Миссис Каллен протянула девушке карточку, которую она повертела в руках и отдала обратно, ведь положить её ей было некуда, а затем, подавшись какому-то порыву, она обняла растроганную женщину.
— Возможно… ещё слишком рано?
— О, не волнуйся, всё будет хорошо. Мой младший сын отвезёт нас, так что давай не будем заставлять его ждать.
Белла даже удивилась, что у женщины с таким молодым голосом может быть взрослый сын. Хотя, это то, к чему ей стоило привыкнуть — нельзя судить о человеке, пока он сам не скажет, кто он. И даже так оставался шанс остаться с носом.
Белла вообще со стыдом поняла, что не знает о миссис Каллен ничего, кроме того, что мистер Каллен — её муж. Она знала, что у женщины есть дети, но почему-то считала, что те ещё совсем маленькие.
Слишком взволнованная, она несколько раз споткнулась по дороге к выходу, отчего миссис Каллен со снисходительной улыбкой подхватила девушку за руку.
Поттер чувствовала лёгкий ветерок и странную дрожь в коленках, когда почувствовала, что ступила на дорогу.
— Добрый день, Эсми, Белла, — девушка вздрогнула, когда слева от неё раздался другой голос, до этого ей незнакомый, — я Эдвард.
Белла судорожно сжала дужку очков правой рукой, поправляя их так сильно, как только могла.
— Привет, дорогой, спасибо, что приехал.
— Привет, — только и прошептала девушка.
Она села в машину, ведомая рукой Эсми, и прислонилась головой к стеклу, вслушиваясь в каждый шорох.
Неожиданно она осознала, что не готова. Вот сейчас, будучи в компании кого-то помимо доброй женщины, что работала в клинике святой Анны, или тёти с семьей, ей было слишком не по себе.
Белле стало ещё более неловко, когда не сразу до неё дошло звучание собственного имени:
— …Уэльс или близлежащие окрестности. Что думаешь, Белла?
— Я, эм, прости, что ты сказал?
Тем не менее неловкой паузы не последовало, а молодой человек повторил свой вопрос, деликатно проигнорировав её смущение.
— Да, там действительно красиво. Я была там лишь однажды, в доме своих родителей и это были не самые приятные воспоминания, но природа там потрясающая.
— А где вы жили с тётей?
— В Лондоне. Ближе к центру, хотя это не особо спасало от пробок по пути куда-либо, — Белла умолчала, что ходила в школу пешком, и меньше времени, чем у Дадли, это у неё всё равно не занимало. — Я бы предпочла жить где-нибудь в другом месте.
— У тебя выпала замечательная возможность, не так ли?
— Да, — усмехнулась девушка, — замечательная.
«Когда-нибудь я свалю отсюда и это будет действительно замечательно.»
— Но, знаете, там хорошо, где нас нет и всё такое, — Белла дёрнула плечом, и нечаянно треснулась о ручку двери.
Ещё более красной, наверное, стать очень трудно.
«Мерлин, на кой-чёрт я согласилась.»
— Да, мы то знаем, — Эдвард получил предосудительный взгляд матери, и перевёл взгляд в зеркало заднего вида, вновь оглядывая девушку.
Она была одета в голубое платье с завышенной талией и вязанным верхом, с рукавами три четверти, которое он уже где-то видел.
Они ехали около часа, хотя Белле казалось, что прошла вечность, прежде чем Эдвард произнёс:
— Мы на месте. Дамы, прошу.
Парень открыл двери, выпуская Эсми, а затем подал руку и Белле.
В очередной раз за день девушка была готова провалиться сквозь землю, почувствовав его прикосновение к своей руке. Такой же холодной, как и у миссис Каллен.
«Наследственное, должно быть.»
— Позвоните, когда закончите, я заберу вас.
— Спасибо, дорогой! — миссис Каллен обернулась к Белле, которая всё это время крепко держала её за руку, вслушиваясь в звуки города: проезжающих машин, лающих собак и шныряющих повсюду людей. — А теперь скажи мне, в чём дело и что именно ты чувствовала.
— Я… не знаю. Это сложно. И страшно.
