– Олег, почему, несмотря на все наши разногласия и твоё неприятие моего поведения, ты продолжаешь встречаться со мной?

Молодой мужчина удивлённо развёл руки в стороны:

– Все наши разногласия – результат притирки. Любые люди спорили бы и выражали недовольство друг другом! Это нормально! Без этого невозможно обойтись!

Линда поняла: что бы она сейчас ни сказала, что бы ни сделала, всё будет воспринято, как часть отношений. В голове Олега они уже сложились как пара, и расставание не входило в планы этого проекта.

– Мои отец и мать постоянно выражают претензии друг к другу, и прекрасно живут вместе! – продолжал выстраивать свою доказательную базу Олег.

«Так вот откуда ноги растут! – поняла Линда. – Хорошо, что я к ним не полетела, а то точно с ума бы сошла! Хотя… – в голове Линды проблеснуло сравнение. – Я ведь и так чуть не спятила…»

Линда быстро и решительно проговорила, надеясь, что её резкий тон отрезвит Олега, не желающего понимать, что между ними всё изменилось:

– Послушай, у наших взаимоотношений нет будущего. Я не собираюсь с тобой всю жизнь выяснять отношения. Я – не такая, как твои отец и мать. Мне нужен другой вариант взаимодействия. Прощай! – Линда быстро поднялась из-за столика ресторана и стремительно покинула сцену действий, оставив «бывшего» в растерянности, с открытым ртом.

«Вот и хорошо, что ему нечего сказать, – взглянув на него в последний раз перед выходом, подумала Линда. – Нужно спасаться, пока ему в голову не пришли новые идеи!»

Василе сидел за столиком в одном из сотен кафе, расположенных вдоль побережья. Ему нравилась эта тихая погода, лёгкий ветер с моря, ни к чему не обязывающий напиток и пара закусок на столе.

Перед его мысленным взором вставало встревоженное испуганное лицо Линды, которая только что увидела дурной сон и теперь сидела взволнованная на кровати рядом с ним, не осознавая, что она не совсем одета. Лёгкая ночная рубашка на тонких лямочках позволяла заметить её выступающие ключицы и родинку на правом плече. Тогда Василе не мог разрешить себе «пялиться» на полуобнажённую партнёршу по бизнесу. Но теперь, когда рядом не было никого, кого его взгляд заставил бы смущаться, он мог себе это позволить.

«Скорее всего, она уже помирилась со своим женихом», – размышлял Василе, пытаясь найти причины не думать о женщине, которая так неожиданно ворвалась в его жизнь. Сумасбродной и сильной. Уверенной в своём профессионализме и беспомощной в житейских вопросах. Такой противоречивой во всём: даже в своих личных отношениях!

«Интересно, – размышляла Линда, полусидя на своём удобном диван-кровати. – А какие родители у Василе? Наверняка, такие же спокойные и неспешные, как и он сам», – и само воспоминание о партнёре, с которым она провела четыре незабываемых дня своей жизни, успокаивало и убаюкивало её. Кошмары ей больше не снились.

– Это ещё что! – казалось, рассказ не очень впечатлил скучающую подругу. – Вот моя бабушка мне рассказывала, а ей – её бабушка – о такой гостинице, что все современные режиссёры фильмов ужасов отдыхают!

– Разве тогда были гостиницы? – недоверчиво переспросила Светлана. Ей не понравилось пренебрежительное равнодушие подруги к её «живописному» рассказу. Она ожидала «охов» и «ахов», хотя бы притворных! Но не ледяного равнодушия! «Нет, некоторые просто не умеют слушать!» – подумала про себя Светлана, а вслух произнесла: – Мне кажется, тогда были только постоялые дворы.

– В Европе были, – не сомневаясь в правдивости истории своей прапрабабушки, торжествующе отозвалась Ольга. Ведь она готовилась поведать такую историю, которая ставила слушателя в тупик, не позволяя ему разобраться, где проходит грань между реальностью и искусно созданным миром фантазий.

