- Тоби, оставь его в покое, - Эйлин Принц, осунувшаяся и отощавшая, замерла у выхода из кухни. Укутанная в шерстяную шаль, она все равно дрожала, измученная вечными сквозняками разваливающегося дома.

В детстве Северус часто задавался вопросом, как могла его мать - интеллигентная, мечтательная и склонная к меланхолии волшебница - связать свою жизнь со столь никчемным маглом. Прозябать среди преступников, пьянчуг и прочих морально опустившихся личностей. Терпеть вечные придирки и побои. Довольствоваться не знающим солнечного света, прокуренным и пропавшим сыростью жилищем.

Будучи тринадцатилетним подростком, уставшим от нищеты, он устроился на первую работу и задался целью создать тайник. Такой, в котором уместились бы скромные доходы. Такой, до которого бы не добрался трясущимися в ломке руками Тобиас Снейп.

Подыскивая укромное место в тесной кладовке, Северус обнаружил за шаткой деревянной панелью материнский дневник. Оттуда он и узнал печальную историю столь нелепого союза.

Отношения с мужчинами у Эйлин не складывались. Сама себя она называла «на редкость уродливым для женщины существом», с чем Северус был в корне не согласен. В особенности в те редкие моменты, когда мать искренне улыбалась. К ее тридцати годам лимит терпения родителей был исчерпан. Мистер Принц, чистокровный волшебник, поставил дочь перед фактом: на исходе лета состоится свадьба с представителем благороднейшего и достопочтенного семейства. При прочих равных обстоятельствах Эйлин могла бы обрадоваться такому положению дел. Спланированные браки были в моде. Финансовое положение жениха казалось внушительным. Замужество позволило бы вырваться из-под гнета удушающей родительской заботы. Только вот будущий муж планировал отпраздновать шестидесятилетний юбилей в том же месяце, что и поход к алтарю.

Эйлин жалела, что так и не узнает, каково это - испытывать взаимное влечение. Тихо и беззлобно завидовала однокурсницам, что заводили семьи с ровесниками. Смешливыми, поджарыми и не седыми. Гадала, способен ли человек столь солидного возраста, зачать наследника, потому что материнства желала больше всего прочего. Мечтала о пухлом розовощеком младенце, сжимающем прядь ее чёрных волос в крохотном кулачке. Воображала, как научит малыша играть в плюй-камни. Грезила о том, как устроившись в удобном кресле, споёт колыбельную, прижимая к груди живое продолжение себя.

Судьба исполнила желание волшебницы весьма иронично. В апреле Эйлин отправилась на именины своей единственной маглорожденной подруги, Мириам Снейп. Среди гостей присутствовал и ее младший брат, Тобиас. Привлекательный, раскрепощённый и превосходно разбирающийся в алкоголе. Он обратил своё внимание на мисс Принц по той простой причине, что прочие приглашённые дамы уже состояли в браке. Три неловких минуты в душном чулане повлекли за собой заметно округлившийся к августу живот, что сделало свадьбу с представителем благороднейшего и достопочтенного семейства невозможной.

Униженный и взбешённый сорванной помолвкой мистер Принц нашёл отца своего будущего внука в грязном пабе на окраине города. С отвращением разглядывая захмелевшего хамоватого магла, волшебник исполнился решимости оказать дочери последнюю услугу и оборвать все связи. Пусть уж лучше сплетницы судачат, что он выгнал девчонку из дома, чем насмехаются над тем отребьем, что мог бы принять в семью.

Конечно, честолюбивый отец изрядно преувеличивал интерес магического сообщества к своей абсолютно заурядной персоне. Никому, кроме обманутого жениха, не было никакого дела до мрачной нелюдимой женщины. Но мистер Принц проявил поразительную твердость характера. Выплатив нежелавшему брать на себя ответственность Тобиасу солидное приданное в обмен на регистрацию брака, он выставил дочь за порог, запретив когда-либо напоминать о себе.

