— На ком зациклился? — удивился профессор.

— На пятнадцатом! Четырнадцатый его постоянно Нафаней называет, вот охрана по меж собой его Домовым и прозвала. От них и ко мне это его прозвище прицепилось.

— Понятно, — хмыкнул профессор. — С его хамелеоном ему подходит. Какие у него результаты?

Неделю профессора не было, и хоть обо всем случившимся, за время его отсутствия, его уже просветили, но вот со знахарем он еще не разговаривал.

— Снова промашка. Вместо прививаемой неуязвимости у него скорость прорезалась. Не клокстоппер, но ускорение приличное, в районе ста двадцати км/ч. И дар еще в стадии развития, так что пока неизвестно до каких пределов он научится ускоряться.

— Понятно, — в это раз задумчиво протянул профессор.

— Может его на что другое нацелить, раз с неуязвимостью у него не получается? — вопросительно посмотрел на него знахарь.

Профессор всерьез задумался над этим предложением, но всё же отрицательно мотнул головой.

— Нет, не будем менять планов. Пусть его пока охрана погоняет, а потом… потом к охотникам его отправим. Вскоре приедут, вот пусть он в их развлечениях и поучаствует. Там ему создадут экстремальные условия. Если его охрана не смогла пронять, то те точно… если выживет, то проникнется и, будем надеяться, нужную нам способность пробудит.

Знахарь только кивнул согласно. Хочет профессор рисковать таким ценным подопытным, на которого столько белого жемчуга потрачено, его дело. Это он поначалу в шоке был, всё же белый жемчуг и в таких количествах… слов нет. Он даже попытался разузнать откуда у них его столько, что они его, можно сказать, на ветер выбрасывают.

Профессор вроде и удовлетворил его любопытство, сославшись на специально созданные группы охотников на скребберов, которые вот уже не один десяток лет чаще с успехом возвращаются, чем погибают. Но явно всего не рассказал, хоть и наличие у них таких групп — это тоже интересно.

Не знал знахарь, что по краю прошел. Профессор после этого их разговора всерьез задумался, оставлять знахаря в живых или в расход его? Но польза, им приносимая, перевесила и он пока решил не торопиться с кардинальными решениями. Вот если продолжит проявлять любопытство в делах его не касающиеся, то тогда и…

Всё дело в том, что добыча белого жемчуга — это один из самых охраняемых секретов. А именно появление скребберов у них буквально под боком. Обычно на восточном краю Улья они практически не встречается, но вот им повезло обнаружить аномальный «мешок» в черноте, куда, такое ощущение, эти твари размножаться заявляются.

Аномалия того кластера в том, что вроде и не чернота, но вот продвинутая электроника там сразу же горит и люди не очень хорошо себя чувствуют, как и сверхспособности как–то криво применяются. Но вот скребберам там как медом намазано, раз в год в обязательном порядке туда тварь заявляется. Но бывают случаи что и по несколько раз за год, да не по одной, а две–три особи появляется.

Потому и оборзели его предшественники, жемчуга много накопилось, что они его в продажу запустили…

— Есть еще одно дело, — прервал мысли профессора знахарь. — Мне в срочном порядке нужно по кластерам прогуляться. Внешних признаков еще нет, но самочувствие скоро ухудшаться начнется, трясучка на подходе.

На удивление знахаря профессор не стал препятствовать, а только спросил:

— Сколько тебе на «прогуляться» времени нужно?

— Месяц было бы в самый раз, потом снова можно продолжительное время работать не отвлекаясь. Но в этом случае придется чуть сдвинуть очередной этап эксперимента…

Это предложение, даже не дослушав, профессор сразу отверг:

— Нет, сдвигать ничего не будем! Вернешься, выполнишь свою часть работы. На начальном этапе мы и сами разберемся.

И позже, давая согласие на то чтоб его за территорию базы вывезли, только и спросил напоследок:

— Нужно ли ему сопровождение?

От которого знахарь отказался и потом долго стоял в одиночестве, до конца не веря, что его мало того, что отпустили, так еще и одного оставили, уверенные что он вернется.

