуществила то, на что раньше не отважилась бы: решила не переплачивать турагентствам, а организовать поездку сама. Прошерстила Интернет и по акции, всего за пятнадцать тысяч рублей, купила авиабилеты из Владивостока в Сеул и обратно. С визой проблем не оказалось, поскольку с января этого года ввели безвизовый режим между Россией и Южной Кореей, так что граждане обеих стран могли беспрепятственно находиться на территории дружественного государства до двух месяцев. Действующий загранпаспорт – это все, что требовалось для поездки.
Алла прежде не была в Сеуле, но по рассказам Пашки имела представление о нем как о столице богатейшей страны с уровнем жизни не под стать российскому и даже московскому. Бывший парень путешествовал по стране и с гордостью называл ее исторической родиной, хотя его предки и были родом с Севера…
Он считал Юг идеальной моделью развития государства, ведь за каких-то полвека, со времен Корейской войны, тот превратился из отсталой аграрной страны в промышленного гиганта, вошел в четверку «Азиатских тигров», встав на одной ступени с Сингапуром, Гонконгом, Тайванем. Путь страны наиболее полно отражает история Ли Бен Чхоля, отца-основателя компании Samsung: интересно узнать, что истоки высокотехнологичного бизнеса уходят к производству рисовой муки и поставкам риса, сахара и сушеной рыбы в Китай. После войны, заручившись финансовой поддержкой США, генерал Пак Чон Хи, он же президент, переориентировал экономику страны на промышленный сектор и поставил перед успешными бизнесменами Юга задачу: вырасти из мелких предприятий в мощные корпорации, и поручил им госзаказы, предоставив для этого все займы. Теперь же такие всемирно известные компании, как Samsung, Daewoo, Hyundai и LG, – костяк южнокорейской экономики. Не восхищаться страной, совершившей полувековой скачок от лачуг к небоскребам, удерживающей высокие позиции и по сей день, сложно.
Север же пошел по коммунистическому пути, и вопреки всем ожиданиям, этот путь привел в никуда. В то время как он наращивал ядерный потенциал и тратился на содержание миллионной армии не столько в борьбе с внешним врагом, сколько в стремлении династии Ким любой ценой удержать власть, народ умирал от голода на фоне жуткого дефицита продовольствия. Воинствующий голодранец ненавидит «марионеточный» Юг, но пользуется гуманитарной помощью и следом же грозится ударить ракетой. Население Севера живет в страхе перед лагерной системой, как при сталинском режиме семьдесят лет назад, а преступление против человечности приправлено сладким соусом идеологии.
