А где-то там, внизу, забытая, ненужная Лакрес, лишающая лоска всякое платье, маленькая, угловатая и неловкая девушка, чье единственное достоинство в приданном. Культ красоты для нее уже совсем не малоприятная обязанность считаться с веяниями моды, это ее ярмо.

Вот и теперь: принцесса после утренней молитвы ожидает подругу в трансепте, и к ней устремлены все взгляды, ее красивое юное тело – причина мужского восхищения, а хорошенькое лицо, обрамленное золотыми кудрями – женской зависти.

Стоило Лакрес окликнуть ее – все отвели взгляды, будто смотреть теперь не на что.

– Ах, дорогая, ты уже тут? Я право заждалась. Отчего эти молитвы такие скучные? – Уже выйдя из храма посетовала Мэрион, оправляя ворот бархатного платья.

– Зачем же ты ходишь?

– Разве набожность принцессы не пророчит стране светлое будущее? К тому же здесь порой происходят события куда более интересные, чем на балах… – она ненадолго задумалась и продолжила, изменив тон, будто вдруг вспомнила, что обижена – Говоря о балах, не слишком часто ли ты стала на них появляться? Не подумай, это прекрасно, но мне любопытно, с чего такие перемены в моей маленькой Лакрес, так страшащейся шумных сборищ. Или наконец ты приметила мужчину, ради которого стерпела бы все рауты и пустые беседы?

      Услышав это, Лакрес вздрогнула, щеки ее порозовели а ресницы опустились, чтобы скрыть смущение девушки.

– Кто он? – О, Мэрион была в восторге, как всем искусным сплетницам, более всего в этом мире ей нравилось слушать о сердечных тревогах.

– Ты станешь смеяться. – в отчаянии шептала леди Моро, не зная, куда деться от пристального взгляда принцессы.

      Однако и Мэрион не собиралась оставлять ее в покое. Она остановилась, приобняла подругу и доверительно, не сказать бы заговорчески, улыбнулась.

– Дорогая, ну что за тайны? Ну хочешь, и я тебе что-нибудь расскажу?

– Ах! Что же?

– Секрет за секрет. Скажи, кто украл твое сердечко, а я расскажу, на кого положила глаз. Договорились? – Лакрес ответила нерешительным кивком – Значит, поэтому служба затянулась, ты Его ждала?

– Что ты. Я всего лишь увлеклась пением, в последнее время только оно и радует мою душу. А, что до него… Нет, такие в храмы не ходят.

– Отчего же? – удивлённо вскинула бровь принцесса.

" Двоим богам не место под одним сводом" – подумала Лакрес и так смутилась от этой мысли, что вовсе замолчала.

– Смелее, дорогая, или это покушение на жизнь принцессы? Потому что я умру от любопытства. – прозвенел ее холодный смех.

– Я скажу, только…не здесь. Так много народу, разве разговор не подождёт момента, когда мы хотя бы окажемся одни в саду или будуаре?

– Уповаешь на мое великодушие? Будь по твоему, Лакрес.

      Она хотела добавить что-то ещё, но вдруг примерила в толпе знакомого и тут же направилась к нему, утянув за собой Лакрес.

– Вивьен, что ты здесь делаешь?

– Ах, какая встреча, Мэри! – он заметил девушек, лишь когда поравнялся с ними, и приветствие прозвучало нервно. – Обворожительна, как всегда, – улыбнулся льстец и поцеловал ее ручку – Вижу, ты не одна.

– Вы не знакомы? Как такое может быть? – воскликнула Мэрион, чтобы скрыть неловкость от осознания простой истины: ему не по вкусу была Лакрес и сколько бы судьба не сталкивала их на приемах, он неизменно – золото, а она – всего лишь пыль.

      По правде сказать, Вивьен был так хорош собой, что ему от женщин доставалось куда больше комплиментов, чем женщинам от него. Изящное гибкое тело, всегда упакованные по последней моде, прекрасное лицо с тонкими чертами, светлые бирюзовые глаза, обычно хитро сощуренные, красивой формы губы, прядь бронзовых волос, падавшая на царственный лоб, – все в нем радовало глаз.

      Он обладал тайным волнующим очарованием, значительно сокращавшим путь красавиц от первого поцелуя руки до ложа виконта Грапнета. Вопреки ожиданиям, он походил скорее не на сталь, а на золото, прекрасное и бесполезное, желанное и дорогое, равно ослепляющее блеском расчетливых и легкомысленных. Его любовницы всегда отличались приятной внешностью, Вивьен любовался ими так же, как они – им и в спальнях льстеца всегда царила бесчувственная взаимность. Не запоминая имён, он придумывал новой гостье нежное прозвище, а через пару дней звал им другую, не слишком отягощая себя нравственными терзаниями.

      Вивьен никогда не обратил бы внимания на Лакрес.

– Ты должно быть знаешь герцога Моро? – Взволнованно продолжила разговор принцесса, она вообще плохо переносила тишину.

– Имею честь. – Гордо заявил Металлический, хотя на деле смутно припоминал, что фамилия принадлежит человеку важному, знакомством с которым можно гордиться.

– Потрясающе! Так это его дочь – Лакрес Моро. Может ты видел ее в храме, она дивно поет!

– Что ж, очень приятно. Обязательно зайду послушать как-нибудь…

– А он, Лакрес, никто иной как Хранитель дара бога металла Адор – Вивьен Грапнет.

      Когда он наконец перевел на нее взгляд, сердце Моро сжалось.

       Как он прекрасен!

       Вот он, великолепный Вивьен Грапнет берет ее дрожащую руку, пожимает ее не слишком крепко, потому что привык к хрупкости женских ладоней, и сердце несчастной пронзает ударом надежда.

      А вдруг в следующий раз, при встрече, его губы коснуться ее ручки?

      Вдруг, подняв чарующие бирюзовые глаза, он найдет пленительным ее смущение и тогда…

      О нет!

      Она неловко отнимает руку. Вивьен изображает удивление и тут же отворачивает голову.

– Ты из дворца? Отец вызывал тебя?

– Да, все беспокоятся по поводу Водного. Никаких зацепок, впрочем, сами виноваты…

– Не говори так.

– Нужно было лучше подумать прежде, чем убивать предыдущего. А теперь притыкать безродностью придется не только меня.

– Зря я спросила. Впрочем, спешка неудивительна, нужно найти его, пока он ребенок, иначе… все уже устали об этом шептаться – дворцовые ищейки не справляются, а дело огромной важности.

– Что ж, они не нашли ничего лучше, чем повесить его на меня. Прекрасно!

      -Вивьен…

– Рад был встретить тебя, Мэри. Приятно было познакомиться… -Он замялся, очевидно, забыл имя. – Лукрес.

Мэрион уже открыла рот, чтобы его поправить, но легким касанием Моро остановила ее.

– Значит, торопишься?

– Да, у меня встреча неподалеку.

–У храма? Она замужем?

– Довольно тебе сплетничать. – Она наконец улыбнулся. – Ну, мне пора.

      Более не сказав ни слова, он поспешил на встречу со своей фавориткой. Она выигрывала не столько частотой, с которой Грапнет одаривал ее вниманием, сколько глубиной чувств. Скажем, если представить, что море – это любовь или хотя бы влюбленность, то обычно он только мочил ступни, а с ней заходил уже по пояс, сам того не замечая.