«Я говорю слишком много, » — промелькнула на краю сознания мысль, но остановиться Белла уже не могла.

— Мне слишком больно, от понимания, что я могу лишиться ещё и их, понимаешь? — Эдвард молчал, хотя внутри продолжало что-то болезненно сжиматься. — Не пытайся больше подставить их, пожалуйста. Они не заслужили этого.

«Ты не заслужила этого.»

— А я… Я хочу попросить тебя ещё кое о чём. Если ты так хочешь помочь, то можешь сделать это, не раня чувства кого-либо.

— Я согласен, — приготовился слушаться Каллен и почти сразу пожалел.

***

Они заказали завтрак, и когда Белла наконец-то дошла до душа, а молодой человек обработал её порез с помощью аптечки, так любезно предоставленной администратором, который даже после приезда полиции продолжал подозрительно на него коситься, Каллен принял решение не лишать девушку возможности прогуляться по дороге домой. Она явно не горела желанием тут же нырять в объятия взволнованной Эсми и пугающего в своей серьезности Карлайла, который наверняка вывел бы её на чистую воду в ту же секунду. Да и что юлить, его на чистую воду он бы вывел ещё раньше, поэтому необходимость прогуляться и вдохнуть свежий, без примесей ароматного запаха крови попутчицы, воздух, ему требовался куда сильней.

Белла практически ощущала на себе недоумённые и завистливые — она не видела, но очень хорошо определяла, что это именно они — взгляды, пока под руку с Эдвардом выходила в фойе. И объяснять всем, что делает это, только чтобы не врезаться в очередную колонну, почему-то совершенно не хотелось.

— Расскажи о своей семье, — неожиданно произнесла Белла.

За последние дни она часто пыталась представить себе внешность Калленов. Должно быть они были очень красивы и богаты, судя по сплетням, что рождались вокруг, но одного слова «красивы» было недостаточно, чтобы нарисовать у себя в голове портрет.

Всё что она могла сказать: Эсми была достаточно низкой, и её не особо длинные волосы часто щекотали Белле шею, пока холодные руки, за температуру которых она так часто извинялась, вели куда-либо; Элис была ещё ниже матери, а когда обнимала Беллу, вторая не чувствовала волос совсем, и намного ниже Джаспера, который был выше Поттер на две головы, потому что голос парня Белла всегда ощущала где-то невообразимо высоко, для своих несчастных 168 см. А о докторе Каллене и Эдварде она могла сказать ещё меньше.

Это вызывало странное чувство вины внутри.

Парня просьба, казалось, совсем не удивила, и последующие полчаса он настолько живо описывал свою семью, что на секунду Поттер показалось, будто знает она их всю жизнь.

— …в смысле ладно, может это и очень дорогое платье, но ведь она может купить себе ещё! А вот автограф Стива Гарви у меня только один, и поднять его из могилы не представляется возможным! — Белла представляла себе его возмущённое лицо, так как голос был именно таков, и изо всех сил пыталась не оскорбить его чувства смехом.

Получалось у неё, к слову, плохо.

— Я чувствовала примерно то же, когда на свой шестнадцатый день рождения друзья устроили для меня вечеринку-сюрприз и спалили любимый гобелен крёстного, — Белла даже ощутила ностальгирующий прилив ярости, которую она испытала в тот день. — Мерлин, я была готова убить каждого из них, — вроде она была близка к этому, потому что, ойкающие от фурункул на пятой точке, Фред с Джорджем, до сих пор её боятся.

— И ты не отомстила? — Каллен выжидающе посмотрел на неё, со странным блеском в глазах.

— Ну… — их лица, перекошенные гримасой ужаса, когда она сжигала их новые образцы вредилок, и клятвы больше никогда не пить в её присутствии, — я очень великодушна.

Каллен странно хрюкнул, скорее всего не веря, и крепче сжал её руку, устремляя взгляд куда-то в сторону.

— А ты.? Общаешься с кем-нибудь из класса? — Белла поняла абсурдность своего вопроса почти в тот же миг, когда тот слетел с её губ, — В смысле наверняка общаешься, но ты сейчас здесь, хотя вроде как первый учебный день новой четверти, и может они волнуются или волнуется девушка, которая у тебя наверняка есть… Не то, чтобы мне было дело, но я просто к слову, — Поттер, казалось, уже привыкла нести полную чушь в его присутствии, поэтому почти не покраснела, хотя осознавала всю тупость своего вопроса.

