Он выдохнул, собрался, снова нацепил маску барона Гарона Эл Морота, коменданта Черной Крепости, человека, стоящего у истоков объединения геймеров, оставшихся в живых после Первого Дня, человека, чье имя означало закон, жестокий и непреложный. Повернувшись к Инстиблату, сказал:
– С экспериментами покончено. Все, что не доделали, уничтожьте. Подопытных, оборудование. Все! Времени больше не осталось. Что сделано – то сделано.
Маг огня от таких слов побледнел, ссутулился, на его лице разом прибавилось морщин. Внезапно старческим дрожащим голосом он произнес:
– Барон, вы не можете… Мои труды… Я… Я не могу это все бросить. Столько еще можно изучить. Столько возможностей испробовать. Не только с мертвецами… Есть не изученный побочный эффект у людей, таких, как вы, барон, тем, кому я пересадил кожу от рыцарей-жрецов. Его можно использовать в ваших целях, каковы бы они ни были. Одумайтесь, барон!
– Это не обсуждается! Через двое суток, чтобы от лаборатории ничего не осталось. Вам ясно?!
Дождавшись еле слышного «Да, барон», Эл Морот направился к выходу.
На поверхности, когда он уже находился в центральном зале, рядом с разожженным камином, к нему снова пришли с известиями. В этот раз это был один из магов его личной охраны. Одноглазый Кархен. Барон даже считал его своим другом, если можно считать другом энписи-раба. По крайней мере, в его верности Эл Морот мог не сомневаться. Четыре года назад он спас Кархена и его семью от ужасной участи стать товаром на аукционе в Гнилом районе после очередной охоты за мобами, а затем решил взять мага воды к себе на службу. И ни разу не пожалел об этом. Особым магическим талантом Кархен не обладал, но имел качества куда более ценные. Например, добывать нужные коменданту крепости сведения.
– Господин?
– Говори, Кархен. – Эл Морот так и не повернулся, продолжая стоять у камина и смотреть на огонь.
– Есть ценная информация для вас, я думаю, она будет крайне полезна…
– Не томи!
– Около одной из северных Башен произошла стычка Неназванного Отряда с хорошо подготовленными разведывательными вооруженными группами эльфов из Серой Чащи. Отряду не повезло, что эльфов оказалось так много. Предполагаю, в этом месте разведчики должны были разделиться для входа и рассредоточения по Территории. Как ни странно, есть выживший. Маг, он смог открыть телепортационный круг в Громрок – это одна из пограничных крепостей на севере.
– Я знаю такую. Был в ней в прошлом году. Клоака, а не крепость… – Барон помолчал, затем продолжил: – Свяжись с Орденом, скажи, что я требую немедленно созыва. И… Кархен, членов Совета уже эвакуируют из столицы?
– Да, начали два дня назад, как только умер Спящий Миэль.
Два дня назад пространственно-временной барьер, создаваемый Башнями, исчез, словно его не существовало. Его малышка уже не могла поддерживать его одна. Она просто медленно умирала. И он ничего не мог поделать с этим.
– Ловель? Патина? Совен? Этот полукровка… Дорс?
– Посредникам информация передана. Правда, с полуэльфом вышла некоторая задержка, он находился за пределами лагеря Ловчих. Пришлось искать.
– Хорошо. Ускорьте эвакуацию членов Совета и их семей из столицы. Наверное, тащат за собой весь свой скарб…
– Ваша правда, мой господин.
– Не церемоньтесь с ними. Совет мне нужен, уже не в полном составе, но все еще нужен. Ну, а остальные жители столицы подождут. Они должны почувствовать смерть, стоящую за их спинами и дышащую им в затылки.
– А что с Громроком?
Барон, наконец, обернулся, пристально посмотрел глаза своему другу, рабу и слуге, сказал:
– Жертв не избежать, иначе, нам, да, да, Кархен, нам, не выиграть эту войну, которая началась уже больше пяти лет назад. Поэтому пусть Громрок станет той кровью на наших руках, которую мы прольем ради победы в ней.
Глава шестая
Трактир стоял в начале деревни.
Деревня была захудалая, постоялый двор – и того хуже. Кариган не хотел останавливаться здесь, он спокойно мог прошагать мимо, но здравый смысл взял верх. До цели оставалось еще много миль. Кроме того, в деревне можно было раздобыть лошадь. Ту, что он нашел взамен своей кобылы, продержалась недолго, околев уже через несколько миль. Скрытый, который использовал ее в качестве ездового животного, кажется, забыл, что как любое живое существо лошадь нужно кормить, поить и давать спать.
