========== Глава 22. Стороны света ==========

Пепельный диск Луны растворился в весенних сумерках, и солнце медленно покатилось с восточного побережья к своему зениту. Лес оживал. Нежные лучи льнули к лохматым кронам, истосковавшимся за зиму по теплу. Заводили свои беззаботные песни клесты и оляпки.

Римус открыл глаза, чуткие к уже яркому свету, и медленно осмотрелся, не поднимаясь с земли. Он отчетливо помнил, как Джеймс заключил его в оковы прочных цепей, но сейчас руки и ноги были свободны. Приметная дуплистая осина исчезла, а вместо колючей травы под ногами расстилался ковром мягкий мох.

Он очнулся в совершенно незнакомом месте. Хрупкий человек без волчьих клыков и когтей в окружении дубов. Слабо пошевелившись, юноша поборол острый приступ тошноты и утёр лицо рукавом, мысленно благодаря всех кельтских святых за возможность завершить трансформацию не нагим. Римуса пронзила тревожная догадка. Если друзья до сих пор не пришли его проведать, значит, что-то случилось. Воображение услужливо нарисовало багряную гору трупов с распростертой поверху окровавленной Доркас.

Цепляясь скользкими пальцами за ствол, он поднялся на ноги. Прислушавшись, Римус к собственной досаде не смог различить путеводный шум моря, и это означало, что резвые волчьи лапы унесли своего хозяина достаточно далеко от лагеря. Заставив себя успокоиться, Римус решил двигаться на север, где рано или поздно блеснёт неочищенным сапфиром ледяная вода, по кромке которой отыщется и нужное ущелье.

Дело оставалось за малым. Определить без компаса стороны света. Припоминая школьные уроки, он принялся бродить вокруг деревьев, старательно осматривая и ощупывая кору, но та казалась совершенно одинаковой по всему периметру, не выделяясь нигде грубостью или иным оттенком. Покров почвы выглядел идентично зелёным и густым, и Римус приуныл.

Конечно, он мог выбрать направление наугад, но тем самым всерьёз рисковал уйти от палаток ещё дальше. Взглянув на подаренные отцом механические часы, юноша припомнил хвастливый рассказ Джеймса о начальнике, обучавшем своих стажеров ориентироваться на местности. До шести оставалось несколько минут. Расположив циферблат таким образом, чтобы часовая стрелка указывала на солнце, он мысленно прочертил дугу до цифры один и разделил ее пополам воображаемой линией, кончик которой указывал на юг. Развернувшись на пятках, Римус зашагал в противоположном направлении, то и дело сверяясь с часами или останавливаясь, чтобы перевести дух.

Он выбрался на открытую, позолоченную светом поляну и тотчас нырнул обратно в кусты. Его взору предстал внушительной площади лагерь, обитатели которого ещё не проснулись. Вместо палаток узкими шатрами были растянуты меж высоких колышек связанные плащи и мантии, под которыми дремали дюжины людей. На поваленном бревне расположился сутулый мужчина, сосредоточенно затачивавший нож лежавшим тут же камнем.

- Амикус, я очень хочу есть. Пожалуйста, - раздался тихий голос и, сощурившись, Римус разглядел, что позади незнакомца на земле сидит девушка. От ее сведённых за спиной рук тянулась к ближайшему навесу пеньковая верёвка. Ее лицо показалось юноше смутно знакомым, и вскоре он сообразил, что пленница с выразительными вишневыми глазами - это осунувшаяся и отощавшая девчонка, в далёком декабре укравшая что-то у барыги Флетчера и спасённая от рыжих близнецов.

- А ты наколдуй, - холодно бросил мужчина через плечо и хрипло рассмеялся, - ох, как же я мог забыть. Ты ведь отдала осколок чаши патрульным.

- Пожалуйста, - повторила она, зябко поводя плечами.

Смерив ее неприязненным взглядом, Амикус бережно убрал своё оружие в ножны и направился к оставленному с вечера котлу. Зачерпнув чьей-то плошкой порцию рагу из пойманного Рабастаном зайца, он вернулся к сглотнувшей слюну Андромеде. Поддразнивая голодную пленницу, мужчина несколько раз подносил к ее носу еду, но, наигравшись, принялся поглощать густое варево сам, смакуя каждую ложку и издевательски причмокивая.