«Господи, если ты есть, пусть он меня пошлёт, пожалуйста, пусть он меня пошлёт, » — потому что привыкать ощущать себя идиоткой Белла уж точно не хотела.

У Эдварда расплылась практически до самых ушей улыбка, которую он не мог — не хотел — сдерживать. И объяснять самому себе почему — тоже.

— У меня нет девушки, Белла, — ответил его смеющийся голос.

Всё, забудьте, она не привыкла. Покрылась краской и была готова провалиться сквозь землю, как и три недели тому назад.

— Да я так… — пробормотала она, — к слову.

Солнце было уже высоко в небе к тому времени, когда они дошли до главной площади. Снег, хлопьями ложившийся на землю сегодня ночью, тихо хрустел под ногами, а зябкий свежий воздух помогал Белле не заснуть по пути — мягкий голос собеседника за пару с ночной бессонницей действовали весьма предсказуемо.

— Ты голодна?

— Нет, — соврала девушка и была прервана звуком собственного урчащего живота.

«Твою ж…»

— Пойдём, — не спрашивая, он за руку потащил её в тёплое помещение, где из колонки доносился тихий монотонный голос и изредка звенел колокольчик.

Сложно было сказать, что именно в их с Калленом странных, «не до дружеских» отношениях больше всего выбивало её из колеи. То ли то, что приступы смущения сменяются приступами пугающего откровения по щелчку пальцев, то ли то, что до этого дня они виделись (ха-ха) лишь однажды, а сейчас сидят за столиком словно старые приятели, обсуждая внешнюю политику и устройство Британской экономики.

Наверное это и пугало больше всего: его абсолютно необъяснимая осведомлённость вообще обо всём.

Белла уже замечала подобное за членами его семьи, и с каждым разом всё больше и больше нюансов заставляли в памяти что-то подозрительно подниматься.

— То есть ты жалеешь, что уехала? — в который раз переспросил он.

Эдвард вообще с того момента, как с её губ слетела просьба помочь вернуться в Англию, пытался повторить один и тот же вопрос, формулируя его каждый раз иначе, при каждом удобном случае, видимо надеясь, что она психанёт и передумает.

— О, ну давай, повторяй это каждую минуту, чтоб наверняка! — всплеснула она руками, под смешок собеседника. — Лучше расскажи каким образом вас с семьёй занесло в Форкс: угрюмее городок найти сложно.

Каллен отметил, с каким наслаждением она ест ризотто (разумеется не преследуя никакой цели), и задумался.

— Мы всегда были такими, полагаю. Вся эта кипящая вокруг городская жизнь может показаться очень заманчивой для большинства, но в нашей семье разве что Розали по ней скучает.

— Блондинка? — Белла восстановила в голове утренний диалог. — Красивая, высокая и злая?

— Именно, только ей не говори. Тем более не думаю, что в этом будет какой-либо толк, только если…

«Вот она. Она. Да-да-да, отлично. Лорд будет счастлив. Лорд похвалит Хвоста и простит его, » — Эдвард резко повернул голову в сторону типа, мысли которого так некстати услышал, — «Лорд вознаградит Хвоста и позволит остаться при себе. Но она должна уйти. быть одна. Или… Или я смогу… Нет, она должна быть одна. Хвост терпеливый, Хвост подождёт».

— Ты в порядке? — девушка уже закончила есть и отложила приборы, несколько сбитая с толку резким молчанием собеседника.

— Ты знаешь некого Хвоста? — спросил он и тут же подхватил стакан, что девушка нечаянно отпустила.

— Где ты услышал это имя? — гнев, злость, обида и странная паника, так много можно было услышать в этом вопросе, что парень несколько опешил.

— Он прошёл мимо нас и глядит, будто что-то хочет от тебя, — соврал Эдвард. — Ты не расскажешь? — добавил он, видя как подскочила девушка, задевая соседний столик, извинилась и схватила его за запястье, настойчиво шепча: