========== Часть 11. ==========

Под градом пуль в общей сложности пало 5 мишеней, прежде чем Лисбон почувствовала, что готова остановиться. Взглянув на часы, она поняла, что уже довольно поздно, а Тир официально закрылся ещё несколько часов назад. К счастью, они с Крисом, менеджером, нашли общий язык несколько лет назад, после того, как однажды днем она ворвалась туда, буквально горя от ярости после последнего подвига Джейна.

Крис привел ее в свой кабинет, приготовил чашку крепкого кофе и терпеливо слушал, как она неистовствует и проклинает своего консультанта, призывая на его голову все круги ада снова и снова. В конце концов, когда она заставила себя замолчать, он сказал ей, что слышал, как другие агенты сплетничали о Джейне, когда приходили на тренировку по стрельбе, и судя по услышанному, он не удивился, что она была на грани срыва.

Реклама:

Скрыть

В тот же день он сделал ей запасной ключ и сказал, что она всегда может прийти, когда захочет выпустить пар. Неудивительно, что она стала его частым гостем.

И вот она убрала пистолет и неиспользованные патроны, как всегда, быстро написала благодарственное письмо Крису, закрыла за собой дверь и вышла в ночной мрак.

Ее внедорожник одиноко стоял на парковке, лунный свет мерцал на блестящей краске. Она с нетерпением ждала возвращения домой, чтобы основательно принять душ и переодеться в свежую, не запятнанную остатками пороха, одежду. Она прошла всего несколько шагов, и вдруг интуиция подсказала, что она была не одна. На стоянке был ещё кто-то, она это чувствовала. Она внимательно огляделась, держа руку над кобурой, готовая выхватить оружие.

Внезапно слева от нее из темноты вынырнула темная фигура.

-Привет, - сказал он, и она автоматически схватилась за Глок.- Не стреляй, Лисбон, - раздраженно сказала фигура. - Это всего лишь я, - голос Джейна, абсолютно точно. Но что он здесь делает?

Фигура сделала шаг вперед, включая сигнальный фонарь, который залил все вокруг светом. Патрик Джейн, слегка улыбаясь, поднял руки на уровень плеч и сдался с явным облегчением.

Убедившись, что ей ничто не угрожает, она снова убрала “Глок” в кобуру и сурово посмотрела на своего консультанта.

-О чем, черт возьми, ты думал?- спросила она без всяких предисловий. - Не подкрадывайся ко мне, когда у меня пистолет. Я могла бы выстрелить в тебя.

Он усмехнулся.

- Тут есть две проблемы, Лисбон, - беспечно сказал он. - Во-первых, ты очень редко не носишь с собой два или более огнестрельных оружия, так что мои шансы толкнуться с тобой, безоружной, ничтожны. И во-вторых, как опытный стрелок, у тебя нет даже надежды попасть в кромешной тьме.

- Я могу попробовать, - возразила она, - А что ты вообще здесь делаешь? Разве ты не должен сидеть взаперти, в лофте и размышлять?

-Я хочу поговорить, - искренне сказал он.

- Это не могло подождать до завтра?- спросила она. - Потому что у меня нынче действительно нет сил на твои придуривания, - она надеялась, что он поймет намек. Но этого не произошло.

- Это очень важно, - настаивал он.

- Ладно, давай, - сказала она, думая, что лучше просто выслушать все, что он скажет, и покончить с этим. Можно было бы, конечно, простоять тут всю ночь, пытаясь его переспорить, но, в конечном итоге, она всё равно бы уступила, - Что стряслось?

- Только не здесь, - сказал он. - Может, поедем, поговорим у тебя?

Только однажды Джейн был в ее квартире – когда ее обвинили в убийстве растлителя малолетних Мактира в прошлом году. Она пригласила его только потому, что отчаялась и хотела разблокировать воспоминания, чтобы доказать свою невиновность, но ей было неприятно, когда он бродил по комнатам, изучая ее вещи, делая суждения и предположения о ней. Хотя она была готова терпеть его наглость везде, куда бы они ни пошли, ее квартира по идее, являлась ее единственным убежищем, местом, где она могла бы обрести покой.

