Если она подождет до завтра, то успокоится и решит, как обычно, все «убрать под ковер». Нет, она должна встретиться с ним прямо сейчас.

Она вернулась в КБР, припарковалась на своем обычном месте и снова вошла в здание. Ночной сторож, лес, поднял бровь, когда она проходи-ла мимо него.

- Вы поздно вернулись, агент Лисбон, - сказал он, - Забыли что-нибудь?

«Если бы только», подумала она про себя. Ей очень хотелось забыть об этом. Насколько проще была бы ее жизнь, если бы она могла просто стереть из нее Патрика Джейна?

Гораздо проще, но и гораздо менее интересной. Предпочитала ли она, постоянную битву умопомрачительной скуке? Может быть, ей нужно меньше бумажной работы или меньше смеха? Больше выговоров от начальства или больше времени подумать о том, какой вопиющий беспорядок был в ее жизни?

Непростое решение.

Она поднялась на лифте наверх и вышла в темное и тихое помещение для персонала. Она прошла через комнату и обнаружила Джейна, как и ожидалось, растянувшемся на коричневом диване, спящего, как ангел.

Она заколебалась. Может, ей не стоит будить его? Видит Бог, ему ну-жен отдых, и она не должна лишать его нескольких часов драгоценно-го сна, которые ему удалось получить.

Она изучала его взглядом в слабом лунном свете, просачивающемся в окно. Даже во сне он выглядел не полностью умиротворенным, а слег-ка хмурился, а его руки и ноги были расположены под странными, да-леко не удобными, углами. Она гадала, собирался ли он вообще спать или просто хотел присесть на минутку, прежде чем потерять сознание от полного изнеможения.

Продолжать в том же духе было невозможно. Он не мог больше так жить. Это начинало сказываться на нем физически, а, в конечном сче-те, и морально. Даже такой блестящий ум, как у него, не мог бесконечно находиться в таком сильном стрессе и напряжении. Рано или поздно он сломается.

Он вздохнул, пробормотал что-то невнятное, и Лисбон ощутила в гру-ди уже знакомый легкий трепет от любви к нему. Это был плохой знак; теперь она смягчилась, и через несколько минут она бы потеряла свою подпитываемую гневом браваду, рожденную его запиской, и вернулась бы к обычным телячьим нежностям. Если она и собиралась сегодня вечером вести этот разговор, то только сейчас, пока в ней еще оставалось хоть немного гнева.

Она протянула руку и включила лампу на столе Чо – он был ближе все-го. Джейн мгновенно проснулся от внезапного освещения комнаты, резко выпрямившись и настороженно оглядываясь по сторонам, словно выискивая возможную опасность. В конце концов, они остановились на ней, и он улыбнулся ей с озадаченным видом.

- Я знаю, что ты любишь приходить в офис пораньше, Лисбон, но не кажется ли тебе, что это слишком далеко зашло? - спросил он.

Она проигнорировала это и полезла в карман за его запиской.

-Что это за чертовщина?- спросила она без всяких предисловий.

Ей показалось, что в его глазах мелькнуло что-то знакомое, но было это настолько мельком, что вполне могло быть плодом ее воображения. Он улыбнулся своей лучшей невинной улыбкой, рассматривая ее.

- Это очень хороший вопрос, Лисбон, - сказал он, - У нас в англоязыч-ном мире это именуется «лист бумаги».

- Не прикидывайся, Джейн, - раздраженно сказала она, - У тебя плохо получается.

К ее удивлению, он внял ее словам и отбросил притворство блаженно-го неведения.

- Это записка, которую я тебе оставил, - сказал он, - Я надеялся, что ты найдешь.

- И что это должно означать?- спросила она, помахав им перед его лицом.

- Я думал, что достаточно ясно выразился, - сказал он.

- Конечно, - сказала она, - Пока.

- Прошу прощения?

- Джейн, ты, кажется, страдаешь от своего собственного уникального биполярного заболевания, - сказала она, - Ты отталкиваешь меня, запи-раешься у себя на чердаке, а потом хочешь прижать меня еще ближе. Ты игнорировал меня несколько дней, когда появились Беккет и дру-гие, а затем ты поцеловал меня в моем кабинете. Ты и глазом не моргнул, когда мне чуть не прострелили голову, но пришел ко мне посреди ночи, потому что я не спала. Ты меняешь свое мнение и возвращаешь его обратно. Ты на вершине, ты внизу, ты здесь, ты там, ты практически ведёщь сольный карнавал!