— Пойми, милая, это жизнь и тебе придется контактировать с другими людьми в любом случае. Ты не сможешь закрываться в надежде, что тебя не заметят — тебя не могут не заметить. Ты не можешь видеть, но ты можешь слышать и чувствовать. Люди делают это постоянно. Они слушают сплетни и слишком сильно чуют слабость, и многие из них слишком злы, чтобы этим не воспользоваться. Сделай это своей бронёй — покажи всем, что ты принимаешь себя такой. И никогда не стесняйся этого.
Белла подозревала, что у миссис Каллен была степень по психологии.
— Хочешь перекусить? Из-за меня мы пропустили обед, так что я обязана накормить тебя хотя бы пиццей.
Вот так, на одних обедах, Белла действительно надеялась дожить до совершеннолетия, чтобы оказаться как можно дальше отсюда. Потому что это всё было слишком.
Комментарий к Глава четвёртая, о маленьком птенце в большом и страшном мире
В книгах ни разу не упоминалось, что Эсми водит машину (хотя возможно она всего лишь играет роль простой домохозяйки), так что я решила этим воспользоваться.
П.с. как вы могли понять, главы отныне будут выходить по выходным (если всё пойдёт по плану, разумеется).
========== Глава пятая, в которой хаос в голове сменяет хаос в жизни ==========
Домой Белла вернулась относительно поздно — тётушка уже убирала тарелки после ужина и лишь неодобрительно скривила губы, когда миссис Каллен появилась на пороге с племянницей позади. Было видно как на её лицо наползает гримаса, предвещающая об очередной колкости, и известные только одной ей мысли заставили промолчать и кивнуть вошедший женщине секундой после.
Белла хорошо знала тётю, чтобы понять молчаливый укор, и без лишних слов, улыбнувшись Эсми, она подхватила пакет в её руках, скрываясь на втором этаже.
Ровно тридцать три шага.
Миссис Каллен была достаточно наблюдательна, чтобы за полторы недели у неё сложилась своя картина происходящего в этом доме. А ещё она была достаточно благоразумна, чтобы не пороть горячку и не предпринимать чего-либо, что бы могло навредить подопечной, здесь проживающей. Но не замечать того, что Белла избегает родственников, стараясь не упоминать их совсем, рассказывая о своей прошлой жизни, она не могла.
Наверное, именно это заставило её чуть-чуть придержать выданную тремя днями ранее карточку и позволить девушке купить всё необходимое самой.
Миссис Каллен далеко не впервые работает сиделкой: это то, к чему её тянуло в каждом городе, где они жили, и то, что приносило ей наибольшее успокоение. У неё был опыт работы с подростками, лишившимися ног и рук, способностей говорить и видеть, с детьми, пострадавшими в следствии насилия, понёсшими психологические и физические травмы, и с детьми, что были извлечены из неблагополучных семей, так или иначе попавшимися на вид. И в любом из этих случаев дети любили свои семьи. Они высказывали свою привязанность, тянулись к ним и скучали, если оказывались вдали.
Юная мисс же никогда не проявляла подобного: она не говорила ни о плохом, ни о хорошем, а это наталкивало на определённые мысли. Единственное желание, которое она высказывала с первого дня работы миссис Каллен в этом доме — уехать домой.
Что конкретно хрупкая, совсем ещё юная девушка со швами по всему телу и шрамами, которые останутся с ней навеки вечные, имела ввиду, Эсми не знала. И соврала бы, если бы сказала, что не хочет узнать.
Последний раз окинув взглядом тощую фигуру и вытянутое, несколько лошадиное лицо женщины напротив, Эсми сжала губы в тонкую линию, переводя взгляд на пустые тарелки позади — миссис Каллен уходила в пять тридцать каждый вечер и была достаточно наивна, предполагая, что девушку дождутся к ужину и сегодня, когда та немного припозднилась.
Теперь же, глядя каким уверенным шагом — она определенно умничка — Белла направилась в свою комнату, даже не уточнив этот момент, внутри что-то болезненно ёкнуло.
Миссис Каллен поймала взгляд женщины, которая всё это время упорно вытирала посуду, и, до крови прикусив губу, вышла.
Белохвостая каменка, вцепившаяся в ветку дерева, неистово пищала, пока над городом собирались тучи. Раскат грома — и в следующую минуту с улицы можно было услышать лишь непрерывное стучание дождя по неровным поверхностям дорог и ухабистой крыши. Каменка лишь сжалась в комочек, утыкаясь в крону и пряча голову в оперенье крыльев.
