Вдоволь насытившись этим мгновением, Люциус распрямился и, сжав руками её ягодицы, медленно проник в неё сзади. Гермиона невольно с шумом вздохнула, пошире расставляя ноги и аккуратно подаваясь ему навстречу. Пальцы его заскользили по её позвоночнику, бёдра начали набирать темп. Влажная кожа их соприкасалась всякий раз с небольшим шлепком, отчего Люциус только сильнее возбуждался и входил в неё ещё более отчаянно. Уже перед самым финалом, он так разошёлся, что выскользнул из неё, и просто прижавшись к ней, очень тесно, стоял, некоторое время, кончая ей на спину, пока дыхание его не восстановилось, а в голове вновь не появилась ясность. После чего, запечатлев ещё дрожащими губами поцелуй у неё на лопатке, он слез с кровати и покинул их спальню, оставив её одну.

Вернувшись в комнату, где ночевал все последние дни, Люциус быстро уснул, вполне удовлетворённый тем как прошла эта ночь.

***

Снова открыл глаза Люциус, когда рассвет начинал только брезжить на горизонте. Полная луна уже скрылась с небосвода, и сумеречное свечение зари подсвечивало его комнату, посреди которой флегматично висел призрак.

— Леди Фелиция, — выдохнул он, не вполне пришедший ещё в себя после сна.

— Покойного рассвета, Люциус, — поприветствовала его она. — Я пришла к тебе с доброй вестью. Мы нашли твою сову.

— Нашли сову? — он подскочил на кровати, уставившись на леди Фелицию во все глаза. — Так… стало быть…

— Да, птица мертва, — кивнула та. — Я могу проводить тебя к месту, что стало для неё могилой.

Поморщившись, Люциус выбрался из-под одеяла и, накинув на себя халат, последовал за ней. Дорога до места, где Фелиция обнаружила сову, заняла у них не меньше четверти часа. Для этого им потребовалось покинуть поместье через самый дальний его вход и идти некоторое время, пересекая территории северных владений — крутых, ниспадающих прямо к реке склонов, покрытых сочной зелёной травой. Добравшись до реки, они перешли её по небольшому деревянному мосту, в самом узком месте. Здесь как раз заканчивался антитрансгрессионный барьер окружавший Малфой-мэнор.

Пройдя ещё некоторое время и достигнув почти самой кромки леса, где начинались заросли дикой ежевики, Фелиция, искрящаяся теперь в первых солнечных лучах розовым светом, наконец, остановилась.

— Она там, — призрак указал рукой под один из ежевичных кустов.

Шмыгнув носом, — неожиданная утренняя прогулка эта оказалась несколько более длительной и промозглой, чем Люциус рассчитывал, — он поплотнее запахнул халат и, придерживая его полы, сел на корточки, желая получше разглядеть то место, куда показывала Фелиция. В следующий же момент он увидел на земле, среди плотно сплетенных колючих плетей кустарника, скрытый в траве и изрядно уже разложившийся труп совы.

Извлёкши из кармана свою палочку, Люциус аккуратно приманил останки птицы. У ног его теперь лежал перемазанный землей комок перьев и костей с ошмётками пожранной червями плоти. На одной из скрюченных когтистых лап, блестело серебристое кольцо с гравировкой «М», говорившее о том, что эта сова действительно принадлежала Люциусу. Губы его дрогнули от досады, и из другого кармана он достал идеально белый шёлковый платок с точно такой же монограммой. Обмотав им пальцы, Люциус начал копаться в её перьях.

— Что ты ищешь, Люциус? — поинтересовалась леди Фелицая.

— Во-первых, — сказал он, — мне интересно, как умерла эта сова. А во-вторых, я пытаюсь понять, не сохранилось ли при ней записки, которую она должна была доставить мне в тот день. Это очень важно… Та записка мне очень важна.

В следующее же мгновение леди Фелиция нырнула под землю, а голова её вскоре выскочила прямо на месте, где лежал труп совы, что заставило Люциуса отшатнуться в сторону и поглядеть на призрака с небольшим раздражением.

