Пока детектив посматривал по сторонам, навстречу ему и Стэмфорду из одного из коридоров вышло двое людей – женщина и мужчина. Она был Магистром – об этом говорили черный брючный костюм и бежевый плащ – а он, мулат, совершенно точно являлся Волком. Воспользовавшись Зрением, Шерлок понял, что это был мексиканский волк пепельного окраса.

Уроженец Латинской Америки, загривком почуяв сосредоточенное на себе внимание, сердито прищурился и смерил Шерлок злобным взглядом. Звериным взглядом. После чего коротко сморщил нос и пододвинулся поближе к своей спутнице. Узы вспыхнули прекрасными сиреневыми отблесками, и Шерлок на секунду закатил глаза. Эмоции и любовь для него пока были вещами, на которые не стоило тратить время. Но от хорошего друга он бы, пожалуй, не отказался.

***

Майк попетлял немного по коридорам, затем, насвистывая что-то себе под нос, добрался по лестнице на подземный этаж и, толкнув дверь, над которой висела табличка с очередной эмблемой врача, пропустил вперед себя Шерлока. Комната, в которой они оказались, была просторной, лампы под потолком испускали мягкое освещение, не резавшее глаза, пол устилал густой ковер, по которому тянулись полупрозрачные трубочки. По этим проводам бежали исцеляющие импульсы, и направлены они были к одному единственному обитателю этого помещения.

На некоем подобии операционного стола, только низкого, лежал Волк. Даже устало вытянувшийся на металлической поверхности, которую покрывал теплый чехол, он все равно был большим, гораздо больше других своих евразийских серых собратьев. Вероятно, ростом он был метра в два. Мех его был стальных оттенков, кое-где более темный, перетекавший в синеву, кое-где алюминиевый. На лапах он становился все более светлым, а на подушечках и вовсе белоснежным. А еще он был густым и длинным. Наверное, когда был ветер, он перетекал волнами, чуть-чуть меняя цвет.

Туловище Волка было поджарым, сильным, с развитой мускулатурой и немного втянутыми боками. Левая часть широкой груди и мощного плеча были крепко перетянуты чистыми бинтами, но на ткани проступали алые разводы. Похоже, рана была серьезной и нанесена недавно, дней пять назад. Голова не была широколобой, как у многих Волков, а относительно суженной, вытянутой и по бокам обрамленной «бакенбардами». Закрытые глаза были очерчены элегантными черными линиями, над веками изгибались брови. Сейчас вся фигура животного выражала измученность и отрешенность, но и тихую настороженность тоже.

На появление посетителей Волк никак не отреагировал, он все так же не шевелился, замерев в одном положении. Дыхание оставалось размеренным и спокойным, однако уши настороженно вздрогнули, что означало, что визит незваных гостей не остался незамеченным.

- Майк, зачем ты меня сюда привел? – Шерлок отвлекся наконец от созерцания зверя, которого счел весьма красивым и необычным уже хотя бы из-за размеров и окраса, и повернулся к Стэмфорду. Но тот не успел ему ответить, потому что почти сразу же после того, как Шерлок произнес эти слова, в мыслях обоих мужчин раздалось какое-то эхо, и тот же вопрос был повторен недовольным женским голосом.

«Действительно, Майк, зачем?»

Послышался шорох, Волк медленно задвигался, поднимая голову, и на Шерлока уставились с вниманием и недоверчивостью большие глаза цвета серебряной луны, в которых совершенно неожиданно почти сразу отразился изумрудный блеск.

========== Глава 2. Притирание друг к другу. ==========

Узы обычно не спрашивают разрешения прежде, чем связать между собой жизни двух людей, связать крепко и навсегда. Не сказать, чтобы Джоан Уотсон была в полном восторге от этого, но выбора у нее как такового уже не было. Противостоять этой высшей силе она не могла, да и рвения из-за раны тоже особо не было.

