Я прямо посмотрела на капитана.

— Орловский в армии, что ли? Я даже не знаю где он. К чему мое ожидание? — вспылила я. — И да, я собралась на свидание. Собираешься его саботировать ради своего призрачного друга?

Ярослав слегка опешил от моего выпада, но потом разъяренно сдвинул брови и скрестил руки на груди.

— Да делай что хочешь, надоели вы мне уже оба!

— Кто кому надоел! Иди и доедай свой десерт вместе с друзьями, а потом катитесь отсюда колбасками! — прошипела я, хватая готовый коктейль, чуть его при этом не угробив, и быстрым шагом двигая в зал.

Громыхнула коктейлем по столу с девицами, отчего они недовольно покосились в мою сторону, но, видимо, я слишком сильно излучала злобные вибрации, потому что сказать что-то по этому поводу они не решились.

Ребята еще долго сидели и время от времени неодобрительно поглядывали в мою сторону. Еле дождавшись, когда закончится смена, я рванула в раздевалку. Встретившись с Никитой у выхода, как и договаривались, мы поспешно пошли к метро, чтобы успеть на фильм.

Фильм прошел как-то мимо меня. Даже тут, рядом с симпатичным парнем, который оказывал мне явное внимание, Орловский доставал меня. Нигде мне нет от него покоя.

Украдкой поглядывала на Никиту и иногда смущенно ловила на себе его взгляд. Переживала, что он меня поцелует, и добрую половину фильма набивала рот попкорном, чтобы даже не пытался. Но через полчаса коробка опустела, и теперь я запереживала, что возможный поцелуй провалится, потому что зубах застряла проклятая кукуруза! Выскочила в туалет и долго полоскала рот водой, пока не избавилась от остатков.

Выйдя из туалета, заметила вдалеке знакомую фигуру Стаса, но он тут же успел смыться за углом. Издеваются что ли? Реально саботируют мое свидание?!

Раздраженно вернулась в зал и плюхнулась на сиденье, уставившись на экран не глядя.

— Все нормально? — спросил Никита, заметив перемену настроения.

— Да, конечно.

Я заставила себя улыбнуться ему и попыталась вникнуть в фильм. Но это снова стало нереально, потому что рука парня оказалась на мое плече, и я не знала куда деться и как реагировать. Так и застыла изваянием и просидела до конца фильма в жутко неудобной позе, боясь пошевелиться и спровоцировать его на поцелуй.

В боку затекло, позвоночник был похож на гиперболу, и я незаметно растирала поясницу, пока мы шли из зала. Настороженно оглядываясь, выискивала в толпе знакомые высокие фигуры, но, к облегчению, никого не увидела. Ну и вечерок…

— Ты меня слышишь?

— А? — Я действительно пропустила тот момент, когда он, как оказалось, что-то мне говорил.

— Спросил как тебе фильм.

— Нормально.

— Понятно, — парень тут же поник.

— Да неплохо, — попыталась реабилитироваться я. — Но я не видела предыдущие части. Может дело в этом.

— Тогда нужно как-нибудь посмотреть, — приободрился он.

— Ага, — кивнула я, и прикусила себя за язык. Сама даю зеленый свет.

Стоп. А собственно чем плох Никита? Нужно попробовать, чего я боюсь? Орловский меня кинул. А я, что? Так и буду до пенсии по нему сохнуть? Пошел он к черту.

— Провожу тебя?

— Давай, — согласилась я, и, взяв меня за руку, Никита двинулся к выходу.

Прикосновение было теплым и приятным, мне было вполне комфортно с ним, и я немного расслабилась.

Вот только у дома, когда его губы легко коснулись моих, в теле снова возникло напряжение, как будто я совершала ошибку. Ну или потому что вдалеке стояла машина, и на меня кто-то смотрел из темноты, выкуривая сигарету. Лица не было видно, лишь красный огонек сигареты, но почему-то я была уверена, что это капитан. Реально достали. Тимур и его команда, блин.

Это уже не смешно, они меня везде преследуют!

Я резко прервала поцелуй и побежала в подъезд.

Прошло еще каких-то три дня, баскетболистов я больше не видела и наконец-то выдохнула. А с Никитой мы вроде как стали встречаться. Дальше легких поцелуев пока не зашло, я продолжаю отстраняться, как только чувствую его язык, но прогресс есть, и я радуюсь своим маленьким, но уверенным шажкам.