— Сова умерла от того, что ей сломали шею, — загробным голосом произнесла она. — Никакого письма там нет…

Она вновь воспарила над ним.

— Пергамент мог и размокнуть за эти две недели, — сказал себе под нос Люциус.

— Или же его намеренно не положили сюда вместе с ней, — Фелиция флегматично перевела свой взгляд в сторону поместья.

— Что ж, — вздохнул Люциус, поднимаясь на ноги. — Благодарю за помощь, леди Фелиция. Могу ли я сделать что-нибудь для вас в ответ?

— Найди того, кто свернул шею нашей сове, — властным голосом сказала она, вновь обратив на него свой призрачный взгляд. — И убей.

— Как удачно, — губы Люциуса расплылись в улыбке, — что именно этим я и собирался заняться в ближайшие дни.

***

Спустя час, Люциус уже сидел в столовой первого этажа с большими панорамными окнами, глядя на возвысившееся над лесом летнее солнце, и пил утренний кофе. Окидывая взглядом ярко-зелёные кроны столетних дубов, он вспоминал примерно то же время, три года назад, когда они с Гермионой только поженились и, вернувшись из свадебного путешествия по Австралии, вместе завтракали здесь по утрам.

Как он смог позволить рассеяться этой магии спустя столь недолгое время, и почему вот уже неделю он ни разу не разговаривал с ней и даже не видел толком её лица?..

Люциус вспомнил прошедшую ночь и то, как Гермиона жадно целовала его руки в порыве страсти. Было ли это признанием её желания, встать с ним наконец на путь примирения и зарыть топор столь стремительно разразившейся между ними войны?

В груди его от этих мыслей породилось волнение. Люциусу вдруг подумалось, что ему следовало бы, усмирив своё высокомерие, остаться с ней после их столь внезапной близости до утра. Он зря должно быть, оставил её одну… Без сомнения, Гермиона ждала его все эти дни, и могла теперь расценить подобное его поведение как попытку пренебречь ею, чего он в действительности не имел намерения делать.

В свете этого, Люциус решил, что с его стороны будет правильным, дождаться теперь её пробуждения и, наконец, объясниться с ней. Ситуация зашла слишком далеко, и он не хотел, чтобы она получала дальнейшее развитие. Он даже готов был попросить у неё прощения за то, как повёл себя с ней и за то, что не пришёл к ней раньше…

— Мистер Бэгз, — Люциус позвал домовика, и когда тот возник перед ним, спросил: — Гермиона уже проснулась?

— Да, сэр, — просто ответил тот.

— Она собирается завтракать?

— Миссис Малфой, изъявила желание принимать сегодня пищу в своей комнате.

— Что ж, — сказал Люциус, — в таком случае я поднимусь к ней сам…

Он поставил чашку на стол, и уже было встал со своего места, как домовик заговорил вновь:

— Она также просила передать вам, чтобы вы больше не утруждали себя беспокойством о ней, если таковое у вас возникнет… сэр.

Люциус метнул в эльфа изумлённый взгляд. Весь смысл, сказанных домовиком слов, не сразу дошёл до него. В следующий момент, однако, ноздри его раздулись, и он со всей силой швырнул чашку недопитого кофе в стену. Осколки её едва не попали в мистера Бэгза, и, взглянув на Люциуса недобрым взглядом, он пошёл их убирать.

========== Глава 12. Гермиона ==========

Больше нет места, где бы я мог зализывать раны.

Найк Борзов — Одна она

Гермиона лежала на своей кровати в освещённой ярким утренним солнцем комнате, которая ещё некоторое время назад была их с Люциусом совместной спальней. Вот уже почти неделю муж её, правда, ночевал где-то в другом месте этого большого мрачного дома, заглянув к ней лишь раз — вчера ночью, когда она по глупости решила, что потеряно было ещё не всё. Потом он ушёл…