У обоих плохое зрение, делят одну обувь. Я реально думал, что они делят обувь, потому что бедны. Тампоны в ванной, а ведь тогда появилась «сестра». Она сочиняла на ходу, а я велся, как последний лох. Но, главное, зачем? Какой в этом смысл?

Меня снова затрясло, я встал и открыл дверцы мини-бара. Привет, Джек.

Через десять минут так сильно накрыло, что не услышал, как кто-то вошел и прикрыл за собой дверь. Алкоголь притупил все чувства, осязание и обоняние в том числе.

Увидел, как по моей руке поползла наманикюренная рука Алисы, но я не ощущал прикосновения к коже вообще. Словно кожа омертвела, или это была чужая конечность.

Я не ощущал ее запаха, хотя она встала за моей спиной, дышит часто в затылок, массирует мои плечи.

Глаза ничего не видят, все как в тумане, но мозг ставит перед собой зависшую на мониторе картинку: огромные карие глаза моего олененка Бэмби, в момент когда я вхожу в нее. Изощренная сука. Где была реальность, а где игра? Как далеко она могла зайти в своей лжи? И, главное, для чего? Я же и так был весь ее с потрохами, зачем нужен был этот цирк? Чуть с ума не сошел, для меня практически рухнул весь мой мир, когда я начал думать, что я гей. Ведь был даже момент, когда я готов был смириться с этим, мой воспаленный разум мечтал о губах несуществующего Валерки!

И потом еще больше грязи и мерзости, когда я осознал, что влюблен в них обоих. В брата с сестрой.

— Я рядом, — прошептала Алиса, прижимаясь к моему плечу, проведя губам по моей шее. — Забудь это все.

— Зачем ты привезла ее? — трескучим, абсолютно чужим голосом спросил я.

— Я всего лишь хотела, чтобы она сказала правду. Думаешь, мне не больно смотреть, как ты убиваешься?

— Как ты узнала? О ее секрете.

— Я немного шпионила за тобой, — осторожно начала она, не забывая мять мою шею, отчего я постепенно размяк в кресле. Довольная своим результатом, она продолжила. — Всего лишь хотела посмотреть, на кого ты меня променял. Увидела вас с Валеркой, но почему-то не могла уйти. Не нравился он мне, еще с клуба. Это, наверное, женская интуиция, чутье. Ты убежал, а я медленно поехала за такси, на котором он доехал до дома. Не узнала, в какой квартире он живет, потому что свет нигде не загорелся. Приехала утром, хотела поговорить с ним, выяснить, какого черта. А он не вышел. Я приехала утром следующего дня. Ты представляешь, чтобы я, и в такую рань встала? Но ждала. И очень удивилась, когда увидела двух девчонок, и у одной из них половина рожи синяя.

Вспомнив свой удар, я прикрыл глаза и крепко сжал губы. Да, вмазал не хило. Черт, я же не знал, что бью в глаз девчонку!

И все равно тошно.

— Почему-то сразу все встало по своим местам. Хотя она была с волосами, парик наверное, но не накрашена, и сомнений не оставалось. Ты не подумай, я не хотела шантажировать тебя тем нелепым поцелуем перед парнями. Не такая уж я и дрянь. Всего лишь хотела, чтобы она исчезла из твоей жизни, и ты снова стал тем, кем был. Я хочу чтобы у нас все началось сначала. Только ты и я. Никакой фальши, мы всегда были откровенны друг с другом. В этом мое преимущество.

Осмелев, Алиса плавно вышла из-за моей спины и уселась на меня верхом, задирая подол платья.

— Оставь меня, — я попытался оттолкнуть ее, но руки не слушались. Я был безнадежно пьян.

— Тшш, не думай ни о чем, — прошептала она в мои губы, опуская свою руку на ширинку.

**

Лера

Разбитая, проснулась в обед и села, закутавшись в одеяло. События вчерашнего вечера снова пронеслись перед глазами, сжимая сердце в тяжелом кулаке. Подскочила проверить телефон, но с разочарованием села обратно. Он так ничего не ответил.

Не зная, чем себя занять и как отвлечься от тягучей меланхолии, встала и затеяла уборку, тем более ее и впрямь давно не было. Все как-то некогда было.

