— О Господи, если бы я мог сесть на солнце и выпить доброго вина, ибо этот лабиринт стал для меня тяжелым, но не просветившим меня трудом.

Едва он это произнес, как в стене показалась дверца, над которой было написано SOLUS INTROITUS[184] IN V. S. D. М., так что Бероальд поднял засов и вошел в нее, после чего его черные одежды стали белыми и в руке, сжимавшей воздух, оказалась фляга с вином. Ему удалось-таки вырваться из лабиринта и достичь того места, которое называлось Небесный Хаос Чародея, где нижнее солнце светит всегда, доводя чудесные плоды до совершенного состояния. Это место было окружено стеной из высоких, с густой кроной черных деревьев, там же раскинулся луг, поросший нежной травой, и на нем стояли скамьи, на которых можно было лежать и греться в солнечных лучах. Бероальду открылись знаменитые Семь Источников, которые располагались вокруг Дерева Второго Сока, и были они в точности такие, как в описаниях известных ему авторов.

Первый — это источник Духовного Солнца, он напоминал золотую чашу с начертанными на ней тысячью именами: Процессом, Увеличением, Цветом, Огромностью, Глубиной, Звуком, Гатосом — короче, с тем, что шепчут в Дверь. Вы понимаете, о чем я говоря, так что молчите! Чаша казалась бесконечной, и никто не определил бы, насколько она большая; воистину, она была подобна золотистому морю, бьющему ключом вечной весной, в его глубинах отражалось все сущее, его волшебными водами были омыты многие из написанных книг.

Второй — источник Духовной Луны, из вод которого выходят прекрасные девицы с чарующими формами, созданными квинтэссенциональным процессом. По виду он напоминал световую спираль, бесконечно поднимающуюся вверх, словно копье, вылетающее из воды. Когда-то каплей Лунной воды философ помазал свою флягу, и с тех пор она полна вина.

Третий — источник Духовной Венеры, видом напоминавший сферу, всю в красноватых отблесках света. Здесь Учитель видел свои путешествия и открывал путь к постижению, ибо сей источник заключает в себе все философии: в нем можно зреть полет звезд и самую главную тайну рода дураков, можно обнаружить мистическую суть или открыть смысл слов «κογε δμπαε».

Четвертый — источник Духовного Меркурия, Серебристой жизни, заполненный по края густой липкой спермой, которая бежит вокруг земного шара и из которой взлетают голуби, устремляющиеся в небеса. В одной из древних книг я читал, что эта жидкость — семя мира, заставляющее все плодоносить; о нем в символическом виде повествовали те мистерии Приапа, отца Требухи, которые теперь считаются непристойными.

Пятый, шестой и седьмой источники не были, как вы, вероятно, подумали, источниками Сатурна, Юпитера и Марса, но представляли собой зеркала, в коих любой человек видит то, что хочет увидеть: города, девиц, танцы, облака, звезды, спирали, фразы, аллегории, трактаты, краткие изложения трактатов, фолианты, песни и речитативы, иероглифы, грезы, теннисные мячи. В них хорошо искать веселые изречения тем, у кого засохли мозги, или искать солнце в темные дни, когда идет нескончаемый дождь; эти зеркала поучающие и таинственные и годятся лишь для мудрецов.

Бероальд предавался постижению явленных ему тайн и не поднимал взгляд на то, что было посередине, как вдруг услышал:

— Сначала отпей, а потом проси, что хочешь.

Он увидал рядом старика в сером, как пепел, балахоне.

— От чего мне отпить? — спросил каноник.

— Отпей из сосуда наслаждения, что у тебя в руке; это настоящее вино, приятное питье и ортодоксальный комментарий; оно все объясняет, наполняет голову теплом, а темные углы светом.

Бероальд отпил и сразу стал храбрым, поэтому сказал не раздумывая:

— Я пришел сюда в поисках Альгарума, то есть за тем, что заключено в плоде Дерева Второго Сока.

— Откуда ты пришел?

— С Земли?

— Что такое Земля?

