Она помнила, как впервые столкнулась с этим человеком.

Это было до Чумы, точнее, в то время еще не знали, что она уже началась. В районе Саутворка тогда свирепствовала банда ошалевших от пока не обнаруженной болезни Волков, и прогуливавшаяся по крышам Джоан ощутила запах испуга, боли и гнева. На кого-то напали и, судя по доносившимся крикам, напали основательно. Волчья натура, нетерпевшая несправедливости, тут же взяла верх над маскирующей человеческой, и Джоан, сиганув рыбкой на проезжую часть, помчалась на звуки.

Туда еще не успела прибыть полиция, и три черных джипа были единственным, что отгораживало оборонявшихся правительственных Магистров от разъяренных и сошедших с ума зверей. Нескольких человек оттаскивали подальше, зажимая им раны, одним из них был мужчина в сером костюме-тройке, державший в руке зонт.

Джоан не стала ждать и, поджавшись, прыгнула на первого попавшегося Волка, по сравнению с ней казавшегося волчонком, и, вцепившись ему в холку, швырнула в сторону. Тот кубарем покатился по земле и замер, потеряв сознание. Остальные, почувствовав появление нового соперника, оставили Магистров и переключились на Джоан. Вой, визги, рычание, молниеносно сталкивавшиеся и распадавшиеся противники, шум борьбы смешались в одну сплошную безумную массу. «Аромат» горячей крови, страха и ужаса пропитал округу.

Евразийский волк безжалостно набрасывался на врагов, беспощадно атаковал, кусал, рвал, наносил удары когтями, не позволяя лишившимся рассудка собратьям приближаться к машинам, вокруг которых Магистры с большим трудом удерживали защитные поля. Опрокинув одного Волка, Джоан сомкнула челюсти на его шее, не давая дернуться.

В тот же момент воздух насквозь прошила волна светлой энергии Нейтрального-целителя, и все Волки кроме Джоан рухнули, сломленные этим валом. Он пришел от того самого человека с зонтом, который более-менее пришел в себя и сконцентрировал подвластную ему магию на своре сцепившихся животных.

Впоследствии Джоан выяснила, что этого человека звали Майкрофт Холмс. Узнала она это, когда обнаружила его на следующее утро в своей квартире на окраине. Вечером предыдущего дня она удрала с места происшествия, не желая никому ничего объяснять, но, по всей видимости, этот Холмс намека не понял. Впрочем, он был благодарен за то, что ему спасли жизнь, и сказал, что теперь находится у нее в долгу, на что Волк передернула плечами и предложила забыть об этом до поры до времени.

***

Не слишком здорово, когда на вас нападают, а еще хуже, когда из вас двоих ты один можешь дать более существенный отпор.

Очередное расследование преступления завело Шерлока и Джоан в доки, и детектив слишком поздно понял, что их заманили в ловушку с явным намерением избавиться от настойчивых сыщиков. В армейском Зиг-Зауэре, который Джоан всегда таскала с собой, не будучи Волком, пули закончились печально быстро, а Шерлок как назло не прихватил с собой дополнительные магазины для собственного браунинга. Стеллажи старых заводов не могли долго защищать их, и Джоан пришлось превратиться в Волка.

Их оппонентами сегодня были взбунтовавшиеся Магистры, промышлявшие по другую сторону закона, и струи красного огня обожгли мех, когда Джоан выскочила из-за колонны. Не обращая внимания на пламя и понимая, что если сейчас срочно не предпринять активных действий, то и от нее, и от Шерлока останутся одни угольки, Джоан напала.

Это было трудно – атаковать не Волков, а Людей, и даже военный опыт тут не помогал полностью отгородиться от чувства отвращения, когда когти рассекали одежду, когда клыки вонзались в мягкую кожу, такую беззащитную и непрочную броню, которую так легко сломать. Она не убивала, нет, она всего лишь не подпускала их к Человеку. Огонь опалял тело и нос, больно резал по глазам, желтоватые искорки прыгали по шкуре, поджигая ее, но Джоан словно забыла об этом. Хищник внутри нее, дикий и необузданный хищник, чуявший запахи ослабевших жертв, бросался за своим.

