– Сейчас поужинаем с тобой.
Анастасия подошла к брошенной в прихожей хозяйственной сумке, но вспомнила, что молоко и хлеб оставила в магазине, на дне лежала лишь утренняя бандероль, которая перекочевала на тумбочку
– Ну, ничего, сейчас мы с тобой чего-нибудь придумаем.
Анастасия удивилась, но в холодильнике оказался кусок сыра граммов на двести, маленькая баночка сметаны, немного молока, и пяток яиц. Половинка батона белого хлеба чуть зачерствела, ну да это ничего.
– Ты хоть где живешь?
Она не хотела задавать вопрос, зачем девчонка пыталась своровать коньяк. На алкоголичку не похожа, молода больно, да и кожа на лице чистая, здоровая, без косметики.
Может, воровала на спор с одноклассниками, сегодняшние школьники чего только ни придумают?
Нет, вряд ли, на школьницу Валентина тоже не похожа, выглядит значительно старше.
– Я не из вашего города. Отца приехала проведать.
Анастасия выглянула из кухни с эмалированной миской, в которой взбивала яйца для омлета.
– А что же он тебя не встретил? Поздним вечером, в такую погоду, и одна в незнакомом городе?
Валентина опустила ноги с дивана на пол, села.
– А он не знает, что я приехала. Сюрприз хотела ему сделать своим появлением и бутылку подарить самую дорогую, пусть нажрется!
В голосе девушки зазвучали слезы.
– Я пойду покурить.
Она резко поднялась с дивана, но боль исказила лицо, и пришлось плюхнуться обратно.
– Сиди уж, не скачи.
Анастасия достала из серванта пепельницу, которая всегда стояла там, на случай прихода курящих гостей.
– Сигареты в моей куртке возьмите, пожалуйста, в левом кармане. И зажигалка там же.
Анастасия вышла в прихожую, достала из куртки Валентины пачку "Мальборо" и тяжелую зажигалку с непонятным серебристым гербом на металлическом корпусе.
"Сигареты не дешевые, да и зажигалка тоже, наверное, денег стоит".
И тут не сдержалась, спросила, как выдохнула.
– А воровать то зачем надо было в магазине? Ну, не хватило у тебя денег на этот коньяк, будь он неладен, взяла бы водки, или вина недорогого, если отца хотела угостить, он бы уж не обиделся на дочку-то, тем более, в гости приехавшую, сам бы, глядишь, на радостях в магазин побежал.
– А я в вашем славном городе с утра без копейки осталась, будь он проклят.
Мелодично щелкнула откинутая крышка зажигалки, сверкнул оранжевый кинжальчик пламени, к потолку потекла голубоватая струйка дыма.
"Надо же, а запах приятный" – удивилась Анастасия.
Вспомнился, словно прокисший, вонючий табак, которым всегда разило от майора Щетинина, когда он торопился подмять её на старых простынях конспиративной квартиры продуваемой северным ветром пятиэтажки.
Уже была готова яичница из всех яиц, что нашлись в холодильнике, мелко потертый сыр таял на кусках разогретого в микроволновке хлеба, большой заварочный чайник отдавал домашнее тепло.
– Давай помогу тебе до кухни дойти, или лучше сюда принести? –
Закончив с готовкой, Анастасия вытерла руки полотенцем, повесила его на раковину.
Валентина затушила сигарету, осторожно поднялась с дивана.
– Спасибо, я сама. В туалет можно сходить?
– Полотенце для рук слева висит, синее.
Анастасия разложила яичницу по тарелкам, разлила по чашкам ароматный свежезаваренный чай.
– А это кому?
Валентина стояла возле тумбочки, на которой лежала утренняя бандероль.
– Не важно, – Анастасия резко убрала сверток в стоявший рядом шкаф.
Поняла, что погорячилась, но ей показалось чересчур бесцеремонным проявление у девушки интереса к чужой вещи.
– Давай быстрей, а то всё остынет, – сказала, словно пытаясь загладить вину.
Но девушка, похоже, обиделась.
Чтобы немного разрядить атмосферу, Анастасия включила небольшой телевизор, стоявший на кухонном подоконнике.
Показывали очередной сериал, которых в последние годы стало так много на всех телеканалах, что не знаешь какому отдать предпочтение, и стоит ли вообще их смотреть.