Мы работаем в одну смену, нас так изначально поставили, поэтому после работы гуляем по парку, взявшись за руки и выпивая кофе, которым так и не удалось насладиться с блондином.

Сегодня был мой последний день перед отпуском, и я втайне радовалась ближайшей передышке с Никитой.

Не успела переодеться в форму и выйти в зал, как меня перехватили девчонки.

— Лер, беги к Алене. Там еще стажер. Опять твой, — они захихикали, перешептываясь.

— Чего?

— Иди, иди, — подтолкнули они, и я, отмерев, послушно зашагала в сторону ее кабинета.

Это шутка какая-то? Какой опять стажер? Да и к тому же сегодня мой последний рабочий день перед отпуском. Кто в здравом уме повесит на меня стажера?

Ничего не понимая, стучу в дверь, и, после приглашения, захожу внутрь и встаю в ступоре, не веря своим глазам.

Передо мной стоит Орловский собственной персоной, на нем коричневое поло, темные брюки и белый фартук — все это форма официантов нашего кафе. Будто не веря, подхожу и читаю на бэйджике — Саша. Все правильно, это он.

Поднимаю изумленный взгляд на его лицо и вижу широченную улыбку, знакомую ямочку на щеке и глаза цвета свежей травы. Это действительно он!

Но я по-прежнему не могу вымолвить ни слова, стоя перед ним в каком-то затупе, пока Алена рассказывает что к чему, и вводит в курс дела.

Где-то за тысячи километров плачет Америка, потому что он ее тоже нещадно бросил, и, судя по форме, планирует здесь работать, вместо того, чтобы тратить там купленные доллары.

И вдруг, вслед за шоком и радостным изумлением, на меня нахлынуло раздражение и злость. Он. Меня. Бросил. Хотелось подойти и треснуть ему подносом по голове. Ударить кулаком в эту широкую улыбку.

Я ревела КАЖДЫЙ божий день все эти месяцы, а он стоит и улыбается, как старому другу. Не он ли поставил меня на колени в тот последний вечер? Не он ли мазал грязью мои слезы? Как будто я делала что-то плохое, а не пыталась вымолить прощение. Он равнодушно вышвырнул меня из своей жизни. Что ему теперь здесь нужно? Что это за игры?

И теперь у меня есть Никита…

— Все, поняла, Лер? — раздался чужеродный голос. Алена вопросительно смотрела на меня.

Сжав зубы, я утвердительно кивнула, хотя и не слышала ровным счетом ничего, и она нас отпустила.

Вылетев злобной фурией из ее кабинета, грозно зашагала в зал, но он, быстро догнав меня, схватил за руку и развернул на сто восемьдесят градусов.

Его пальцы подняли мой подбородок вверх, заставляя смотреть в его глаза. Большой палец поглаживал кожу, практически касаясь нижней губы. Я покраснела от его фривольности и гневно отшвырнула его руку.

— Вижу, не скучала, — прищурившись процедил он.

Сжала кулаки, стараясь не развалиться на части от звука его низкого хриплого голоса. Наоборот, так по нему скучала, так ждала… Надеялась, сама не сознавая.

— Что ты здесь делаешь? — Нашла в себе силы, чтобы задать вопрос.

— Теперь работаю.

Я в ярости топнула ногой. Он просто играет. Не нужна ему эта работа, ведь ясно как божий день, он пришел сюда издеваться надо мной. У него денег хватит с десяток таких кафе отстроить, а он говорит, что работает? Даже фартук нацепил, клоун!

— Да, малышка, я — новый официант, стажер, и ты должна хорошенько мной заняться, — он ухмыльнулся на этих словах, снова вгоняя меня в краску. Затем вздернул подбородок, стирая ухмылку. — Проблемы, Валерка?

Поджала губы и покачала головой. Сам напросился.

— Идем.

Я принципиально не расспрашивала его ни о чем, стараясь и самой говорить только по существу на тему работы. Но он вновь, как и тогда, с проектом, посмеивался над моими попытками сохранить серьезное выражение лица и объяснить принципы работы. Хотя мне ой как хотелось взорваться как хлопушке и заорать на весь зал: «Какого черта?! Где ты был?! Как ты мог?!»

— Ты в курсе, что три ножа положила вместо стандартного набора — вилки, ложки и ножа в единственном числе? — Он насмешливо указал на стол, и я быстро исправила свою ошибку. — Резню тут хочешь устроить?