– А почему она решила рассказать тебе о таком далёком событии? – всё ещё недоверчиво допытывалась Светлана. Ей казался немного странным тот факт, что в семейной истории подруги хранится рассказ, который мог уже давно кануть в лету. Или он имеет какое-то особое значение?

Ольга недовольно поджала губы: «К чему эти ненужные вопросы? Если не хочешь слушать, так и скажи – никто тебя не принуждает! Я же слушала о бедствиях твоей коллеги, а она тебе даже не родственница!»

– Когда моя бабушка услышала эту историю, она собиралась путешествовать «дикарём» по странам Востока, чтобы познакомиться с восточным колоритом, воочию увидеть, чем живут эти люди, прочувствовать их настроения и быт на себе. Их ведь всегда представляют идеалом возвышенного духовного отношения ко всем мирским страданиям и испытаниям. И моей бабушке захотелось подышать тем воздухом, который создаёт великих мудрецов Востока, – нравоучительно произнесла Ольга. В её семье всегда поощрялось стремление к возвышенному, поэтому каждый хранил историю своего самосовершенствования. Особенно если у неё были такие далеко идущие корни. «Но разве может эта карьеристка оценить значимость семейных преданий? Её мозг заполнен только рассказами о бизнесе и коллегах!»

– А её бабушка решила её припугнуть… – Светлана не удержалась от того, чтобы сострить.

– Не припугнуть, а предостеречь, – спокойно поправила Ольга. Казалось, ничто не могло повлиять на её ощущение превосходства в отношениях с подругой.

– И что же? Твоя бабушка рискнула после этого «предостерегающего» рассказа отправиться в путешествие по незнакомым странам с чужими обычаями и непонятным языком? – Светлана не собиралась ссориться с подругой из-за таких пустяков, как история столетней давности.

– Нет, – с грустью вздохнула Ольга. – На неё этот рассказ произвёл слишком сильное впечатление, и она решила ограничиться чтением книг о философии Востока.

– Мудрое решение, – вновь съязвила Светлана, подчёркивая особую «просветлённость» Ольгиной бабушки.

Приключения в «Уютной пристани».

Всё произошло ещё в те времена, когда не было организованных туров, и путешественникам, решившимся отправиться в другую страну, самим приходилось организовывать свой досуг.

Две милые девушки, студентки американского гуманитарного колледжа, сидели в холле гостиницы Гранд Отель со скучающими лицами. Они прибыли в Париж три дня назад и уже успели осмотреть Собор Парижской Богоматери, прогуляться по площади Согласия, восхититься Королевским дворцом, прокатиться по Елисейским полям и проспекту Булонского леса. На следующий день они собирались осмотреть коллекции Лувра. Несомненно, они были благодарны представившейся им возможности посетить одну из европейских стран и познакомиться с её столицей, чтобы потом хвастаться на занятиях по Истории и культуре, что они своими глазами видели эти здания и улицы. Но вечерами в гостинице было довольно скучно. Ужин подавали поздно. Бродить по тёмным улицам девушки не рисковали. Поэтому им приходилось сидеть в холле и ждать положенного часа приглашения к столу.

Чтобы хоть как-то скрасить томительное ожидание, девушки делали записи о том, что им удалось увидеть днём, и украдкой разглядывали таких же, как они, постояльцев, ожидающих времени всеобщего наслаждения маленькими французскими порциями восхитительных блюд на огромных тарелках. Одна супружеская пара привлекла их внимание: мужчина пытался в чём-то убедить портье, в то время как его жена с утомлёнными глазами, сидевшая недалеко от девушек, время от времени вздрагивала: то ли вспоминала что-то, то ли пыталась не уснуть. Судя по печальному выражению лица мужчины, его переговоры с портье завершились неудачей. Он устало опустился рядом с супругой, нежно взял её за руку и что-то сообщил ей. Та с негодованием взглянула на него и ответила отказом. Мужчина в отчаянии обвёл глазами гостиничный холл и остановил свой взгляд на девушках. Казалось, у него созрел план. Он обменялся парой фраз с женой и подошёл к скучающим красавицам:

– Прошу прощения, – вежливо начал он. – Могу ли я осмелиться предположить, что вы проживаете в этой гостинице?