Рана эта была получена, по мнению Джоан, самым дурацким способом из всех возможных. Для Волка, разумеется. Предыстория была довольно давно, еще когда она после окончания Чумы распрощалась с Лондоном и уехала в Афганистан на войну, оставляя позади тела погибших друзей и близких, пепел воспоминаний и сестру Гарриет, которая от горя и пережитого страха пристрастилась к алкоголю. Правда, Джоан удалось (не без труда) побороть эту вредную привычку своей, теперь уже единственной, оставшейся в живых родственницы. После чего она записалась в добровольцы и покинула берега Туманного Альбиона, сменяя сырость и промозглость на жару, горячий ветер и пыль.

На протяжении последующих двух лет она сражалась вместе с Людьми, пользуясь как оружием, так и врожденными способностями Волка. Ее мех красивого серебристого цвета потемнел, став серым, и поседел, зато глаза остались прежними. Это радовало – хоть что-то в ее сумасшедшей жизни осталось неизменным. А потом они попали в засаду.

Ее отряд напоролся на ловушку талибов там, где меньше всего ожидал нападения. Джоан помнила звуки выстрелов, помнила, как несколько ее сослуживцев свалились замертво после первой же очереди пуль, прошившей воздух насквозь. Она помнила, как волчья натура взяла вверх и как враги, на которых она набрасывалась, вопили и кричали, пытаясь убежать. Она помнила, как боролась, как нападала и рычала, как кипела в жилах горячая кровь, как забыла обо всем, а затем сознание вдруг отключилось.

Когда Джоан пришла в себя, первым, кого она увидела, был Бедный Эдди. О нем она слышала от Гарриет, в те времена, когда та еще была вместе с Кларой. Если верить рассказу Эдди – а сомневаться в нем причин не было – ее серьезно ранил какой-то парень, умевший обращаться с молниями. Ей еще повезло, что удар попал ей в плечо, только в плечо. Если бы это было сердце, она бы уже была мертва. Даже учитывая высокую регенерацию поврежденных тканей, залечивание травм от молний у Волков все равно происходило медленно или не происходило вообще. Такова природа… Эдди находился как раз в том районе боевых действий, он-то ее оттуда и вытащил и перевез в Лондон, где положил в «Клинику» и занялся ее лечением.

Теперь перед Джоан вставал вопрос: что делать? Вернуться в Афганистан она еще не скоро сможет: во-первых, из-за раны, а во-вторых, из-за того, что зверь внутри нее на подсознательном уровне будет старательно избегать места, где его чуть не убили. Возможно, когда-нибудь она научится с этим справляться, а пока, похоже, придется смириться. И как раз это Джоан страшно не любила.

Так же было очевидно, что ей по выздоровлению придется найти себе жилье. Обращаться за помощью к Гарри, откровенно говоря, не хотелось, а приобретенный за время войны угрюмый характер вряд ли поспособствовал бы успеху предприятия по поиску того самого жилья. На что Джоан и пожаловалась Майку Стэмфорду, который заглянул к Тайлеру и случайно узнал о новом «пациенте».

«И как же ты догадался, что это именно я?» – поинтересовалась Джоан, посылая этот вопрос телепатически, поскольку сил на то, чтобы превратиться в человека, у нее попросту не было. Майк усмехнулся.

- Я знаю лишь одного Волка с серебряными глазами. Кстати, насчет квартиры. Почему ты просто не снимешь ее с кем-нибудь в доле, м?

Джоан в ответ поерзала на подстилке, чувствуя, как натягиваются провода, присоединенные к ее телу, чтобы ускорить регенерацию, и недовольно фыркнула, раздраженно дергая ушами.

«Отличная идея! Только кто в здравом уме меня вытерпит?»

А потом появился Шерлок Холмс…

***

Миссис Хадсон почти наверняка была в «легком» шоке, когда вместо ожидаемого сожителя Человека увидела Волка стального цвета, чья массивная фигура на фоне худощавого Шерлока выглядела довольно-таки внушительно. Миловидная старушка и виду не показала, что удивлена, но чуткий нюх Волка без труда уловил запах волнения, смешанный с некоторым смятением.

Тем не менее, домовладелица приветливо обняла Шерлока и улыбнулась его спутнику… спутнице. Улыбнулась ласково и немного непривычно, потому что за последнее время Джоан отвыкла от такого обращения, и ей было немного неуютно, и как следствие, коротко мотнув головой, она последовала за детективом, мягко ступая подушечками лап по ступенькам, ведущим на второй этаж.