Она редко испытывала фанатизм по отношению к чему-либо, но сейчас она впервые хотела чего-то так отчаянно, что не могла остановиться, – она хотела помочь Чистокровному, в отдалении прижавшемуся к стене и державшегося за раненную руку.

***

После этого случая на доках ожоги у Джоан заживали дня четыре. В больницу она ехать отказалась, на что Шерлок ей заявил, что выражение «врач, который не любит больницы» вызывает у него когнитивный диссонанс. И поэтому детектив с чистой совестью и с увлечением самолично накладывал Уотсон повязки, не уведомив ее, что ему с одной стороны хотелось измерить регенерационный уровень Волка после воздействия пламени, а с другой – просто таким образом сказать «спасибо за то, что спасла». Но она и так поняла.

***

Иногда Шерлок замечал, как взгляд Джоан становился отсутствующим и расфокусированным, как будто растерянным. В такие моменты она обычно обнаруживалась неподвижно замершей у окна, положившей ладонь на стекло и невидяще смотревшей куда-то в небо. В такие моменты малахитовые ленты Уз темнели и переставали светиться. В такие моменты Джоан забывала о том, что рядом с ней есть друг – потому что они с Шерлоком считали себя именно друзьями, хорошими друзьями, – и в такие моменты детектив не говорил ни слова, просто молча наблюдал за женщиной, которая погружалась в воспоминания о прежних днях, когда все было по-другому…

***

- Кретин! – орала Джоан, упираясь руками в стол, и яростно глядя на взъерошенного человека напротив нее. Тоже Волка.

- Идиотка! – отвечал ей Стюарт.

- Придурок!

- Ты надоедливая!

- А ты дубина!

- Вы закончили? – флегматично встрял в «содержательный» диалог Шерлок и тут же получил в ответ два оглушительных «Нет!».

Стюарт был старым знакомым Джоан, еще со школьных времен. Недавно он обратился к ней за помощью, и она, разумеется, не смогла отказать приятелю. Вот только этот приятель сначала запутал их своим непоследовательным рассказом, а потом, когда они ждали в засаде преступника, взял и как дурак полез на рожон из укрытия. И теперь два Волка выясняли между собой отношения, потому что один не мог взять в толк, нахрена соваться под вполне вероятные пули, а второй отчаянно отбивался, не желая признавать свою неправоту.

- Я его ненавижу, – сообщила Шерлоку после окончания этого дела Джоан, с ногами забираясь в кресло и рассматривая свою пострадавшую от рукопашной схватки с правонарушителем куртку. – Из-за него такая хорошая одежда испортилась!..

- Купи новую, – посоветовал Шерлок.

- Ага, сию же минуту! – огрызнулась Уотсон. – Но сначала заплатим с тобой арендную плату и еще за воду, интернет и электричество, найдем новый холодильник, потому что старый ты к чертям взорвал, запасемся продуктами, и после этого, возможно, у меня останется пара фунтов, чтобы приобрести какую-нибудь тряпку!

- Возьми мою карту.

- Не люблю садиться на шею.

- Хорошо, не бери.

- Нет, лучше дай. Страдать из-за твоего эго я не собираюсь!

***

Джоан неподвижно стояла, окруженная стеной заклинания молнии, прекрасно понимая, что ее поджарит за милую душу, если она попробует хотя бы шевельнуться, так что ей приходилось молча, не открывая рта, наблюдать за тем, как Шерлок и Джим Мориарти устроили между собой разбор полетов. Криминальный гений выглядел весьма уверенным в себе. Шерлок в этом аспекте от него не отставал, но острый нюх Волка подсказывал Джоан, что где-то на самой грани он боится. И за нее, и за себя. Как жаль, что она не могла вырваться из этой ловушки и перегрызть Мориарти горло. О, она бы сделала это с большим удовольствием!

Но мечте не суждено было сбыться, так как преступный авторитет покинул сцену, и заклинание распалось с его уходом. Только тогда Джоан почувствовала, как сильно ее измотало. Молнии не причинили ей физического вреда, но зато здорово повлияли на моральное здоровье, и она, не будучи в состоянии нормально стоять, присела на корточки возле шкафчиков, следя за тем, как плещется вода перед ней.