Ни о чем не думая, драила старую газовую плиту ежиком, как зазвонил рингтон моей трубки. Сердце колотилось как сумасшедшее, пока я наспех вытирала руки и, перепрыгивая стулья, летела в комнату. Но тут ж выдохнула, вместо заветного «Капот» увидев имя звонившего.

— Алло, дядь Гарь, — ответила я, отбросив влажные волосы со лба.

— Привет, красавица! — радостно поприветствовал он меня. — Как поживаешь?

— Да ничего, потихоньку. Вы как?

— Тоже все неплохо, кручусь-верчусь. Вот сейчас новый объект получил, в спортивном комплексе все переделываем. Ты как, работа нужна?

— Нужна. Только… — я пыталась подобрать правильные слова. — В парня переодеваться больше не хочу.

— С этим все в порядке, на комплексе еще две женщины будут. Подружитесь.

— Тогда я в деле.

— После трех прикатывай, адрес скину.

Закончив с уборкой, и наспех перекусив, я отправилась на метро по адресу. Звонку дяди Гари я несказанно обрадовалась. Работа отвлекает лучше всего, и это то, что мне сейчас нужно.

Во время работы перезнакомилась со всей командой. Все были приветливы, улыбались. От прошлой бригады остался только Димон, и сейчас он стоял, выпучив на меня глаза.

— Валерка?

— Лера, — поправила я. — Теперь уже Лера. Не спрашивай ни о чем, так нужно было.

— Понятно, — он снова на меня покосился, но больше не стал приставать, занявшись работой. К моему величайшему облегчению.

Я держалась ближе к Марине и Свете, мы дружно штукатурили стены, перебрасываясь ничего не значащими фразами. С ними было комфортно. Но, главное, быть самой собой — комфортно. Не нужно следить за словами, одеждой и манерами. Отвлекаешься от всей этой мишуры и просто работаешь, напрягаешь мышцы и расслабляешь извилины. Именно за это больше всего и люблю тяжелую работу.

Время от времени ловила на себе любопытные взгляды Димона, но лишь раздраженно хмурилась.

Вскоре вся измазалась в штукатурке, мышцы ломило, но неведение по-прежнему убивало. Каждые десять минут проверяла телефон, но от Саши так и не было и слова.

Закончив работу и переодевшись, направилась к выходу, но меня удержал за локоть Димон. Я сдвинула брови и посмотрела на него.

— Не хочешь посидеть где-нибудь и перекусить? Пообщаемся, столько нового узнаем друг о друге, — предложил он с энтузиазмом.

Я аккуратно вытянула руку из его цепких пальцев.

— Не могу. Я сейчас еду вымаливать прощение у любимого человека, которому я сделала очень больно.

— Чего? — от неожиданной откровенности опешил Димон.

— Я его очень люблю, — добила я растерянного парня и, оставив его стоять столбом, понеслась к станции метро.

Знаю, что веду себя глупо, но не хочу давать ему ни малейшего лучика надежды. И может в нем и не было интереса, мне все равно. Главное, что теперь он не появится. На работе — работаю, а серпантина в личной жизни мне и без него хватает.

До дома Орловского доехала довольно быстро, на вопрос к кому назвала его фамилию и номер квартиры, меня пропустили.

Хоть и умылась, и переоделась, но все равно ощущала на себе стойкий запах строительных материалов и немного мужского пота. Дядя Гаря был слишком рад меня видеть, стиснул в медвежьих объятиях, когда я появилась в дверном проеме. Волосы были слегка растрепаны и, наверное, кое-где в штукатурке.

Но, наплевав на эти мелочи, я все равно стояла под его дверью и упорно нажимала на звонок. Но он не открывал. И я могла поклясться, что слышала шаги за дверью, какую-то возню, но увы. Нужно было залепить глазок жвачкой, уныло подумала я.

Просидев под его дверью еще полчаса, встала с холодного пола и, с надеждой оглянувшись еще раз на дверь, все же ушла.

В институте, едва заметив его, я тут же устремилась к нему, боясь, что он ускользнет, когда увидит меня. Но он шел навстречу, переговариваясь с товарищами, ничего не замечая. Я жадно ловила каждый его жест, стараясь вобрать в себя даже незначительное движение головы или подрагивание пальца.

Вот он поднимает руку вверх и отбрасывает отросшие волосы со лба, открывая миру смеющиеся зеленые глаза.