Девушка прикрыла глаза, и в то же мгновение Амикус плеснул ей в лицо остатки рагу. Липкие ошмётки мяса и овощей скользнули по щекам и дрогнувшим губам к запачканной землей юбке. Довольный сеансом унижения непрощенный вернулся к своему занятию, но, едва лезвие мазнуло первый раз по плоскому абразиву, судорожно дёрнулся и рухнул, уткнувшись носом в траву. Римус уставился на неподвижное тело, ожидая, что Амикус придёт в чувство, но тот не подавал признаков жизни.

У одного из шатров мелькнула тень, и за спиной Андромеды возник худой темноволосый паренёк. Шикнув на неё, он склонился над связанными запястьями, но тут же вскинулся, настороженно свёл к переносице брови и шагнул к кустам с противоположной от Римуса стороны поляны.

- Регулус, - шепотом окликнула его девушка.

- Подожди, - велел он одними губами, приближаясь к источнику неясного шороха. Едва мальчишка достиг высоких зарослей чертополоха, чья-то сильная рука, просунувшись меж ветвей, схватила его за грудки тёплого джемпера и втащила к себе. Раздался приглушённый вскрик, и лагерь вновь погрузился в безмятежную утреннюю тишину.

Не теряя времени, Римус бросился к Андромеде, испуганно таращившейся на кусты, поглотившие кузена. Присев подле бездыханного непрощенного, юноша подобрал с земли любезно наточенный нож и обернулся к пленнице. Девушка скользнула настороженным взглядом по его шрамам, и в глазах мелькнула тень узнавания.

- Не двигайся, - шепотом приказал Римус, вспарывая ножом толстый грубый узел, что за долгие дни оставил на тонких запястьях воспалённые ссадины. С наслаждением распрямив затёкшие руки, Андромеда поднялась на слабые от усталости и голода ноги, и ребята, не сговариваясь, бросились в спасительную чащу леса, прочь от не подозревавших пока о цепочке загадочных событий непрощенных.

Когда лагерь остался далеко позади, а узкая протока вспорола мшистое полотно земли, беглецы сбавили шаг. Не проронив ни слова, Андромеда опустилась на колени, старательно омывая зудящее от прилипшей пищи лицо. Склонившись совсем низко, она прополоскала растрепавшиеся волосы и отжала напитавшую их влагу. Брезгливо поморщившись, счистила с тёмной юбки из джерси ошмётки цветных овощей. Зачерпнув полные ладони мутноватой воды, прополоскала пересохший рот, и лишь после этого обернулась к своему спасителю.

- Благодарю, - сказала Андромеда без тени улыбки. - Рискну предположить, что ты - тот самый оборотень, которого выпустил из темницы мой кузен.

- Смелое утверждение, - Римус изогнул бровь и, выдавая себя, машинально почесал зарубцевавшийся шрам у виска.

- Иного объяснения тому, что ты сейчас здесь, у меня нет, - она медленно обошла паренька по кругу, точно оценивая, может ли столь симпатичное с виду создание обращаться в волка. Мягко усмехнувшись, она пояснила, - окрестности Инвернесса весьма далеки от нашего города. Думаю, ты в той команде, что направляется в Хогвартс с собранными осколками, а из-за полнолуния тебе пришлось на какое-то время покинуть друзей. Кстати, где они?

- Откуда ты знаешь про осколки? - Римус настороженно отступил на пару шагов, всматриваясь в ее изможденное лицо.

- О, это чудесная история, - она саркастично сложила ладони у груди. - В ней Тёмного Лорда осведомляют, что группа молодых людей завладела тремя осколками, которые все ещё способны выступать проводниками магии, и направляется теперь в Хогвартс, чтобы вернуть чаше Хаффлпафф прежний облик. Увы, не утаили от него и тот факт, что именно я на протяжении шестнадцати лет являлась хранителем одного из ценнейших артефактов. Последствия такой информированности ты наблюдал своими глазами: Пожиратели Смерти во главе со своим идейным лидером, а также разделяющие их взгляды на чистоту крови непрощенные, отправились в погоню, в надежде перехватить наших героев и завладеть осколками, чтобы волшебство не сделалось общедоступным.