Тем более все равно нужно было поспрашивать местных. Может, кто-нибудь что-нибудь видел, слышал или знал. Скрытые хоть и выглядели, как люди, но сущность тварей не спрячешь. Должны были пойти слухи.
У самых ворот к нему подбежал мальчишка, косой и кривобокий, захныкал, стал просить денежку. Недалеко у коновязи на Грая сразу уставились две пары глаз, мужики смотрели, подаст ли он калеке и сколько вытащит из кошеля.
Кариган, к разочарованию всех, прошел мимо. Покосившись на висящую на ржавых цепях вывеску «Вепрь», чуть не вляпался в свежее собачье дерьмо около самого входа, но вовремя шагнул в сторону и толкнул хлипкую дверь.
Внутри воняло застоявшимся потом, кислым вином, блевотиной и горелым луком. Из всех посетителей – трое солдат и офицер у узкого, словно бойница, окна.
«Едят много, пьют мало, значит, спешат и скоро уберутся отсюда», – сделал вывод Кариган.
Он сразу отметил на массивной полке в дальнем углу запыленный, поломанный «голубиный» приемник для сообщений, посылаемых магами воздуха. Кариган знал нескольких таких магов, которые только и делали, что занимались этим скучным, но довольно прибыльны делом. Что ж, послать письмо в ближайший Храм в Окресте о встреченных Скрытых не получится. Впрочем, это было необязательно. Помощь, как считал жрец, ему не требовалась.
Худой, как жердь, трактирщик лениво протирал засаленной ветошью деревянные тарелки. Взглянул на Грая, задержал взгляд. Когда Кариган подошел к нему, из-за засаленного фартука вытащил деревянное изображение солнца на потертой от времени и пота веревке, протер грязным пальцем, сунул обратно.
– Что это рыцарь-жрец забыл в нашем захолустье? – невесело усмехнувшись, спросил трактирщик, помолчал, добавил: – Уж не меня ли жечь пришел, Меченый? А?
Спросил громко, даже солдаты за столом перестали стучать ложками, выскребая содержимое тарелок. Напряглись, решили помочь рыцарю-жрецу Бога Солнца скрутить еретика? Или проломить Меченому череп, чтобы не трогал невиновных?
Грай молча положил перед трактирщиком четыре медные монетки.
– Вина, луковой похлебки и полкраюхи хлеба, – в голосе Грая эмоций было ни на грош.
Хозяин «Вепря» при виде денег сразу повеселел: когда еретика забирают жечь на костре, денег ему при этом не платят.
– Рика! Вина господину! – заорал трактирщик.
– Нужна лошадь, – сказал Кариган.
– Лошадь?.. Лошадь… Будет вам лошадь, господин рыцарь, если заплатите.
– А если не заплачу?
– То кляча, господин рыцарь. Уж такой здесь народ. Можете всех сжечь, исправить не получится.
– Заплачу, – сказал Грай.
– Сомен! Сомен! Где же этот паршивый мальчишка?.. Сомен!
От звучного голоса трактирщика можно было оглохнуть.
Из подсобки появилось чумазое лицо. Кариган узнал мальчишку-попрошайку, что встретился ему у ворот. Как выяснилось, его звали Сомен.
– Я здесь, дядя Лакар.
– Где шлялся? – накинулся на него трактирщик. – Работы немерено, а ты бегаешь где попало. Опять попрошайничал?.. Как будто я тебя не кормлю, неблагодарная скотина! Ну-ка, беги быстро к Дорсу, передай, что дело есть. На кобылу его покупатель нашелся. Скажи, с деньгами. И пусть поторопится.
Чумазое лицо скрылось за дверью. Только и раздалось:
– Да, дядя Лакар.
Грай направился в самый дальний угол, темный в связи с отсутствием окон, но оттого самый безопасный. С этого места можно было рассмотреть каждого, кто входил в трактир, не привлекая к себе внимания.
Он посмотрел на трактирщика.
Обычно о таких, как Грай, не знали, но трактирщик явно служил и потому повидал многое. Вязь татуировок, которые делают лишь при посвящении на закрытой церемонии в седмицу праздника Солнца, тот распознал сразу.