- Просто говори уже, - нетерпеливо сказала она. - Вокруг никого нет, мы же не собираемся устраивать драму.

- Пожалуйста, Лисбон, - умолял он, - Это не то, что я хочу обсуждать в открытую, и мне действительно нужна твоя помощь.

Она нахмурилась. Теперь он это сделал. Он стоял перед ней с этими печальными глазами и своей Угасающей улыбкой, буквально молившей о помощи, и это было камнем для её души. Она не могла видеть его уязвимым и беспомощным, точно тяжесть всего мира внезапно навалилась на него, и он тонул под ней.

Именно такие моменты, заставляли ее осознать, что когда ситуация становится трудной, она никогда не сможет просто выкинуть её из головы. Первое время она всегда говорила себе, что если когда-нибудь он её допечёт, она бросит его на растерзание волкам, и никто не осудит ее, но со временем, узнав его лучше, увидев его боль, поняла, что не сможет этого сделать.

Может быть, отчасти потому, что она была упрямой и не любила проигрывать, она продолжала пытаться. Но главным образом потому, что не могла стать ещё одним человеком, вроде его отца, злоупотреблявшего даром сына, и без конца заставлявшего его лгать. Или вроде психиатра Софи Миллер, которая думала, что вылечила его, но по-настоящему этого так и не сделала. Она лишь научила его разделять противоречивые эмоции и заставила сосредоточиться на одном: мести. А потом она отпустила обратно в этот мир с его собственным телом, новым менталитетом, (не намеренно она была в этом уверена) уверенная, что он не опасен для общества, но, очевидно, не понимая, насколько он опасен для самого себя.

Иногда Лисбон задавалась вопросом, не лучше ли ему будет лечиться в психиатрической клинике. Конечно, ей было противно думать о том, что он сидит в запертой комнате и ему нечего делать, кроме как грызть свои мысли, но, по крайней мере, там он будет в безопасности. Но, похоже, она была единственной, кто видел это.

Для большинства людей он был просто человеком высокомерным, но очаровательным, блестящим и проявляющим чудеса наблюдательности. Те, кто знал его лучше, как остальная часть их команды, иногда мельком видели безжалостного, расчетливого внутренне подавляемого убийцу, и иногда задавались вопросом, кто же он на самом деле. А она, которой он больше всего доверял о своем прошлом, видела все – и хорошее, и плохое. Она также видела то, что упускали все остальные, например, его любовь к классической музыке, как он светится в кругу детей. Ей нравилось смотреть, как он общается с малышами, словно становясь другим человеком. Годы и тоска просто исчезали. Его глаза, казалось, прояснялись, а улыбка становилась еще шире, если это вообще было возможно.

В такие короткие мгновения она видела человека, которым он когда-то был, и его стоило спасти.

- Отлично, - сказала она тогда, - Следуй за мной до моего дома.

Джейн увидел, как исчезли за углом задние фары машины Лисбон по пути к ее дому. До сих пор его план шел гладко. Он знал, что уговорить на визит к ней домой займет некоторое время. К счастью, он также знал, что если достаточно убедительно изобразит несчастье и неуверенность в себе, она не сможет устоять. Она просто не могла бороться с укоренившимся желанием разделить его предполагаемые проблемы, и попытаться “исправить” то, что было просто неисправимо.

Эта мысль пришла ему в голову час назад, когда он тихо размышлял на в лофте (или, говоря словами Лисбон “думал”). Тереза выглядела не очень хорошо. Не больной, но истощенной, лишенной энергии. Он сознательно не замечал этого, пока этим вечером она не покинула КБР, но, несколько раз вспомнив, как видел ее сегодня вблизи, он понял, что должен был это заметить намного раньше. Кожа была бледной и натянутой, как струна, глаза слегка покраснели. Она двигалась чуть медленнее, чем обычно, и все ее поведение демонстрировало явную изнурённость. Он ещё помни, каковы симптомы сонливости, хотя и проработав в этой области достаточно долго, «изрядно отвык» от них.

Вероятно, сигнал был вполне оправдан, ведь он сам отчасти был виноват в её бессоннице; он действительно доставил ей море стресса, причём в самый обычный день. Сегодня все перевернулось с ног на голову, и это сказалось на ее самочувствии.