Приданного хватило на покупку скромного домика в Паучьем Тупике, а оставшиеся деньги Тобиас спустил на выпивку, сигареты и азартные игры. Тёплых чувств к супруге разбудить в себе он так и не смог, да и старания его на этом поприще были совсем не заметны. Потому совместная жизнь молодых людей исполнилась ссорами, и рождение в первой декаде января черноволосового мальчугана ничего не поменяло.

- Без тебя разберусь, - рыкнул мужчина, вырвав сына из обрывчатых воспоминаний. Он принялся беззастенчиво обшаривать потрепанное пальто, что много лет назад сходилось и на его собственном животе, ныне нависающем рыхлой подушкой. Плоская черная пуговка оторвалась и с тихим шорохом прокатилась по исцарапанному дощатому полу.

- У меня нет денег, - по слогам произнёс Северус, вновь пытаясь оттолкнуть отца. К собственной удаче выручку за настойку валерианы он положил в кассу сразу после чаепития со Слизнортом, а собственный скромный доход от пешей доставки машинально убрал в карман брюк, проверить который отец так и не сообразил.

- Значит, паршиво работаешь,- несуразный хохот Тобиаса забился по коридору жутким эхом. Оплеуха не заставила себя долго ждать, и Северус схватился за налившуюся больным багрянцем щеку.

- Не смей его трогать! - голос Эйлин сорвался на визг. Она бросилась на защиту единственного сына, и перед глазами ее в тот момент стоял не высокий юноша, а беспомощный малыш, нуждающийся в маме.

- Не смей мне указывать! - взревел Тобиас. Оттолкнув Северуса, он вцепился в волосы супруги. С садистским удовольствием накрутил длинную косу на кулак, вынуждая женщину неестественно изгибаться. Ткнул грязным пальцем свободной руки под выступающие рёбра.

- Отпусти ее! - юный Снейп повис на плечах отца, силясь ослабить хватку. Но тот, взбешённый сопротивлением, дернул рукой, и голова Эйлин врезалась в стену с глухим ударом. Из ноздрей выступила темная струйка крови, смешиваясь на подбородке с ручьями слез.

- Спать пойду, - проворчал мужчина, отпустив волосы жены. - Разбудите, пеняйте на себя.

Когда под его тяжелым шагом заскрипели половицы в дальней спальне, Северус и Эйлин крепко обнялись. Так и стояли они среди вешалок со штопанной десятки раз одеждой и старого хлама, что Тобиас не позволял отнести на свалку. Он молчал, стиснув зубы от невыразимой тоски и жалости к матери. Она бормотала слова извинения, приглаживала судорожно смоляные пряди сына и тихо плакала по тому спокойному быту в родовом гнезде, что двадцать лет назад выменяла на жизнь своего ребёнка.

Ближе к полуночи Северус откинул в изножье кровати лоскутное одеяло, сшитое Эйлин из непригодных для носки платьев и рубашек. Покопавшись в ворохе нижнего белья, вытащил из глубины комода увесистый бумажный пакет. Прислушавшись к скрипам и шорохам спящего дома, осторожно выбрался из комнаты. Бросая то и дело опасливые взгляды на дверь, из-за которой доносился прерывистый храп отца, миновал коридор и, дёрнув с крючка пальто, вышел на улицу.

Смятение накрывало его удушливой волной, сбивало размашистой шаг, выступало бисером испарины на бледном лбу. Если уж вдуматься, зла Поттеру он не желал. Переезда на другой континент без права возврата - безусловно. Парочки событий, способных сбить со смазливого лица спесь - очень может быть. Но смерть или что похуже - не слишком ли радикальное наказание за попытку украсть чужую девушку?

Вот Тобиас Снейп - совсем другое дело. Северус всеми фибрами души ненавидел своего биологического отца. За то, что тот так и не смог стать настоящим папой - мудрым, надежным и добрым. За то, что сделал из матери тень, дрожащую от всякого громкого звука. За то, что превратил бедность своей семьи в позорную нищету. За каждый синяк, за каждый растраченный впустую пенни, за каждое грубое слово. Пропади пьяница Тобиас без вести, никто бы не удивился. Так не лучше ли избавиться навеки веков от него?