Когда Владимир был в походе, Анастасия пыталась скрасить одиночество за просмотром "мыльных опер", но посмотрев одну-две серии понимала, что это не её, и усаживалась в кресло с книгой, а то и вовсе ложилась спать.
Валентина ела молча. Лицо её изменилось, но это не была обида, скорее, девушка о чем-то напряженно думала.
– У тебя утром несчастье какое-то случилось?
Анастасия понимала, что воспоминание о пропавших деньгах не будет приятным, но надо было начать разговор хоть с чего-нибудь.
– Что?
Девушка словно вынырнула из омута, ясно, что ей было не до вопроса, которого она, погруженная в свои мысли, даже не слышала.
– Это вы про деньги? Да встретилась тут с козлами какими-то на вокзале…
– И что, обворовали? А ты в милицию обращалась?
Но девушка опять была где-то далеко.
"Ладно, – подумала Анастасия. – Завтра поговорим. Сегодня она устала, да и событий, конечно, многовато для одного дня"
А что завтра? Завтра Анастасии к восьми утра на работу, а как быть с девчонкой? Оставить дома? Конечно, пусть отлежится до вечера, сосед, опять же, обещал принести чудотворную мазь, а там помогу ей и отца разыскать в городе.
В голове мелькнула еще одна мысль.
– Слушай, а ты выпить не хочешь, все легче ноге будет, и боль утихнет? У меня немного вина есть.
Из нижнего ящика кухонного стола возникла початая бутылка "хванчкары", которую подарил когда-то Владимиру сослуживец грузин, получивший посылку от родственников из Кутаиси. Следом за бутылкой извлеклись два пузатых стакана чешского стекла с золотым отливом
Валентина выпила с удовольствием. Вино, действительно, было хорошим, она немного поела, а потом её заметно развезло – сказался тяжелый и не самый удачный день её молодой жизни.
Анастасия разложила в маленькой комнате диван, застелила его чистым постельным бельем и помогла гостье встать из-за стола.
Уснула девушка почти сразу же, как улеглась, постаравшись аккуратно пристроить травмированную ногу.
«Хорошее лицо у девчонки, доброе, – отметила Анастасия, задержавшись немного у дивана, и поправив плед. – И, по-моему, она совсем не такая, какой хочет казаться людям».
Анастасия погасила в комнате свет, аккуратно прикрыла дверь, и тихо прошла в ванную.
Взяла голубой пластмассовый тазик, в котором лежала одежда Валентины, откинула крышку стиральной машины.
В заднем кармане джинсов лежал паспорт.
Анастасия отложила его на полочку под зеркалом, загрузила в машину еще кое-что из своих вещей, нажала кнопку, и в барабане зашипела тугая струя воды.
С фотографии в паспорте смотрела миловидная, веселая девушка со свежим черноморским загаром, резко отличающаяся от той, что тихо спала сейчас в комнате.
– Южанка настоящая, – улыбнулась Анастасия, машинально перевернув несколько листков паспорта.
Через минуту бандероль, тихо вытащенная из шкафа, в который была упрятана от любопытных глаз Валентины, лежала на крышке мерно гудящей стиральной машины.
Анастасия внимательно сравнила адрес прописки по месту постоянного жительства своей гостьи с обратным адресом отправителя, указанного на этикетке бандероли.
Адреса полностью совпадали.
Глава 4
Одежда давно перестирана, и развешана в ванной комнате.
Анастасии не спалось, разные мысли лезли в голову.
Сомнений быть не могло, бандероль отправлена Валентиной Владимировной Снегиревой, проживающей в городе Новороссийске, в пятнадцатой квартире дома номер семь по улице Сипягина.
Анастасия встала, снова прошла в ванную. Достала бандероль из-за дверцы стенной ниши, скрывавшей водопроводные трубы, еще раз развернула упаковку.
Мужской свитер, шарф и перчатки – всё связано из очень мягкой, нежно приникающей к рукам, шерсти.
Да, Владимир был женат до приезда в этот суровый северный город, Настя знала, что у него есть дочь, но адрес той семьи никогда не упоминался, ни в разговорах наедине, ни в дружеском домашнем застолье в кругу друзей, поэтому сообщать о смерти бывшего отца и бывшего мужа было некому и некуда.