Белая жемчужина по окончании работы — хорошая мотивация для возвращения знахаря. Так что никуда он не денется, — уверили профессора психологи. — Вернется за этой платой обязательно. Да и сама работа, дающая столь много знаний по интересующей его теме, привлекает.

Тем более знахарь еще не знал, что стаб, откуда его изъяли, сожрали твари, орда которых сейчас по левобережью большой реки резвится, так что деваться ему и некуда особо.

— На выход, мясо!

«Твою–же–мать!» — взвыл я мысленно, а по телу непроизвольно пробежала дрожь. Раз именно так команда прозвучала, значит снова на охоту повезут. Вот только охотиться будут на меня, так как мясом меня называют только тогда, когда охотники на двуногую дичь приезжают. — «У меня же нога только отросла, еще слушается плохо, а они снова…»

Но как не стенал мысленно, а медленно поднявшись, поплелся на выход. Что–что, а четко и быстро выполнять команды эти молотильщики меня выдрессировали. И разрядами ошейника дрессировали, и простыми звиздюлинами, что сейчас совсем не желательно, так как побегать сегодня мне немало придется, а нога и так как колода деревянная.

Нога… До сих пор в шоке, но эти, все из себя такие нехорошие люди, изобрели лекарство которое конечности и любые другие органы может отращивать. Если б его не испытывали на мне, то я, наверное, был бы безумно рад, что наша медицина достигла таких высот. А так, на первой с моим участием охоте, мне руку отстрелили и я уже было подумал что всё, инвалид. А нет, через месяц уже все конечности в целостности были, и меня снова на охоту. Где такие же бронированные, как наши охранники — охотники, в этот раз мне ногу отстрелили.

Им походу убивать меня запретили, вот они по конечностям и палят, что несколько успокаивает. Но как же это больно, кто бы знал!

— Мордой в стену уперся и замер! — прозвучала команда, как только мы в лифт вошли.

В душе ворохнулось бешенство, но внешне этого не показал, сдерживать себя я тоже научился. Так что послушно уперся лбом в стену, всем своим видом изображая, что смирился со своей судьбой и даже намека на недовольство не промелькнуло на моем лице.

Хоть это, скорее всего, никого не обманывало. Есть тут, сука, экстрасенс херов, который руками вокруг тела помашет и всё твоё состояние лучше любых приборов определяет.

Наши отношения с охранниками окончательно испортились после моей последней выходки, когда я попытался, разоружив одного из них, ошейник снять. Хоть до этого я и не знал, что у нас отношения хорошие. Зато теперь узнал: после того события в их присутствии мне только дышать без команды можно, за любое другое сделанное не по команде движение или неподобающую, по их мнению, мимику на лице — следует наказание.

Открылись широкие ворота, погрузка в вертолет, на удивление более долгий чем обычно полет и…

Всё началось с того дня, как я Котыча «приласкал». Это, наверное, и сорвало с него последние тормоза, раз он меня находить, как бы хорошо я не прятался, начал. Найдет и сразу в награду мою тушку получает. С каким удовольствием он меня избивал, лицо чуть ли не светилось от счастья. И сдачи не дать, бронетуши тут же вмешивались, с ног сбивали.

Не знаю, какого эффекта наши похитители рассчитывали добиться всеми этими действиями, но явно не того, что в итоге получилось. Если Котыч научился меня находить, то, в противовес ему, я…

Раньше до конца не верил во все эти сверхспособности, даже свою повышенную регенерацию списывал на наркоту. Но тут уже никаких сомнений не осталось, тут действительно фабрика по производству суперов.

Индиго — мать их! Всё как в фильме: «Уникальные люди будущего». Только там не показывали, откуда эти уникальные вылупились.

На такой фабрике и вылупились. В фильме, если не ошибаюсь, они чувствовали опасность, с животными разговаривали, читали мысли и еще что–то там. В жизни же фабричный супер — Котыч, приобрел способности ищейки, а я, как же мне обидно было, когда вечером лежа в постели переваривал всё случившееся.