— Послушай же, коли я выпил и все понимаю. Когда-то существовал истинный мир, священный, духовный город; но задолго до того, как были открыты тайны горячих соусов, Первый Создатель Плохих Плодов увидел злой сон, который мы теперь называем Землей.

— Отличный ответ. Как ты пришел сюда?

— По семи лестницам, через четырежды квадратный Сад пред очи Учителя, где Источник Оракула. Оттуда я попал в Лабиринт и в конце концов сказал «Альгарум», парафразу, превращающую воду в вино.

— Тогда смотри, сын возрождения, вот Дерево Второго Сока и на нем плоды.

Бероальд поднял голову и увидел среди источников самое могучее дерево, какое когда-либо представало его взгляду, так что даже облакам приходилось пробиваться между ветками, а обойти его можно было разве что за день; оно было все в зеленых листьях, из которых варят Зеленый Соус философов, и в золотистых плодах, подобных яблокам, которых напрасно вожделеет Земля. В кроне этого дерева располагались города и крепости и золотистые спирали, населенные гомункулами. Нужно было лезть туда, если он хотел сорвать плод. Бероальд взал пригоршню Духовного Меркурия и пригоршню Духовного Солнца из источников, окропил себя и сразу вознесся почти на верхушку дерева, где пережил семь перевоплощений. Он стал книгой, облаком, звездой, башней, фавном, песней; он ел плод и залпом пил вино, и стал мужем королевы Сотериды[185] в мистическом браке. А когда он вернулся домой, то принес с собой книгу с одной страницей, на которой было написано:

«НА ШЕСТОМ ЧАСУ НОЧИ НЕ ИЩИ НИЧЕГО, ИЩИ САМОГО СЕБЯ, И ТЫ ОТКРОЕШЬ ПЕРВОСУТЬ КАМНЯ, И НИ В КАКОМ ДРУГОМ МЕСТЕ НА ВСЕМ СВЕТЕ ТЕБЕ НЕ НАЙТИ ЕГО».

The Spagyric Quest of Beroaldus Cosmopolita

Перевод Л. Володарской осуществлен по: Machen A. The Shining Pyramid. Chicago, 1923.

— Все это очень хорошо, — сказал священник, — но мы на Йорк-стрит, так давайте посмотрим библиотеку, о которой вы так много рассказывали.

— С превеликим удовольствием, — откликнулся цирюльник и, позвав домоправительницу, попросил посветить им по пути в комнату, где хранилось много любопытных книг.

Они одолели столько лестниц, что я потерял им счет, короче говоря, до неба было не так уж далеко, когда домоправительница остановилась перед дверью и не без страха отперла замок, ведь многие книги в комнате были посвящены магии, некромантии, заговорам и колдовству. Однако священник постарался успокоить ее, он-де бакалавр искусств и заклятия против демонов знает назубок. Естественно, он пошутил, ведь, как ему было ведомо, книги редко доставляют людям неприятности, разве что усыпляют их. Без дальнейших проволочек они вошли в библиотеку, поставили свечу на полку и принялись оглядываться. Первое, что мастер Николас, цирюльник, вручил священнику, была толстая рукопись, предстаалявшая собой последние две книги труда Птолемея{31} под названием «Quadripartite or Tetrabilion».

— Это, — сказал лиценциат,{32} — полагаю, мистическая книга. Насколько я знаю, «Quadripartite» — первый труд по астрологии, во всяком случае, написанный на известном языке; и из него возникло немыслимое количество комментариев, парафраз, туманных аннотаций и всего прочего в том же роде. Он весом и авторитетен, поэтому и нашел дорогу во все современные языки.

— Что правда, то правда, — откликнулся цирюльник, — вначале эту книгу Меланхтон{33} перевел на латынь, а уж с его латыни она была переведена на английский язык. Однако я вижу тут другой вариант труда Птолемея, четыре книги, переведенные неким Джеймсом Уилсоном, а вот еще один, с пометками, Джеймса Ашмеда. Но скажите, господин лиценциат, о чем вон та книга? Я не могу прочитать название, ибо не знаю китайского языка.