Джейн вообще не перебивал её монолог, но как только она закончила, усмехнулся.

- По крайней мере, я никогда не скучаю, - сказал он.

- Но я никогда не знаю, чего от тебя ожидать, - сказала она, - Моя рабо-та теперь практически заключается в том, чтобы пытаться идти в ногу с вашими перепадами настроения.

- Тебе нужно немного спонтанности в жизни, Лисбон, - сказал он.

- Чего именно ты хочешь от меня, Джейн?- она продолжала настаивать, не желая отвлекаться, - Потому что я пыталась понять это в течение семи лет, и теперь у меня нет идей.

Семь лет Тереза Лисбон жаловалась, спасая их жизни (не говоря уже о работе) и слушая его безумные теории. Семь лет она ходила в офис и чувствовала, как ее сердце замирает, когда он дарит ей свою фирмен-ную «с добрым утром» улыбку. Семь лет он препирался с ней и тщет-но пытался хоть как-то контролировать свои выходки. Семь лет он пытался убедить его, что «принять его жизнь – слишком высокая цена за месть Красному Джону».

Она облажалась. Она называла себя детективом, но Патрик Джейн был для нее такой же загадкой, как и в первый день их знакомства. Она сра-зу же поняла, что в нем было нечто большее, и оно бросалось в глаза, но если бы она знала, что ее ждет, то могла бы дважды подумать, прежде чем подписывать контракт.

- Я отказываюсь даже пытаться понять, что происходит в твоей голове, - сказала она, - Я просто не знаю, как даже начать пытаться помочь тебе, да и хочешь ли ты этого.

Ей было больно признаваться ему во всем этом, но пришла пора перестать притворяться, будто всё в порядке. Его благополучие было важ-нее, чем ее гордость; его хрупкое душевное состояние важнее, чем ее чувства неполноценности и разочарования от того, что в она оказалась последней в длинном списке разочаровавших его людей.

- Проясни мне кое-что, - честно сказала она, кладя все это на стол.

- Что именно? Что тебе надо?

Джейн окинул ее долгим изучающим взглядом, очевидно обдумывая вопрос. Она нервно ждала его ответа. Примерно через минуту он сделал глубокий, медленный вдох.

- Садись, - пригласил он ее, отодвигаясь в сторону, уступая ей место. Она опустилась рядом без возражений, ее гнев, выпустившись, теперь начал уступать место усталости.

- И давно ты так себя чувствуешь?- спросил он ее.

Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

- Достаточно, чтобы понять, что это никуда не денется, - сказала она.

Медленно, нерешительно он снова потянулся к ее руке, и она позволила ему взять ее. Другой рукой он протянул руку и погладил ее по щеке так быстро и легко, что она едва почувствовала это. Его прикосновение оставило после себя покалывание.

- Я хочу всего две вещи, - сказал он, - Убрать Красного Джона, и чтобы ты была в моей жизни.

- В каком смысле? Как твой напарник, босс, друг?

- Все вышеперечисленное. И я знаю, что прошу от тебя многого, но больше всего на свете я хочу, чтобы ты была моей.

- То есть?

Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал кончики пальцев.

- Знаешь, для полицейского ты слишком медленно соображаешь, - сказал он. - Даже Беккет…

При упоминании ее имени Лисбон нахмурилась и отдернула руку. Подумать только, он заговорил о Беккет сейчас, когда она действительно начала надеяться, что что-то может случиться. Её лицо должно быть, исказил гнев, потому что он мягко улыбнулся.

- Усмири своего дракона, Лисбон, - сказал он. - Это не то, что ты думаешь.

- Как и всегда, - отрезала она. - Продолжай, какие же перлы мудрости поведала вам проницательный детектив Беккет? Вы двое перешёпты-вались тет-а-тет за чашкой кофе?

Он закатил глаза.

- В последний раз говорю, между Беккет и мной никогда ничего не было, нет и не будет происходить. На самом деле до того, как ты так грубо прервал меня, я пытался сказать тебе, что она в самый первый день поняла, что я чувствую к тебе.